Туманная река 2

— Кто повторит? — я подошел к игрокам сборной СССР.

— Баскетбол, это же нэ цирк! — ответил Минашвили, — здэсь самый надежный способ забить мяч, это бросок из-под кольца.

— Так выпьем же за то, чтобы наши желания, совпадали с нашими возможностями! — закончил я фразу грузинского баскетболиста.

Игроки сборной до кого, дошел смысл шутки, грохнули от смеха. Чуть позже отсмеялись прибалтийские ребята.

— Все правильно, самый надежный способ набрать очки в баскетболе — это броски из-под кольца, — продолжил я, — поэтому будем учиться бросать с дальних и средних дистанций, чтобы соперник вытягивался за нами в поле, и создавал нам свободные зоны под кольцом.

— Взяли по мячу, — скомандовал я, — Вальдманис левый угол под ноль градусов, Муйжниекс левая половина под сорок пять, Озерс под девяносто, Минашвили сорок пять градусов правая половина.

— Вай-вай, зачэм сорок пять? — заулыбался Гурам, — давайте сначала по сорок.

— Если в Грузии делают коньяк крепостью сорок градусов, — ответил быстро я, — то исключительно для тебя можешь бросать под углом в сорок.

— Зачэм так говоришь, — обиделся Угрехелидзе, — в Грузии все делают, «Энисели» сам Сталин пил!

— Угрехелидзе, — ответил я, — идешь в правый угол, бросаешь за Родину, за отца народов, и попробуй только промахнись, вмиг запищу в турецкие шпионы со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Вай-вай-вай, — тихо запричитал Владимир Угрехелидзе.

— Семёнов и Корнеев встают на подбор, — продолжил распоряжаться я, — делаете по очереди с лева направо по десять бросков, далее смена позиции, против часовой стрелки. Корнеев идет в левый угол, на подбор в краску встает Угрехелидзе. Работаем в темпе!

Я дунул в свисток, который до этого болтался без дела у меня на шее. Первые выстрелы всей задней линии сборной СССР оказались мимо кассы. Вторые опять мимо. На третьей попытке первым попал из левого угла латыш Валдманис.

— О-о-о! — заокали игроки сборной и раздались жидкие аплодисменты.

— Майгонис, — обратился я к латышскому стрелку, — запомни, как двигалась твоя рука, как сработала кисть, как ты переместил корпус во время броска, и в следующий раз попробуй все это повторить. Давай еще раз!

Майгонис Валдманис исполнил бросок повторно и снова точно.

— Молодец, все продолжаем работать! — я вновь дунул в свисток.

Затем я присел на скамейку запасных и достал записную книжку, которая осталась у меня на память о пионерском лагере «Чайка». Я перевернул ее задом наперед, и те черновики, в которых я анализировал игроков лагеря, переместились в конец книжки, а в новом начале карандашом я написал, Валдманис — снайпер номер один. Для сборной таких нужно минимум шесть!

Когда все игроки сборной прошли один круг, к Майгонису добавился еще Валдис Муйжниекс и Михаил Семёнов. Тбилисские динамовцы смазали все попытки, Озерс и Корнеев забросили пару дурных мячей.

— Следующее упражнение, — я взял мяч, — проход на расстояние в пять метров к кольцу, примерно, под сорок пять градусов и бросок с отклонением. Юра, — обратился я к Корнееву, — встань в краску, попытаешься меня накрыть. Поехали!

Я повел мяч не по прямой линии к кольцу, а по дуге, заставив тем самым Корнея перемещаться боком, потом резко остановился, мгновенно очень высоко выпрыгнул в сторону от кольца, и по хорошей дуге бросил. Юрий даже с его ста девяноста семью сантиметрами роста махнул рукой мимо моего мяча, который благополучно опустился в корзину.

— Корнеев, Семёнов, Озерс в краску, будете, без фанатизма, обозначать защиту, — скомандовал вновь я, — остальные делают по десять проходов в правую и левую сторону. Тбилисцы атакуют слева, рижане справа. Работаем в темпе по свистку, затем меняемся.

— Почему без фанатизма? — возмутился прирожденный спортивный боец Юрий Корнеев.

— Сейчас задача научится атаковать, а не защищаться, — просто объяснил я, — поэтому только обозначаем защиту. Поехали!

Я вновь спрятался на скамейке запасных и стал записывать кто, сколько настрелял. Здесь был лучшим Валдис Муйжниекис. Валдманис — второй, Семёнов — третий. Остальные? Глаза бы мои их не видели! Привыкли лезть в краску и запихивать мячи с мясом, а со средних и дальних дистанций Пушкин поливать значит будет.

Потом тренировка полностью перешла в руки Суреновича, который разбил сборную на пятерки и устроил двусторонку с разбором ошибок. Я же сел на трибуны повыше, чтобы наблюдать игру заслуженных мастеров спорта с верхней точки, где четко виден рисунок игры.

Когда сборники пошли в душ, старший тренер Спандарян собрал весь тренерский коллектив за одним столом.

— Ну как? — посмотрел первым делом он на меня.

— Вот, свиток хороший, — показал я его, — форма шерстяная новенькая, тоже ничего, на улице немного жарко, зато в помещение комфортно. Что еще хорошего? — задумался я, — меню как в ресторане. Жить можно!

— Да я не про это! — психанул Суренович.

— Да я понял, — я открыл записную книжку, — из Валдманиса, Муйжниекса и Семенова толк будет. У остальных, что касается бросков с дальней и средней дистанции, руки не из того места растут. Озерс — хорошо видит поле, тбилисцы — быстрые и взрывные, что хорошо для скоростной игры. Корнеев — боец до мозга костей. Круминьш силен в защите. Петров наоборот лучше играет на подборе в чужой зоне.

— Да зачем нужен упор на дальние и средние броски? — не выдержал моей наглости второй тренер команды Алексеев.

Я взял металлическую пластину, на которой было нарисовано баскетбольное поле, а отдельные магнитики двух разных цветов изображали баскетболистов.

— Расстановка игроков в атаке, условно назовём её «конверт», — ответил я.

Потом я поставил двух наших игроков в углы, одного игрока поближе к краске, то есть трехсекундной зоне, и еще двух под сорок пять градусов к плоскости щита слева и справа на предполагаемую семиметровую дугу. Игроков соперника я разместил рядом с каждым из наших баскетболистов.

— Посмотрите сколько теперь места под кольцом, — сказал я всем членам тренерского штаба, — разыгрывающий может сам обыграть своего оппонента и выйти вдвоем на кольцо против одного защищающегося. Может отдать пас на центрового, которому никто не помешает обыграть спиной своего опекуна и забить от щита. Вариантов уйма.

— А если соперник не пойдет в поле к нашим игрокам, — Алексеев все магнитики защищающихся игроков сдвинул ближе к трехсекундной зоне.

— Если каждый игрок задней линии команды, — улыбнулся я, — сможет атаковать кольцо с дистанции с точностью до пятидесяти процентов, то они вынуждены будут выходить за ними в поле. И наша задача до Олимпиады добиться такой точности. Тогда мы на играх всех в асфальт закатаем, и даже американцев. Или как сказал бы мэр Собянин в плитку.

— Какой мэр? — не понял меня Спандарян.

— Я говорю, — обматерил я сам себя, — мэр Нью-Йорка, который вместо асфальта кладет плитку, с жиру бесится собака империалистическая.

— В асфальт — это хорошо, — улыбнулся тренер ЦСКА, — надо будет запомнить. Что нужно чтобы поднять процент попаданий?

— Ежедневно, — я почесал свой затылок, вспоминая свою молодость, — дополнительно к тренировкам, по пятьсот бросков с пристрелянных позиций.

— Будут бросать на загородной базе перед отбоем, — поставил точку в совещании Спандарян.

Глава 33

Если в тренировочный процесс я худо-бедно влился, то решение моей основной проблемы откладывалось до пятницы. Как раз в этот день команду должен был посетить маршал Советского союза Гречко. Конечно это не дело, когда спорт курирует маршал, потому что он преданный болельщик. Ведь завтра ему на смену может прийти другой ревнитель обороноспособности страны, которому спорт уже будет побоку, и что тогда? Но мне выбирать не приходилось. Поэтому я с базы не высовывался.

За три дня процент попаданий незначительно подрос у четверых членов сборной СССР, у Валдманиса, Муйжниекса, Озерса и Семёнова. Тбилистским динамовцам мешал попадать их взрывной менталитет. Юре Корнееву не хватало школы, зато с избытком хватало бойцовских качеств и упорства.