Страница 147 из 148
— Раджеш, не прыгай по маме. Она болеет, — Ракеш подхватил сына на руки и подошел к французскому окну. Не опуская малыша на пол, он раздернул тяжелые портьеры цвета мха, раскрыл широкие створки, и дующий с океана ласковый ветер, наполняя комнату соленым запахом, принялся заигрывать с легким кремовым тюлем. Приподнявшись на локтях, Вика слушала умиротворяющий шепот прибоя.
— У мамочки все есе болит зивотик? — спросил Раджеш, вертя кудрявой черноволосой головкой.
Первый приступ застиг маму, когда они все втроем гуляли по пляжу. Раджеш забежал вперед и прыгал в накатывающих на берег волнах, а родители, обнявшись, наблюдали за ним. Он не видел, как мама, побледнев, упала на подставленные папой руки. Когда Раджеш обернулся, чтобы показать красивую ракушку, мама сидела на песке, а папа обрызгивал ее лицо водой.
— Мамочка! — закричал он тогда и, увязая в песке, побежал к родителям.
— Маме стало жарко, — сказал папа, а все еще бледная мама, открыла глаза и, погладив Раджеша по голове, расцеловала в щеки.
— Все хорошо, дорогой, не пугайся, — сказала она, а ее глаза, такие же, как и у него, светились счастьем.
Потом они вернулись домой, и какие-то люди в голубых халатах, без спросу, зашли в спальню родителей.
— Испугался? — спросил папа, поднимая его на руки, когда гости ушли. Раджеш кивнул. — Не бойся, просто у мамы заболел живот, — это мальчик мог понять, и у него болел живот, что было весьма неприятно, в такое время мама всегда была рядом.
— Хотю к маме, — пролепетал Раджеш, почувствовав себя сильным защитником.
— Хорошо, только веди себя тихо, маме все еще больно, — ответил отец, опустил его на пол и взяв за руку, повел в спальню. Там мальчик угнездившись около мамы и, вспоминая, как делала она, деловито прикладывал к ее лбу пухлую ладошку. — Сколо все плойдеть, — повторял он мамины слова.
— Конечно, пройдет, — ответила она. — И мы снова будем играть, — ободренный ее словами Раджеш повернулся к стоящему у окна папе, и глаза малыша удивленно распахнулись. Он ни разу не видел отца таким, как сейчас, когда, сложив руки на груди, тот смотрел на жену и сына. Раджешу даже показалось, что папа плачет, но он отмахнулся от столь глупой мысли — папа сильный, папа никогда не плачет.
— Папочка, пойдем к нам, — позвал Раджеш. Ракеш слегка вздрогнул, будто очнулся ото сна, улыбнулся, показав такие же как и у сына ямочки, и, подойдя к кровати, опустился на нее, обняв и расцеловав небольшую пока семью.
Потом мама по утрам долго не выходила из спальни, и почти перестала есть, Раджешу объясняли, что у нее все еще болит живот, но сегодня ведь такой праздник.
— Все хорошо, дорогой, — ответила Вика — Беги, собирайся.
— Ула! — воскликнул Раджеш и, соскользнув с кровати, пошлепал в свою комнату.
— Ты уверена? — осторожно спросил Ракеш. — Мы можем не ходить. Они поймут, ведь все знают, сколько беспокойства тебе приносит малыш.
Вика улыбнулась, погладила проскользнувшего вместе с сыном в комнату и устроившегося около нее на подушке Лео, и положила ладонь на живот.
— Дочка, — сказала она, а муж удивленно поднял на нее глаза.
— Как ты можешь знать? Ведь еще так рано.
— Я уверена, что это будет дочка, такая же вредная, как и ты, — Вика шутливо ткнула Ракеша под ребра. — Ведь с Раджешем не было таких проблем.
— Или ты была слишком слаба, чтобы организм боролся с новой жизнью, — усмехнулся он.
— Ну вот. Взял и развеял всю романтику, — Вика растрепала пальцами смоляные пряди. — Давай, собираться, и правда, уже пора. Нехорошо опаздывать.
— Уверена? — еще раз, на всякий случай спросил Ракеш.
— Уверена, все будет отлично, — Вика улыбнулась и прижалась к мужу.
Они подъехали к особняку Роев. Второй день рождения Девдана решено было праздновать именно здесь, поскольку была и еще одна веская причина для проведения торжества.
— Дядя Ракеш и Раджеш пиехали! — сверкая синими глазами, к ним по дорожке бежал двухлетний мальчишка. — Что ты мне пивез? — сунул он любопытный нос в автомобиль. — Мама! И тетя Вика десь!
— Девдан, как ты себя ведешь? — следом за сыном к гостям спешила Айрин в небесно-голубом батистовом платье, скрывающем успевший округлиться животик. — Разве можно задавать такие вопросы? Неужели ты рад кузену только из-за подарков?
— Но ведь сегодня мой день ождения, — резонно возразил мальчик. — Я хотю мой подаок.
— Айрин, Девдан прав, пойдем, — позвал племянника Ракеш и открыл багажник авто.
— Мафына! — восхищенно воскликнул именинник, увидев, почти как настоящий, только в миниатюре автомобиль.
— Машина. Держи, — сказал Ракеш, вытаскивая игрушку и опуская ее на землю.
— Папа, а мне? — дергал отца за рукав Раджеш.
— Получишь на свой день рождения. Беги, играй, — ответил Ракеш.
— Дашь покататься? — подбежал Раджеш к деловито осваивающему подарок кузену.
Дети убежали, и наблюдающая за ними Айрин повернулась к сестре.
— Вика, как ты? Может, стоило остаться дома?
— Что вы все делаете из меня умирающую, — рассмеялась Вика. — Все нормально. Кажется, все прошло. Как Лалит?
— Ох! Эта Лалит, — рассмеялась Айрин. — Ходит очень осторожно и наклониться лишний раз боится, а вокруг нее бегают Канти и Анил — это надо видеть. Сколько раз я говорила, что ее состояние нормально. И ты, и я родили, не рассыпались. Про тебя так и говорить нечего. Сама еле выкарабкалась, но ребенка сберегла. А Лалит знай свое твердит: «Вы другие, а я так долго его ждала», — повторила она слова подруги. — Так что, будь готова. И, да, надо посадить тебя с подветренной стороны, — провожая сестру в сад, говорила Айрин.
Дети бегали, резвились, а взрослые, укрывшись от солнца в тени шатров, разговаривали.
— Дади уже сообщили? Она будет? — обнявшись с братьями, спросил Ракеш и стиснул зубы. Он так и не смог простить старушке ни ее поступок на помолвке, ни сказанные в больнице слова.
— Сообщили, — вздохнул Анил. — Но ты же знаешь дади. Ответила, что Лалит смогла забеременеть только благодаря ее молитвам, поэтому она и дальше останется в ашраме, чтобы моя жена родила здорового ребенка, потому что у самой толку на это не хватит. Я не стал расстраивать Лалит, — он обернулся на жену, как королева гордо восседающую на диванчике под ярко-оранжевым навесом. — Сказал, что дади передает поздравления, но приехать не сможет. Поздравите будущую маму? — спросил Анил кузенов, переходя с мрачного на радостный тон. И братья пошли поздравить и вручить подарки молодой женщине. Рядом с Лалит в низком кресле, держа на руках двойняшек, сидела Тара и посвящала соседку в обряды и обереги, призванные защитить маму и малыша, а та ее внимательно слушала.
— Хочешь остаться с ними? — спросила Вику Айрин, после того, как сестры поздравили подругу и восхитились малышами.
— Ой, нет, спасибо, — шепотом воскликнула она. — Я, кажется, вижу Нишу и Аванти, пойду к ним. Присмотри за моим непоседой, попросила она старшую сестру и направилась к женщинам, одна из которых за что-то отчитывала уже большого мальчика, а за юбку второй цеплялась только вставшая на ножки девочка.
— Я всего лишь показывал, как надо правильно стоять на серфе, — разносился над садом высокий мальчишеский голос…
Виджая открыла глаза и, осматриваясь, недоуменно похлопала ресницами — ничего не изменилось. Они по-прежнему сидели на берегу озера, ее голова покоилась на коленях мужа, а на берегу, разрывая сонную тишину звонкими голосами играли дети.
— Мне приснился такой странный сон, — поднимаясь и поправляя густые каштановые волосы, сказала Виджая. — Про людей, — муж удивленно посмотрел на нее, а небесная дева продолжала, — но там были ты, я и наши дети, — она кивнула в сторону кудрявого мальчика, упорно пытающегося выловить один из цветков лотоса, и крохотную девчушку, которая сидела на траве и старательно накрывала ладошкой ускользающую лягушку.