За Гранью

— Это мне? — напомнил Рейнхард, указывая на сверток.

— Да.

Медленно разворачивая свой подарок, я чувствовала себя крайне глупо. Теперь затея с зонтом не казалась мне веселой и забавной. Но все же прошла минута, и упаковка полетела на землю. В моих руках красовался настоящий мужской зонт темно-зеленого цвета на красивой резной костяной ручке. Передала его лирану. Он взял осторожно, будто величайшее сокровище.

— Что это?

— Вам нужно потянуть вот этот механизм вверх, — показала, что нужно делать. — Держите его при этом вертикально.

Рейнхард последовал моему совету, ожидаемо зонт раскрылся. Мы оба оказались под ним. Причем в момент открытия купола я слегка отшатнулась, а лиран свободной рукой тут же подхватил меня и прижал к себе. Все это произошло за доли секунды и так естественно.

Несмело подняла глаза на мужчину, который ощутимо возвышался надо мной, и снова опустила. Невыносимо стоять так близко. Попыталась отстраниться, но Рейнхард не пустил.

— Фейроника, посмотрите на меня. Неужели вы боитесь? — подначил лиран.

— Почему я должна бояться? — тут же заглотила наживку, вскидывая голову и попадая в плен его зеленых глаз, его завораживающего взгляда.

— Подержите, пожалуйста, — передал мне ручку зонта лиран. Автоматически взяла, освободив тем самым Рейнхарду обе руки.

Мужчина поудобнее прижал меня к себе, пользуясь моей растерянностью и смятением.

— Фейроника, в вашем присутствии со мной что-то происходит, — склоняя голову, хрипло шептал Рейнхард. — Когда я вот так вас держу — мой огонь утихает, он тянется к вам. Этому сложно противиться.

Преодолев последние сантиметры, разделяющие нас, Рейнхард легко, будто давая мне шанс отступить, коснулся моих губ своими. Меня словно ударило слабым разрядом тока, но не оттолкнуло, а напротив. Уже я сама тянулась к мужчине, что прижимал меня все сильнее. Не думая о последствиях, я приоткрыла губы, приглашая мужчину продолжить поцелуй, углубить. Чем он не преминул воспользоваться. Обхватив мою голову одной рукой, второй придерживая за талию, очень нежно лиран меня поцеловал.

Я читала женские романы, описывающие бабочек, порхающих в животе, во время поцелуя. Притяжение, которому нельзя сопротивляться. Слабеющие ноги, отказывающиеся держать героиню. Так вот — все так, все правда! Теперь уже я цеплялась за лирана. Только бы этот момент не заканчивался! Зонт я давно выронила, и теперь мы стояли под дождем и упоенно целовались. Никто не мог первым разомкнуть объятий, никто не хотел разрушить то, что происходило между нами в эти минуты. Боже, я окончательно и бесповоротно влюбилась в этого лирана! Для которого я человечка, не стоящая внимания, не способная родить детей, просто развлечение на короткий срок.

Эти мысли, невесть откуда взявшиеся в моей голове, отрезвили получше холодного дождя, лившего с неба. Приложив усилие, я отстранилась. Не было сил посмотреть Рейнхарду в глаза. По щекам теперь стекал не только дождь, слезы полились сами собой. Отвернулась и ринулась в дом.

— Фейроника, стой! — схватил за руку мужчина. — Я тебя обидел? — он выглядел растерянным. — Да посмотри же на меня!

— Простите, сар Рейнхард, я замерзла, — едва ворочая языком смогла протолкнуть сквозь рыдания.

— Ты плачешь? — лиран ловил мой взгляд, который я упорно прятала. — Фейроника, я правда не понимаю. Помоги мне.

— Все в порядке. Я пойду. — Краем глаза заметила тень, мелькнувшую в стороне. Крегерх? Только его и не хватало сейчас.

Смогла вырвать и руку и побежала в дом. Только бы не встретить никого по дороге. День, прошедший так чудесно, заканчивался глупо и жестоко. Но я сама виновата! Дура! Полная дура! Зачем ты ему? Ну нравится тебе лиран, так и восхищайся им со стороны! Что, второе сердце выросло? Первое можно разбить вдребезги? Не разбирая дороги, я пронеслась мимо опешивших гостей и заскочила в свою комнату. Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Потом, подумав, подтащила тяжелую лавку и забаррикадировалась. Упав на пол рядом с дверью, сжалась в комочек и тихо плакала. Все положительные эмоции, испытанные считанные минуты назад, гормоны счастья, выработанные моим организмом, куда все это делось? Мое тело сотрясалось в конвульсиях рыданий, ничем не обоснованных. Просто так организм справлялся со стрессом, испытанным столь неожиданно. В груди разливалось жжение, мешающее дышать. Именно это отрезвило. Только сердечного приступа мне не хватало. Расстаться с жизнью в таком раннем возрасте я не готова.

За шумом крови в ушах я не слышала ничего, что творится вокруг, а меж тем в мою дверь настойчиво кто-то стучит.

— Фейроника, открой, это я. Фейроника, здесь нет никого, кроме меня, открой, пожалуйста. — Марка, с облегчением, отметила я.

— Одну минуту.

Встала с пола, вытерла слезы. Оттащила лавку, господи, тяжеленная-то какая! Когда я тащила ее к двери, она вроде была полегче. Наконец, распахнула дверь. Марка сразу же прошмыгнула в комнату.

— Фейроника, он тебя обидел, да? — Девушка обняла меня и участливо гладила по голове. — Это же лираны. А он брат каана, привык, что все достается по первому требованию, даже не по требованию, а лишь по желанию, высказанному с его стороны. А ты никак не поддавалась столько времени.

— Стой, Марка. О чем ты говоришь?

— Ну, как же, сар Рейнхард тебя обидел? Принудил к чему-то, чего ты не хотела. — Растерянно пояснила девушка.

— Все не так! Ни к чему он меня не принуждал! Что за глупости?

— А что же ты тогда ревешь? — не поняла девушка.

— Рейнхард меня поцеловал, но я не была против. Совсем наоборот.

— Тогда, — отстранилась Марка, — почему ты плачешь?

— Я, похоже, влюбилась в него.

— Ну и что? — опять не поняла девушка. — Чем плохо влюбиться в красавца-лирана? Тем более, очевидно, что и он к тебе неравнодушен.

— Ты не понимаешь, — простонала я. — Я человек, умру лет через пятьдесят, а состарюсь и покроюсь морщинами намного раньше. Детей у нас не будет, законного брака, кстати, тоже. И что остается? Фейерверк чувств на пару лет? А потом?

— Зато всем известно, что любовницы лиранов, вступив после в брак, производят на свет сильных мальчиков и очень красивых девочек, часто магически одаренных, даже если оба родителя не маги.

— Весомый аргумент, — саркастически прокомментировала я, закатив глаза.

В общем, я изо всех сил сопротивлялась обаянию и притягательности Рейнхарда, а упрямый лиран настойчиво пытался уединиться со мной весь вечер. Да, мне пришлось выйти к гостям, потому как по словам Марки, Адриэйн готов был наброситься на своего дядю. Так что мне ничего не оставалось, как привести себя в порядок, натянуть самую лучезарную улыбку из всех и как ни в чем не бывало, с Маркой под руку, отправиться в гостиную. Встретили меня настороженными взглядами, но воспитание не позволило никому задавать вопросов. Вечер потек дальше. Мы все вместе немного поиграли в карты. Много разговаривали и смеялись. Мое глупое поведение было забыто, а если и не забыто, то похоронено под ворохом лучших воспоминаний этого вечера.

Не знаю, кто именно начал этот разговор, Адриэйн вроде спрашивал Сверлена, как он устроился в Муравейнике, вот так слово за слово кто-то поинтересовался у лирана, что же именно тот натворил, что навлек на себя гнев каана. В гостиной сейчас оставались лишь Адриэйн, Рейнхард, Владис, Силвеш, Крегерх, сам Сверлен и я. Ланистр уехал около часа назад, а за ним и Марка покинула нашу компанию, отправившись спать.

— Ралион Сверлен, вы можете не отвечать, если не хотите, — предложила я, стараясь спасти положение.

— Нет, лира. Вы имеете право знать, с кем сидите за одном столом. — Сверлен тяжело вздохнул и решился на рассказ. — Лира, истинные жители Лираса обречены на долгую жизнь. Но жизнь эта не дарует ежедневного счастья. Возможно, вы слышали, что у лиранов редко рождаются дети? Все дело в том, что найти свою пару с каждым годом все труднее. Истинных пар меньше и меньше, а в прочих, не одобренных богами союзах, дети практически не рождаются. Я уже очень стар, лира. Надежды обрести свою половинку у меня больше нет. Я был придворным целителем, но власть — не то, к чему лежит моя душа. Передать мою силу некому. Нет и не будет у меня наследника. От горя и отчаяния мой разум помутился. Я принимал запрещенную траву. Ргхорошь. Растет она у трорков. Дурманит разум лиранов как ничто иное. К тому же вызывает привыкание. Употребляя это дрянь, мозг погружается в эйфорические видения, из которых сложно выбраться. От них невозможно отказаться. За то, что я совершил, одурманенный ргхорошью, каану следовало лишить меня крыльев. Он же лишь сослал меня в человеческое поселение. Каан пощадил меня, оттого еще горше.