Герильеро

— Ничего, принесет сдачу.

Перед выходом Вася тихо сказал Искаю, чтобы он брал такую еду, по которой не сразу можно определить, на сколько она человек. И чтобы поговорил со знакомыми на руднике, если вдруг встретит таких, чтобы они замечали, где и когда увидят солдат.

Искай вернулся до захода солнца, притащил кукурузной муки, масла и совсем немного мяса. Впрочем, птицы вокруг водились, да и в камнях недостатка не было.

Новости об акции устрашения были печальны — убито минимум двадцать человек, может, и больше, но трупы быстро убрали. Раненых точно больше пятидесяти, скорее даже семьдесят. Военные уехали почти все, осталось человек десять-пятнадцать, за ними пригнали автобус-гондолу, собираются уехать завтра с утра.

Мамани опять начало потряхивать, но пришла пора устраиваться на ночь. Вася подозвал Катари и тихо указал на солдатика.

— Стереги. Не дай бог, он решит вернуться.

И отправл всех спать, сам же улегся с винтовкой чуть поодаль от импровизированного лагеря, смотреть за тропинкой. И думать, что делать с Мамани. И вообще, что делать с отрядом в шесть человек — у всех нелады с законом, за спиной уже четыре трупа представителей власти, “дед” хочет видеть “внука” великим воином, скоро здесь объявится Че… Даже просто кормить, обувать и одевать шесть человек — нужны деньги и ресурсы, а где их взять? Автобус этот утренний…

Жизнь сама подталкивала к партизанщине или робингудовщине, и Вася прикидывал, смогут ли они захватить автобус, но довольно быстро понял, что это пустая затея. Худо-бедно управляться с оружием умели двое, он да Мамани, но на солдата надежды нет. Пока нет. Можно, конечно, исхитрится и свалить гондолу в пропасть, но какой в этом смысл? Оттуда потом ничего не вытащить, только себя обнаружат, а лута не добудут. Вот если бы все умели стрелять, да винтовок побольше…

“Еще кто-нибудь к нам прибьется и будет по классике — с одной винтовкой на троих” — мелькнуло в голове.

Нужна база, даже несколько. Нужна поддержка населения, ну, хоть с этим полегче — Тупака Амару индейские общины если не поддержат, то накормят и укроют. Нужны связи в городах — снабжение, информация. Да какая, к черту, информация, если для начала надо хотя бы научить всех стрелять? Инструктор нужен, для начала хотя бы один. Бойцы Че? Так они только через полгода появятся. И еще неизвестно, что лучше — научиться самим или идти на поклон. Вон, у команданте даже люди в городах были, сильно ему помогло?

Вася постарался вспомнить все, что он знал о “Герилье Ньянкауасу”, боливийской эпопее Че и с удивлением понял, что при стратегически верном выборе Боливии, вряд ли можно было найти в ней другое столь же неудачное место. Глухой район, с целями негусто, крестьяне все больше креолы, кечуа там почти нет. Есть немного гуарани, но у них язык другой и как они примут “Тупака Амару”, неизвестно.

И народу в Боливии маловато, миллиона три, ну, может, четыре. В Колумбии при той же площади — минимум втрое больше, неудивительно, что FARC[i] так удачно воевала. Даже на маленькой Кубе народу больше вдвое, а территории там кот наплакал, в Боливию десяток Куб влезет свободно.

Наверное, надо дойти до Контиго, он посоветует, что делать дальше. Лагерь там создать, подготовку начать… Так и не придумав толком, Вася сдал дежурство Пумасинку, завернулся в пончо и заснул.

— Ты стрелять умеешь?

— Да, нас возили на стрельбище. Дважды за четыре месяца.

— А разбирать-собирать винтовку?

Судя по тому, как Мамани промолчал, инструктора из него не получится. Вася вздохнул и повторил вслух все претензии к армии, которые вчера высказал солдатик. Ну и добавил убийства шахтеров.

— Мы против такой армии. И мы боремся. Вот, смотри — он показал на три винтовки. — Мы забрали их у солдат. Пойдешь с нами?

— Как вам удалось отнять винтовки?

Похоже, он до этой минуты даже не задумывался, откуда у его новых друзей оружие.

— Убили солдат камнями.

— А как выглядели те, кого вы убили?

Не успел Вася брякнуть, что обычно, как простые солдаты, как Искай довольно подробно описал всех троих, включая тонкие усики одного, родинку за ухом у второго и белый шрам над губой у третьего. В глазах Мамани зажглась злая радость — это были трое “старших”, гонявших “собачек” в хвост и в гриву.

— Я с вами! — решительно заявил солдат.

И маленький караван двинулся на встречу с калавайя, до которой, по самым общим прикидкам, было километров двести по горам.

Шли долго, но скучать не приходилось — пока нащупали удобную для всех скорость и порядок движения, пока распределили поклажу, чтобы уставать равномерно, пока наладились с едой…

Охотиться на птиц Вася заставлял всех. Пусть результаты были хуже, чем у него — он уже насобачился валить птичек если не с первого, то со второго броска — зато тренировка руки и глазомера полезна всем. Тем более, на походе работают только ноги. А для них Вася вспомнил кое-какие упражнения по разогреву и растяжке и неукоснительно заставлял их делать перед началом движения.

Раз в два-три дня устраивали дневку, если находили подходящее укрытие — в последнее время несколько раз случались заморозки и ночевать под открытым небом стало совсем неуютно. Так-то можно и под скальным навесом или разлапистым деревом перебиться, но на дневке как минимум надо обсушиться и привести себя в порядок, поэтому искали укрытия побольше и понадежнее.

Искай или Катари уходили “с гор за солью” в деревни и городки — тащить с собой муку на неделю вперед было попросту тяжело, да и не в чем. И каждый раз бережливый Римак зудел, что денег мало, что пару песо можно придержать, так что в конце концов Вася назначил его казначеем, но предупредил, что коли еды не хватит, отвечать будет тот, кто пожалел копеечку.

Римак сразу развил бурную деятельность — в одной из финок по дороге очень удачно сменял форму Мамани на обычную крестьянскую одежду, получив в придачу масла и сыра. Вася мысленно себя обругал — об этом должен думать командир, таскаться в форме идея хреновая.

Еще на дневках он занимался винтовкой. Маузеры сделали отличную вещь, но вот разобраться с ней без наставления, инструментов и опыта оказалось непросто, но касик справился, сильно помогли отрывочные воспоминания. На третьей дневке Вася под восхищенные взгляды соратников раскидал оружие на детали и собрал обратно.

— Как это тебе удалось? — выразил общее обалдение Мамани.

— Виракоча надоумил, — буркнул Вася, вытирая руки и прищемленный затвором палец.

Индейцы потрясенно переглянулись и зауважали касика еще больше. А уж когда вождь и учитель добился, чтобы винтовку успешно разобрал и собрал каждый из них… Самой большой трудностью оказалась бедность терминологии, ну ни к чему в индейском быту “фиксатор”, “боевой упор” или “эжектор”. Да что там эжектор, когда почти все элементы крепежа назывались двумя словами — una и tornillo, гвоздь и винт. Выход был найден парадоксальный — недопартизаны внесли большой вклад в развитие языка кечуа путем изобретения или подбора подходящих слов, о которых с удовольствием спорили и предлагали свои варианты.

Со стрельбой пришлось выкручиваться — и патронов мало, и сильно шуметь Вася опасался. Так, щелкали “насухую”, но хоть заряжать-разряжать научились, разобрались с прицельными планками, ношением, изготовкой к бою… Хоть что-то.

В движении тренировались действовать двойками — наблюдение, переход через опасные места и тому подобное. Иская постоянно таскали на охоту родственники и теперь он много рассказывал о следах. Обросли имуществом — часть купили, часть выменяли на тушки птиц, которых по мере тренировок стали добывать все больше и больше, часть… короче, Римак спер себе вязаную поясную сумочку, за что получил подзатыльник и приказ вернуться и заплатить. Как он ныл, как он ныл! Но с денежкой пришлось расстаться — Вася был неумолим.

При переходе большой дороги на Кочабамбу место показалось Васе странно знакомым, а своей чуйке за последнее время он привык доверять. Группа встала на дневку, а вождь прошелся параллельно дороге и вернулся обескураженным — по всем приметам это то самое место, где он искал “клад Че Гевары”! Только зеркальное — ориентиры справа и слева от дороги совпадали и Васю пронзил жгучий стыд. Это надо же было так лохануться! Он-то действовал “от лагеря”, а сеньор Уанка наверняка имел в виду, что искать место будут “от города”! Вот Вася и ковырялся впустую на другой стороне дороги.