Туманная река 2

— Почему, — удивился я, — завтра из этого Мимино я выбью нам достойный гонорар.

— А кто такой Мимино? — улыбнулась Наташка.

— Саша Мкртчян, похож очень, — буркнул я и попрощался, ведь мне еще предстояло до спортивной базы на велосипеде проехать по плохо освещённым улочкам Алушты.

Далеко за полночь Конев вновь меня встретил в нашей комнате недовольным ворчанием, про кабаки, девок и цугундер.

— Константиныч, а ты чего всегда один, бобылем? — решил я перевести стрелки разговора в другую сторону, — посмотри, сколько здесь по набережной бродит королев красоты. Нельзя же все время про одни тренировки думать.

— Ну, допустим, — пробухтел он, — подошел я к понравившейся королеве, а дальше что?

— Анекдот слышал такой, — хохотнул я, — едут в одном купе в отпуск, три женщины и обсуждают, кто им больше из мужиков нравится.

— Ну, — Константиныч даже привстал с кровати и, закутавшись в легкое одеяло, голые ноги поставил на пол.

— Одна говорит, мне очень спортсмены нравятся, высокие и сильные, — улыбнулся я, — а другая, а мне военные, а третья признается, что читала книжку Фенимора Купера и влюбилась в смелого Чингачгука.

— И все? — удивился тренер.

— С верхней полки спрыгнул мужик и гаркнул, разрешите представиться мастер спорта полковник Чингачгук! — закончил я анекдот.

Конев громко заржал, и снова улегся на кровать.

— Вот так же завтра и подойдешь и представишься понравившейся королеве красоты, — я тоже завернулся в одеяло и мгновенно, намотавшись за день, отрубился.

— А дальше то, что делать? — Константиныч растолкал меня.

— А дальше? — я помотал головой, — ведешь королеву в ресторан, кино и на танцы, а там уже видно будет. Все веселее, чем одному здесь со мной проводить морализаторские беседы.

Последнее слово я впрочем, не договорил, так как снова окунулся в сладкое царство Морфея.

Глава 38

Рано утром, в семь часов, пока члены сборной СССР по всем видам спорта спали, я встретил Вадьку с девчонками на проходной спорткомплекса "Спартак". Сторожу дяде Саше, сказал, что родственники приехали, и нужно их, в зале для тяжелой атлетики, как следует подготовить к плавательному сезону. На что он буркнул, что родственники — это дело святое.

Первый раз, когда я попал в зал для тяжелой атлетики, здесь в Алуште, и увидел, что кроме железа, гантелей, гирь и штанг, практически нет тренажеров, у меня чуть до скандала дело не дошло. Я просто орал на администратора, как так почему нет тренажера для жима ногами лежа!

— Вы думаете, что мои баскетболисты имеют каждый по запасному позвоночнику! Почему нет упоров для прокачки мышц бицепса! Где блочные тренажёры! Это что вообще такое, простая подвальная качалка или зал для подготовки Олимпийской сборной!

В итоге пришлось искать умельца, который сварил по моему эскизу тренажер для жима ногами лежа. Но про блочные тренажеры мне пришлось благополучно забыть. Над всей этой кутерьмой потешалась вся команда штангистов.

— А чем тебе со штангой не приседается? — смеялись они.

— Ума много не надо, чтобы сделать из здорового и сильного человека калеку к тридцати годам, — парировал я, — а вы попробуйте, и мышцы накачать и здоровье сохранить.

Прошло всего несколько дней и штангисты в прямом смысле слова оккупировали мой тренажер для жима лежа. Администратору пришлось раскошелиться на еще несколько подобных устройств. Вот и сейчас в семь часов утра под ним потел двадцати четырех летний Юра Власов.

— Познакомьтесь, — сказал я своим друзьям, когда мы вошли в зал, — самый сильный человек на данный момент времени на планете Земля, Юрий Власов, Советский союз!

Юра вылез из-под, страшно сказать какой груды железа, надел очки, и тяжело дыша, поздоровался со мной и с Вадькой.

— Новые гимнастки? — улыбнулся он, кивнув в сторону Наташи и Ирины.

— Кружок художественной атлетики, — хохотнул я, — буду своим друзьям помогать делать новые спортивно-подтянутые тела. Тебе-то чего не спиться?

— На нервах я что-то перед Римом, — признался он, — сплю плохо.

— Это от недостатка положительных эмоций, — мило улыбнулась Ирина, — вы приходите, сегодня на наш концерт, в местный курзал, отвлечётесь.

— А вы там будете петь или танцевать? — взяв шутливый тон, спросил Власов.

— Сюрприз будет, — буркнул Вадька, — ну что, какую мне штангу поднять? — обратился он ко мне.

— Сначала, все вместе, — я достал из стопки три прорезиненных коврика, — постоим в планке. Затем поработаем над мышцами груди, потом нагрузим бицепс, трицепс. В заключении жим ногами лежа и велотренажёр.

— Чего? — дружно спросили меня все находящиеся в зале атлеты.

— Педали крутить по стадиону, вот чего, — махнул рукой я, — меньше слов!

— Вечно ты что-то придумаешь, Богданыч, — пробасил Власов и тоже взял прорезиненный коврик, — как эту твою планку делать?

Я лёг на коврик уперевшись локтями, и, встав на цыпочки, выпрямил тело параллельно полу.

— Делай как я, — выдохнув, произнес я.

Через тридцать секунд на пол рухнули Наташка и Иринка, Вадька протянул еще десять секунд. Власов, которого трясло от напряжения слег на третьей минуте.

— Отдохнули и снова в планку, — скомандовал я друзьям, — хотя меня тоже уже немного потрясывало.

И опять ребята простояли меньше минуты, а Власов дотянул почти до трёх. Я же на седьмой минуте обессилено тоже слёг.

— Ещё по паре подходов и велком к железу, — пробубнил я.

— А мне? — заинтересовался, знаменитый тяжелоатлет.

— Богдасарову, конечно видней, — я почесал свой затылок, — Сурену Петросовичу, он для тебя программу подготовки разрабатывал. Но я бы на его месте дал тебе сегодня разгрузочный день. Велосипед, рывочки в гору, плавание в море и на концерт. Нервную систему нужно обязательно приводить в порядок.

Через час я проводил своих друзей до проходной «Спартака», при этом наставляя их сегодня, как следует загрузиться белковой пищей, в виде креветок. Завтрашний день отдохнуть, а через день обратно добро пожаловать в зал. Наташка мне по дороге успела нажаловаться, что брат ее и Санька до сих пор еще неизвестно, где гуляют, и потребовала, чтобы я на них повлиял. Я хотел было сказать, что дело молодое и когда бурлят гормоны, слова бесполезны, но дипломатично ответил, что постараюсь направить их на путь истинный.

А потом я пошел будить «пионерский отряд» взрослых дядек из сборной СССР по баскетболу. Размещалась наша команда в простых номерах по два-три человека в гостинице коридорного типа. Я шел по ковровой дорожке и по нескольку раз стучал кулаком в двери наших засонь, при этом неприятном голосом вахтера орал: «Подъём»! В комнату, где квартировались Минашвили и Угрехелидзе, я просто и беспардонно вошёл. Так как им в дверь хоть утарабанься спать будут до обеда.

— Собирайтесь дети в школу, петушок пропел давно! — проревел я, скинув одеяла в сторону.

— Зачэм твой петушок каждый утром спать не дает? — заныл Гурам Минашвили, — такой сон смотрэл, эх!

— Я смотрю сон был эротического содержания, — хохотнул я, обратив внимание, что трусы Гурама стояли домиком.

— Зачэм так говоришь, да? Мне горы снились! — обиделся тбилисец.

— Ладно, сегодня поговорю с Суренычем, чтобы отпустил команду на танцевальный вечер, — пообещал я, — если работать сегодня будет, как профессионалы.

— Весь Тбилиси знает, что мы профи! — обиделся на мои слова уже Владимир Угрехелидзе.

— Так что ж я с вами, как с малыми детьми, — обиделся и я, — каждый день бужу, на тренировках пашу вместе со всеми, чтобы никто не филонил. Между прочим, профессионалы, кроме общих не продолжительных тренировок, очень много работают самостоятельно, нанимая персонального тренера.

— В этом и есть преимущество Совэтского спорта, — философски заметил Гурам, подняв руку так, как будто в ней был рог с вином.

Спорная точка зрения, но мне было не до того, я пошел дальше по коридору поднимать остальных на утреннюю велосипедную тренировку.