Изгнание

Проводив Эйлева и увидев, что мужчины принялись убирать технику, готовя тоннель к взрыву, Кари ушла из погрузочной. Полутемными, длинными и непривычно пустыми тоннелями, перебираясь с одного уровня на другой, она неторопливо шла в диспетчерскую, грустно думая о том, что к Эйлеву возврата нет, несмотря на все ее старания, и с Ворхом ей никогда не быть вместе, никогда…

Вздрогнула, качнулась под ногами почва, посыпались сверху камешки, и тут же пришел гул взрыва. Кари удивилась его силе, но не больше, и продолжала не торопясь шагать по пустому и таинственно притихшему Габару.

Она вошла в диспетчерскую и с первого взгляда поняла, что за время ее отсутствия здесь произошло что‑то ужасающее. Были погашены все экраны, не светился даже экран «Разумника», а присутствующие диспетчеры и избранники с мрачными лицами стояли вокруг Тадоль‑па и Минтарла. Давы в зале не было.

‑ Что случилось? ‑ прошептала Кари.

Ее услышали. Вскинули головы, и в оживших глазах блеснул огонек надежды.

· Ты! ‑ двинулся к ней обрадованный Тадоль‑па, и Кари оказалась в кругу обнимающих ее мужчин.

Где Дава?

‑ Нет больше Давы. Думали, и тебя нет… Они хотели взорвать нас электронной бомбой. Прорвались в нижний уровень…

Так вот какой это был взрыв, вспомнила Кари.

Ей прокрутили видеозапись происшедшего. Надвигавшаяся колонна тангеров с десантом снесла заграждения и, увеличив скорость, развернувшись по лощине веером, двинулась атаковать входы в рудники. Сопротивление боевиков было подавлено шквальной пальбой самонацеливающихся на живое лучеметов и безжалостной стрельбой по входам электронными снарядами. Оценив положение, Сбор принял решение взорвать все входы, и «Разумник» выполнил бы приказ, не появись одно обстоятельство: захватив главный вход и проникнув по магистральной штольне глубоко под переплетения горных выработок, фароны вдруг прекратили наступление и ринулись бежать назад. Бежали панически, бросив легкий тангер, которым таранили перегородки отсеков.

· Почему бегут? Почему бросили тангер?

Там ядерная бомба, ‑ сказал Тадоль‑па. Они взорвут нас изнутри и заживо погребут.

‑ Отряд Дрейка, срочно вывести тангер из штольни, ‑ приказал Минтарл.

В штольню вбежали боевики Дрейка и, прячась за грибы, похожие на наполненные мешки, стали приближаться к тангеру, предварительно срезая с него оптические прицелы.

‑ Он брошен. Навалиться всем и вытолкнуть его из штольни! ‑ командовал

Минтарл, нервничая оттого, что боевики медлят, боясь за свою жизнь и обрекая на смерть всех.

В зале раздался хлопок ‑ Дава исчезла и тут же появилась в грибной штольне перед тангером. Она решительно подступила к грозной машине, коснулась ладонями ее брони и, забрав в сгустившееся энергополе, стала выталкивать из штольни с убыстряющейся скоростью, пока не исчезла из зоны видения телеприборов. Чуть позже раздался взрыв.

Выслушав рассказ, Кари долго еще смотрела на пустой экран. Что произошло‑ ей было понятно. Дава выбросила тангер со всей его начинкой, но не успела сфокусироваться на штольню горы, чтобы вернуться.

· Я должен увидеть, что там… ‑ тряс скрюченным пальцем, тыча в пустой экран, Минтарл.

· Там раскаленные камни и ничего живого, ‑ заметил Ригцин.

· Но я должен, ты это понимаешь?! ‑ закричал Минтарл.

Ригцин сжался под этим жестоким криком, и все вдруг увидели, какой он уже старый и слабенький. Не зная, как образумить Минтарла, Ригцин избегал смотреть ему в глаза и только беспомощно бормотал:

· Нельзя, Минтарл. Мы не знаем, какой был взрыв. Может быть радиация.

Кари подошла к Минтарлу и обняла его.

· Дава любила тебя.

Минтарл закивал, не в силах выговорить слово.

‑ Я покажу тебе все…

… Они оказались на вершине горы, в той же позе, обнаженные и укрытые сгустившимся энергополем. Минтарл глянул вниз и отпрянул. Он не узнавал лощины Габара и гор. Они были черные. От служебных построек, Дворца и крепостей фаронов, запиравших лощину, остались дымящиеся руины. Непривычная чернота вокруг просматривалась до горизонта, обозначенного стеной дыма и, должно быть, пара от растопившихся снегов. Белая мгла под напором полярной стужи постепенно приближалась к эпицентру взрыва, между гор образовались воздушные потоки и несли с собой холод.

«Она погибла там…» ‑ показала взглядом Кари на белую круговерть пурги.

«Прощай, любимая, ‑ говорил мысленно Минтарл. ‑ Ты одна поняла меня. Вселила надежду… Как мы ускоряли победу, чтобы выйти из этих нор под свет солнца, нашего Зведона. Без тебя нет ничего, никого…»

Кари взглянула на Минтарла и чуточку отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть. Веки ее удивленно вскинулись, но он не замечал ее взгляда, погруженный в мир переживаний. Тогда она вновь сфокусировалась на зале Сбора…

… Они появились в диспетчерской, вызвав вздохи облегчения у всех присутствующих здесь. Опустив Минтарла на пол, Кари повела его за руку в Центр зала, восторженно глядя на Тадоль‑па: смотри же!

Первым заметил происшедшее избранник Ланзер и закричал:

‑ Рука! У него появилась рука!

Минтарл дернулся, словно просыпаясь. Посмотрел на Кари, на руку, за которую Кари взяла его, ‑ ту самую, которую он потерял во время наладки придуманной им врубовой машины и которая все эти годы напоминала ему о себе почесыванием несуществующих пальцев. Подбежали Ланзер и Барбан, с ликованием рассматривали восстановленную руку и обновленного, помолодевшего Минтарла.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Возвращение богов

1. Познание себя

После того как Виза увели в Билярг и с ним прервалась мысленная связь, Ладен впала в состояние повышенного возбуждения. Она металась по посадочной площадке вдоль ограждающего парапета, невидяще смотрела на сверкавшую огнями столицу и все пыталась понять, что произошло. Почему забрали его? За что? Он ведь ничего не сказал. Может быть, думал? Он ведь хвастался, что научился думать. А почему нельзя думать, спрашивала она себя, хотя отлично понимала, что думать вредно, так как никогда не знаешь, к какому выводу приведут мысли и на чем поймают тебя цузары мысленного надзора или просто любопытные соседи. В какое‑то время Ладен считала, что никакого надзора нет и не может быть: кому хочется копаться в чужих головах, когда своей заняться не хватает времени. Но выходило, времени не хватало у нее, а у цузаров его хватало. Она стала вспоминать случаи разоблачения гнусных критиканов, которые происходили в разных городах и казались какими‑то потусторонними, за пределами ее жизни.

«Жена разоблаченного критикана, поставившего под сомнение правоту Нового Порядка, выбросилась из окна своей квартиры на семьсот одиннадцатом этаже и разбилась на нижерасположенных выступах здания», ‑ явственно прозвучала в ее голове когда‑то услышанная краем уха информация. Ладен прекратила свой бег вдоль барьера и, обмирая, уставилась на далекие, постоянно умножающиеся огоньки вечернего города, лежащего у подножия тысячеэтажных домов‑гигантов. Вспомнила, что в той информации говорилось еще об оставленных женщиной детях. Ладен бросилась к своему флайеру, чтобы прижаться к сыну и шепнуть, что она его никогда не покинет. А мужа?… Нет!.. Но после психотрепанации он будет идиот. В лучшем случае, останется ребенком того возраста, до которого дойдет психозондаж. Надо спасать Виза. Любой ценой!.. Только как? Кто поможет?… Ворх! ‑ пронеслось в голове Ладен. Ведь произошло все из‑за него. Он улыбнулся ей, а Виз стал ревновать и напридумывал. Глупый, неуемный… Садились и улетали флайеры, а мимо Ладен проходил, проскальзывал или пробегал ‑ в соответствии с возрастом и чином ‑ служивый люд Билярга. Некоторые бросали на нее любопытные взгляды, проговаривая ментально: «Какая красотка!», «Пойдем со мной, не пожалеешь!», «А вот и я! Вспомни, меня ждешь». Занятая своими переживаниями, Ладен не видела этих молодых нахалов, не воспринимала их намеков. Но ведь кто‑то должен был провести ее к Ворху, и Ладен стала всматриваться в лица: кто?