ИльРиса. Подарок Богов

— Арисе Дизаре не нужно говорить о том, что я вам рассказала, ладно? Не стоит ей знать о моем происхождении и как я попала в Тиллиорку. Я, если не прогоните, у вас немного поживу. Отца мне нужно найти, но тихонько так, чтобы слухи не пошли.

— А кто ж батька-то? — по-простому поинтересовался Никос, все еще увлеченно потряхивающий один из слётков.

— Не поверите, — вздохнула я.

— Чего ж не поверю? — удивился Никос, останавливаясь и в упор глядя на меня. — Говори, чё уж там.

— Лиар Эйлирис Туаро Роасиир Грос — мой отец, — скороговоркой выпалила я.

— Врешь! — ахнул Никос, невольно отступая на шаг. — Сам советник владыки?

Посмотрела на него с укоризной, но мужчина и сам уже понял, что ляпнул. Потупился и только буркнул, что случайно вырвалось. От шока. До дома никаких вопросов Никос больше не задавал, шли молча.

Глава 8.

Этой ночью мне приснился сон — кусочек прошлой жизни, эхо воспоминаний. Первый зачет по практике в универе. Я ведь почти закончила сельскохозяйственный, два экзамена осталось и защита диплома. Хотя, знания все же при мне, а это самое главное. Пригодятся ли они в этом мире? Животные-то другие совсем, да и растения…

— Почему они всегда тебя слушаются? — изумлялась Лиза, глядя на то, с какой легкостью я взаимодействую с абсолютно любыми животными.

Вот и сейчас вся группа не могла ни с какого бока подступиться к лошади, ведущей себя довольно агрессивно и нервно. Преподаватель, принимающий у нас зачет по практике, из последних сил сдерживался, чтобы не начать орать, даже странно, что он молчал, обычно-то вел себя, как бы помягче сказать, погромче, что ли. Семь человек по очереди пытались осмотреть несчастную кобылу, пока я не выдержала.

— Станислав Андреевич, да сколько ж можно ее мучить? — обратилась вполголоса к мастеру практики. — Несчастной вот-вот жеребиться, нельзя тут толпиться и тыкать ее!

— Туаро, что нужно сделать, чтобы помочь кобыле? — оживился преподаватель. Одногруппники отошли от лошади на два шага и замерли.

— Да ничего! В покое оставить! Все идет, как и должно, она сама справится. А вот лишнее внимание ей сейчас только во вред. Не понимаю, зачем вообще бедную мучить в такой момент? — возмутилась я.

— А затем, Илриса, что только ты заметила интересное положение этой кобылы. А остальные буду заново сдавать зачет по живородящим млекопитающим! — пригрозил мастер. — Студентка Туаро права, кобыла вот-вот ожеребится, отойдите все в сторону и замрите. Никаких резких звуков и движений. Илриса, а вы тогда подходите ближе, раз уж поняли, что происходит. Поможете ей, если что пойдет не так.

Взяла в стороне бинт, перемотала осторожно, стараясь не потревожить, кобыле хвост, чтобы не мешал и тоже отошла. Никакая помощь сейчас будущей матери не нужна, а нужен только покой, ну не любят лошади, когда в такой момент кто-то рядом толчется! Они тогда могут оттягивать до последнего, а это вполне способно повредить обоим — и кобылице, и еще не рожденному жеребенку. Но, стоило только всем отойти и создать для кобылицы иллюзию уединения, как процесс начался. К счастью, все прошло гладко и уже через сорок минут я аккуратно разрезала пузырь, потому что сам он не лопнул, но это ничего, бывает. Кобылица и сама могла бы, но тянула что-то, то и дело напряженно посматривая на толпу тихо переговаривающихся студентов. Жеребенок родился один, в полном порядке, по крайней мере визуально никаких отклонений я не нашла. Вскоре встал на ноги, кобыла тоже поднялась, вылизала детеныша. Теперь подождать немного, понаблюдать, станет ли он сосать молозиво и дождаться последа. Кобылы вообще и сами прекрасно справляются с процессом воспроизводства потомства, но присутствие ветеринара все же желательно. Одного ветеринара, а не толпы студентов, — окинула хмурым взглядом одногруппников.

Вечером мы обсуждали с Лизой этот случай, а заодно вспоминали кучу других, когда животные сами тянулись ко мне, доверяли, успокаивались даже те, кто вел себя агрессивно по отношению к другим. Расскажу вам еще один случай. Мы с девчонками как-то поздно вечером возвращались из универа, жили тогда в первой нашей съемной квартире, снимали на пятерых, так было дешевле. Ну и условия все-таки получше, чем в общаге. В общем, время было уже вечернее, стемнело, устали все сильно, ну и решили срезать через стройку. Обходить ее нужно было вокруг, километр точно к дороге прибавился бы, а нас четверо, маленькая толпа, так что никто не возражал. Но мы очень быстро поняли, что зря так пошли, потому что примерно на середине пути навстречу нам вышла стая агрессивно настроенных собак. Это была именно стая, которой правил вожак. Собаки скалились, обходя нас со всех сторон, беря в кольцо. Все девчонки жутко перепугались. Даже я. Все-таки с такой явной агрессией животных я еще не сталкивалась. Ситуация изменилась, стоило только первому из псов сделать несколько шагов по направлению ко мне. Он пригнул голову, но не прямо, а как-то набок, будто стараясь избавиться от какого-то давления и приближался ко мне.

— Стой! — на автомате выкрикнула я, выставляя перед собой ладонь. — Уходите! Мы вас не тронем. Мы не претендуем на вашу территорию, только пройдем мимо и все. — Не знаю, откуда взялись эти слова и эта уверенность, с которой я их произносила. Боялась я в тот момент точно не меньше остальных девчонок.

Позже они рассказывали, что у виска не крутили, заслышав мои слова, только чтобы не делать резких движений. А так каждая решила, что я спятила от страха. Однако собаки все как одна перестали рычать, пес, что двигался ко мне, остановился и лег на землю. В это же время от стаи отделился самый крупный пес, очевидно вожак, и неторопливо пошел ко мне. Мы все замерли. Животное обнюхало мои ноги и легонько ткнулось носом в ладонь.

— Привет, — с небольшой опаской погладила жесткую шерсть. — Давай дружить? — дрожащим голосом выдавила я. Но страх с каждой секундой отступал. Пес боднул меня крупной головой, побуждая гладить дальше. Я присела возле него на корточки и посмотрела в умные глаза. Животное не выглядело истощенным, они просто жили на этой стройке и охраняли территорию, вот и все. У меня, к сожалению, не было ничего, чем я могла бы угостить пса, поэтому просто еще немного погладила его и поднялась. — Девочки, — повернулась к дрожащим за спиной одногруппницам. — Бояться нечего, идемте.

И первая показала пример, двинувшись прямо в стаю собак, разошедшихся при моем приближении и радостно поскуливающих. Каждую я немного потрепала по холке, и мы покинули территорию стройки.

— Как ты их так? — выдохнула пораженная Светка, у которой вся тушь по лицу размазалась. От страха у нее по лицу текли слезы, которые девушка просто растирала кулаками, даже сама того не замечая. — С детства жутко боюсь собак, — призналась Света. — Я уж думала все, загрызут нас всех, — выдохнула она.

— И я тоже порядком струхнула, — шмыгнула Лиза, моя подруга с самого детства. — Они так агрессивно себя вели, а потом в один момент переменились, ты их будто заколдовала, — повернулась она ко мне. — Как ты это сделала?

— Ты же знаешь, ко мне с детства все животные тянутся, — пожала плечами. — Хотя я тоже поначалу испугалась.

— Да по тебе и не скажешь, — усмехнулась Наташа, самая взрослая из нас, она в аграрный поступила уже после рождения первого ребенка.

Все мы на ветеринарном отделении учились, но я еще ходила на дополнительные лекции по ботанике и агрономии. Причем бесплатно. У нас на первых курсах агрономия была в программе лекций, и я на ней показала себя с хорошей стороны. После этого меня пригласили посещать их дополнительно. Отказываться не стала, в жизни все может пригодиться. К тому же, я и с растениями прекрасно взаимодействую, не только с животными. Комнатные цветы у меня растут и цветут, будто в джунглях, садовые деревья и кустарники у теть Марины плодоносили на зависть всем Псарькам, а агроном наш — дядь Миша просил меня несколько раз заночевать прямо на поле.

Можно смеяться, можно считать совпадением, да только я однажды сбежала из дома. Мне тогда только-только четырнадцать исполнилось, с теть Мариной повздорили сильно. Из-за пустяка, конечно. Я и ушла в психах. До позднего вечера бродила по деревне, даже в лес ходила, грибов набрала. Умаявшись, забралась в гущу кукурузы, едва початки выдавшей, да там и заснула. Наутро поле вокруг меня было не узнать. Создавалось ощущение, что прошла не ночь, а несколько недель. Стебли кукурузные стали намного толще, нежели были. Листья жирные, сочные, початки набрались, зерна в них увеличились. В общем, дядь Миша меня сам нашел на том поле. Поначалу за уши оттаскал, чтоб кукурузу не мяла, а потом извиняться приходил. В деревне-то все знали, что у нас самые крупные яблоки, самая ранняя клубника и малина во всей деревне. Вот дядь Миша и связал мою ночевку на поле с внезапно вымахавшей кукурузкой. Ну и просил потом на поле плохо взошедшей пшеницы переночевать. Засеял он ее по всем правилам, но внезапно ударил мороз, да довольно ощутимый. Вот дядь Миша и цеплялся за соломинку. Теть Марина его выгнала взашей, конечно, когда он пришел с такой просьбой, но мне уже пятнадцать было, я по-тихому отпросилась к Лизке с ночевкой, вот мы вместе и разбили палатку на пшеничном поле. Дядь Миша нам охрану приставил — двух своих племянников, буржуйку установил, чтобы мы не замерзли. В общем, сработало. Наутро поле было не узнать. Меня за спиной ведьмой стали называть, но я внимания не сильно обращала. В пятнадцать все это казалось сказкой, волшебным приключением.