Страница 25 из 59
– Мартеган, уважь брата, пусть скрасит наш вечер за столом, это куда занимательней, чем танцы, – королевский родственник пододвигает стул, жестом приглашает меня присоединиться.
А меня упрашивать не надо. Мгновенно занимаю место, гипнотизирую колоду.
– Кто сдает? Во что играем? – разминаю пальцы в предвкушении.
Глава 15
– Предназначение наложницы – греть покои самца, – индюк пыжится, явно недоволен, что меня за стол усадили.
– Она услада для взора, скрашивает наш вечер. Причина твоего недовольства мне неведома, – брат его мне улыбается. Открыто так, без облапываний, мерзкой похоти. – София, ты когда-то играла?
– Да, немного с подругами любила перекинуться в картишки, – вру, не моргнув глазом. Правды я и сама не знаю.
– Хорошо, я тебе сейчас правила объясню. И если что непонятно будет, спрашивай, – как-то голос его по-доброму звучит, располагает, и я невольно теряюсь, не привыкла я к такому обращению.
– Еще время тратить, – фыркает индюк.
– А зачем тратить, давай дела текущие обговорим, пока Джандар объяснит, – инквизитор бровь выгибает и змеиной улыбочкой короля награждает.
– Успеется, – отмахивается индюк и голову ко мне поворачивает. – На что, София, играть будешь? В карманах-то пусто, полностью, Голубушка, на королевском содержании.
– И как, по-твоему, ин… – осекаюсь, прикусываю язык, неверно, не лучшее время его сейчас индюком называть, – Ваше величество, – скриплю зубами. – Как ты там меня с лебедем сравнивал, своей наложницей считаешь, а по факту теперь нищенкой называешь? Что, настолько скуп, что даже карманных денег не выделишь? – ресницами хлопаю, изображаю саму невинность.
– В черном теле своих наложниц держишь, – брат протягивает руку, забирает колоду карт у индюка. – Неужто забыл давнюю мудрость, чем довольней дева, тем больше она тебе радости принесет. Иль ты теперь страхом их кормишь? Запугиваниями на ложе укладываешь? Что я пропустил в свое отсутствие, поведай, Мартеган?
– Мою благосклонность надо заслужить. Мои наложницы в шелках и золоте купаются, – король побледнел, потом покраснел, руки в замок сжал, и на меня зыркнул так, что мог бы, прямо тут разорвал. Достал из кармана несколько золотых монет. Мне под нос на стол кинул.– Держи, София, и помни мою благосклонность. А проиграешь, захочешь еще, то придется проявить фантазию, удивить меня, – тут же глазищи поволокой, как болотной тиной покрылись.
Даже не сомневаюсь, какую мерзость он себе там представил. Меня передергивает. Так хочется взять эти монеты и ему в рожу кинуть. А язык, он аж болит, так тянет сказануть пару ласковых, глядя в самодовольную индюшиную рожу. Но скандал не в моих интересах. Карты притягивают взгляд, манят к себе. Так хочется их в руки взять. А вот танец и его последствия меня абсолютно не устраивают.
Брат короля начал мне рассказывать правила игры. И мне все знакомо, словно кто-то уже говорил, показывал, учил. В голове будто туман рассеивается, всплывают образы, руки, карты, слова. Пока каша, не разобрать, кто и чего.
– Это что-то типа покера? – спрашиваю, бросаю мимолетный взгляд на Дарки. Он откинулся на стуле и неотрывно следит за мной, обсуждая с королем вопросы с войском.
– Покера? – Джандар хмурится. – Тола, так эта игра называется.
– Покер и тола схожи, но есть кардинальные отличия, – индюк берет в руки колоду карт, тасует ее ловко, уверенно. Чувствуется – игра его стихия. А мне в голову адреналин еще сильнее бьет, чую противника и хочу обыграть.
– Какие?
– Мы не будем ночь тратить, объясняя тебе правила. Во время игры разберешься, – он неуловимо меняется. Но из глаз не исчезают похоть и тщеславие, наоборот, они только растут, и я будто ощущаю, как они тянут мерзкие щупальца ко мне. – Или нет… дело твое…
– О’кей, раздавай, – потираю руки.
А в голове звучит голос из прошлого: «Не показывай свое мастерство, прикинься лохом, вначале оценивай, наблюдай за стратегией, отмечай слабые стороны, улови момент, когда блефует, запомни. Противник должен стать для тебя открытой книгой, и когда ты научишься его читать, тогда и сможешь облапошить».
И я вижу, кто говорит, женщина со сморщенным лицом, темно-синий платок повязан вокруг головы, из которого выбиваются седые пряди. У нее колода карт в морщинистых руках, и она вытворяет с ними немыслимые вещи. Пальцы двигаются так быстро, что не уловить движения. Кто она такая?
Игра начинается, а у меня в голове всплывают ее советы, какие-то обрывки своих умозаключений. Анализирую игроков за столом. Слежу за их движениями, мимикой. Дарки, к моему удивлению, не играет. Ему по умолчанию не раздавали карты.
– А ты почему не в игре? – спрашиваю как можно безразличней.
– Я не играю, – холодный ответ.
Пофиг, нет, так нет. Я ощущаю, себя на своем месте. Мне впервые за долгое время хорошо, нууу не считая ночных приключений с инквизитором, но то другое. Пытаюсь не выдавать себя. Делаю несколько заведомо провальных ходов. Туплю. Усыпляю противников. По ходу игры осваиваю правила и отличия, вникаю в суть. Индюк, надо признать, не так плох. Он тоже в своей стихии, просчитывает, не теряет головы, всегда выигрывает. Не одного проигрыша, даже усомнилась, что это один и тоже дракон, настолько за столом он изменился. Только самомнение выдает, напыщенность не ушла, на ней-то и можно сыграть.
– Я пас, – брат короля скидывает карты. Он ничуть не расстроен проигрышем. Дракон отдыхал, не пытался выиграть, азарт ему неведом, это видно по ленивым действиям, по нескольким необдуманным шагам. – Должен признать, мастерства ты не утратил, Мартеган.
– Так будет всегда, – индюк самодовольно лыбится. – Помнишь пророчество, никто и никогда не сможет обыграть истинного короля.
А у меня снова кровавая пелена перед глазами. Самодовольство индюка для меня как красная тряпка для быка.
– Давай повысим ставки, – говорю, поглаживая свои карты. Вижу, как глаза инквизитора вспыхивают, он едва заметно качает головой, мол, не смей. Сжимает кулаки.
– У тебя ничего нет, – индюк надменно усмехается. – Что ты можешь предложить?
– Давай на желание… любое… Кто выиграл, тот и загадывает, – в ответ мне под столом удар по ноге. Дарки ухитрился, кожей ощущаю, как бесится, от злости вскипает внутри, воздух накалился, пахнет жареным.
– Отлично, сама напросилась, – индюшиная улыбка расползается до ушей. – Я принимаю условия.
«Сама напросилась» – эта фраза бьет, сильно, наотмашь, так что покачиваюсь, теряю связь с реальностью, падаю в прошлое. Виски сдавливает так, будто сейчас все взорвется. Память вернулась, болезненно и рвано окунув меня в пучину собственной жизни. Я вспомнила почти все… Удивительно, мое настоящее имя действительно Злата…
Забываю где я, что тут делаю. Прошлое накрывает. Я оказалась не готова. Хватаю ртом воздух, а в легкие попадает только горечь. Первая мысль – на хрена я все вспомнила? Жить в неведении было лучше. Ох, гораздо лучше. Быстро и часто моргаю, прогоняю позорные слезы. Нельзя раскисать. Но слишком резкий и болезненный удар, сложно совладать с собой. Оказывается, когда память отшибает – это благо в моем случае.
Теперь я вспомнила цель своей жизни – месть. Три года я жила в гармонии и неведении. Оказывается, на улице мне было офигенно, я ничего не помнила, и это было спасением. Сейчас картинка прошлого почти полностью показала мне свою гадкую пасть, оскалившись в уродском оскале.
– Что замерла, София, испугалась? – голос индюка вытягивает из воронки прошлого.
Оглядываю присутствующих за столом. Надо собраться, встряхнуться, вспомнить чего я тут делаю. Вырваться из хищных лап прошлого. Только не, не вырвусь, эта мутотень не отпустит.
– Тебя? – фыркаю.
Дарки смотрит не меня встревожено, поедает глазами, и что-то ему не нравится то, что видит. Надо собраться. Я сейчас тут, у меня партия. Нельзя проиграть индюку. Даю себе несколько мысленных пощечин.