Страница 14 из 90
Разумеется, это не моё настоящее имя, но именно эта кличка прилипнет ко мне из-за моих волос и черт лица немного позже, так почему бы сразу не представляться именно так? А отворачиваюсь потому, что девушка мне понравилась настолько, что возникло желание её защитить. Увы, зная, что будет, я не могу позволить себе подобной слабости.
Люди на поляне окончательно пришли в себя. Только завязались разговоры, знакомства, как громкий хлопок, от которого заложило уши, заставил всех умолкнуть. В метре над костром парит квестер.
— Вас тридцать два. — Доносится до каждого его голос. — Жезлов жизни шестнадцать. — Его ладонь указывает на воткнутые вокруг костра палочки. — Через час тот, у кого не будет жезла, будет стёрт. Если в момент окончания испытания жезла жизни будут касаться несколько человек, то все эти люди будут стёрты. — Квестер обвёл нас равнодушным взглядом. — Один жезл — одна жизнь. Время пошло.
Новый хлопок, и воздух над костром чист.
Дерьмо. Полнейшее дерьмо. Всё именно так, как “я помнил”.
До последнего надеялся, что в новом Цикле первое групповое испытание будет другим. Зря надеялся.
Несколько секунд на поляне стояла гробовая тишина, мало кто вот так с ходу может поверить и сразу принять сказанное квестером. Осознать, что это не шутка, что минимум половина людей на этой поляне через час будут мертвы. Мертвы в полном смысле этого слова, без шуток и без иллюзий. Самые сообразительные и беспринципные поверили первыми, и пара человек сделали шаг к костру.
Я же в этот момент уже возвращался на то место, на котором очнулся. Жезл жизни, выглядящий как простая белая палка двадцати сантиметров в длину, покачивался в моей левой ладони. Второй такой же был незаметно спрятан в носке. Да, пока все находились в ступоре и шоке, я дошёл до костра и забрал два жезла. В правой же моей руке было зажато поднятое с земли мачете.
Все иллюзии по поводу того, что я на самом деле хороший человек, разрушились с первым моим шагом к костру. Правда была проста: я такое же дерьмо, как и все, кто пройдут это испытание. Такой же и ничуть не лучше, ни на грамм. Ведь и в прошлый раз, без знаний о будущем и без оправданий “у меня есть цель” я без сомнений кинулся к костру и забрал один из жезлов себе. После чего сбежал в лес, где и прятался оставшийся до завершения испытания час. Правда, в этот раз прятаться я не собирался.
Словно в подтверждение моих мыслей, Лан Лин посмотрела на меня взглядом, в котором явственно читались растерянность в перемешку с презрением. Вот она — хороший человек, я сразу понял, что она не подойдёт к костру и не возьмёт жезл. Не поставит свою жизнь выше жизни чужой, как это сделал я. И тем более не примет на себя право решать, кто будет жить, а кто умрёт, которое я себе присвоил, забрав второй жезл.
Если бы мог взять больше, не привлекая чужого внимания, то взял бы и пять. Но осторожность не позволила быть настолько наглым. Доведенные до отчаяния люди, если бы подобное заметили, сделали бы меня врагом номер один, а против толпы, даже с мачете, у меня не было бы шансов.
Почему я так поступил? Всё просто, я “помнил” нескольких людей с этой поляны. И двое из них являются откровенными отбросами и маньяками, которые в будущем будут творить такие зверства и мерзости, что у обычного человека волосы дыбом встанут. И если хотя бы один из них будет стёрт в этом испытании, мир от этого только вздохнёт с облегчением.
Что же касается второго жезла, спрятанного под джинсами, то его я лучше отдам той же Лан Лин или кому-то ещё. Тому, кому совесть не позволит взять его самому.
“Прошлый я” много общался с другими людьми, и зачастую в походе у костра всплывал один и тот же вопрос: “почему среди нас столь много откровенных мразей?”. И почти всегда по итогам таких бесед приходили к выводу, что виной этому как раз и было первое групповое испытание. Нас словно просеяли сквозь сито, оставив эгоистов и почти подчистую зачистив всех альтруистов.
Не став садиться, прислонился спиной к большому дереву и начал внимательно наблюдать за происходящим на поляне, при этом стараясь не смотреть на Лан Лин. От одного взгляда на эту девушку мне почему-то становилось стыдно. Стыдно, не за то, что пошёл и взял жезлы, а за то, что я по своей сути, видимо, эгоист. В данной ситуации меня, конечно, оправдывает то, что я должен выжить, чтобы предотвратить сброс Цикла, и тем самым сохранить целый мир. Но в “прошлый-то” раз у меня не было подобного оправдания, а это испытание “я” всё же прошёл. Вот в зеркало сейчас бы спокойно посмотрел, просто приняв себя таким, какой есть, а на эту девушку смотреть не могу.
— Давайте успокоимся! — Замахал руками высокий худощавый, похожий на хипстера с растрепанными волосами, но при этом аккуратно подстриженной бородкой парень. — Мы же не звери! Мы люди! Так и давайте вести себя как люди, а не как скоты!
Его слова остановили двоих из тех, кто уже шагнул к костру.
— Не будем уподобляться зверям! Тем более может это на самом деле проверка на человечность! И те, кто возьмут жезлы себе, те и будут стёрты! — Парень говорил с таким пылом, что ему невольно хотелось верить.
Я его знал.
Улерай. Улерай Кровавый язык.
Удивительно харизматичная мразь. Трижды он создавал группы и трижды заводил поверивших ему людей в ловушки, присваивая себе все ценности. И это только те случаи, которые удалось потом доказать. Задолго до Вторжения он пытался свой трюк провернуть с Нейтом и подох с вывернутыми наружу кишками где-то в никому неизвестном ущелье. По сравнению с ним, я просто ангел во плоти.
Продолжая вещать, Улерай подошёл к костру и выдернул один из Жезлов, подкинув его в руке.
— Разве это стоит потери человечности! Люди, одумайтесь!
Он наклонился и сделал вид, что вернул палку на место, но я заметил, как на самом деле он спрятал жезл в своих широких штанах. С трудом удержался, чтобы не подойти к нему сзади и не рубануть по его белой шее мачете. Наверное, так и следовало поступить. Да что, наверное, так точно надо было сделать! Но я, несмотря на новую память, ещё был далёк от будущей версии себя и просто не смог сделать подобного, да ещё на глазах стольких людей. Я не был готов убивать людей, особенно вот так, хладнокровно.
— Отвали! — Как только Улерай выпрямился, его в спину толкнул крупный, на полголовы выше меня и весящий за сотню килограмм, бритый наголо и весь покрытый татуировками латиноамериканец с пустым равнодушным взглядом матёрого убийцы. — Затирай всё это таким же как ты хиппи или хипстерам! — Сказав это, латинос плюнул прямо на ноги Улераю. — Не разбираюсь в сортах дерьма: хиппи, хипстеры, плесень…