Страница 18 из 206
Маньчжурам «под руки попались» 81-мм миномёты системы капитана Стокса, отличающиеся от привычных нам, только своим нестабилизированным (без привычного нашему взгляду оперения хвостовика мины) боеприпасом. Последний, разработанный французским инженером Брандтом - появится лишь в следующем 1927 году, от чего эта система оружия получит название «81-мм миномёт Стокса-Брандта».
Наши отвечали им из «Зверобоев», которых к тому времени на Дальнем Востоке имелось просто до хренища – по крайней мере больше чем у маньчжур танков, но…
Но тут один в один повторилась история времён Первой мировой войны, когда списанные с кораблей из-за своей огневой немощи «Гочкисы», пытались использовать в качестве траншейных орудий. Из-за слабости осколочно-фугасных боеприпасов и полнейшей бесполезности шрапнели 47-ми миллиметрового калибра - из орудия ПТО получилось очень хреново-плохое орудие поддержки!
Рисунок 20. Британские солдаты ведут огонь из 81-мм миномёта Стокса. Первая мировая война. Обратите снимание на мину без привычного нам оперения
Войска несли большие потери и, как в «реальной» истории, ГАУ РККА объявило конкурс на свой 81-миллиметровый миномёт и трёхдюймовую полковую пушку, со следующими требованиями для последней:
1) Масса, позволяющая свободно перекатывать орудие в бою по пересечёнке силами расчёта и, на марше – двуконной упряжкой и самым простейшим тягачом (имелась в виду уже ставшая достаточно широко распространенной, мототелега «УАЗ-404).
2) Простота обслуживания, позволяющая применение не только специально обученными артиллеристами, но обычными пехотинцами.
3) Могущество осколочно-фугасного снаряда, достаточное для борьбы с простейшей полевой фортификацией.
«Копирайтить» захваченные у маньчжур миномёты Стокса - кинулись все кому не лень, в том числе и «реальные» миномётчики Доровлёв и Шавырин. Ведь, казалось что в них мудрёного – кусок заглушенной с одной стороны трубы, стальная плита, да тренога.
Точно так же считают и авторы многочисленных «попаданческих» романов, главные герои которых едва ль не со времён «незнаменитой» Крымской войны - удивляют тупых хроноаборигеннов этим неимоверной крутизны ништяком.
Однако почему-то никто не задаётся себе вопросом, а почему познакомившись и оценив миномёты (уже Стокса-Брандта) как минимум во время конфликта на КВЖД (1929 год), наши провозюкались с ними аж до конца 30-х годов?
Ведь, первый миномёт Шавырина «БМ-36» был принят на вооружении лишь в 1936 году.
Чё в нём сложного: труба, двунога, да плита?!
А вот квак бы, не квак!
Заморочек с этим оружием много – одна контактная сварка для крепления оперенья стабилизатора мины чего стоит, но главным геморром были пороха.
Со времён Империи в России производили только сравнительно медленно горящий пироксилиновый порох, хорошо работающий в так называемых «нагруженных» (имеющих нарезы) стволах.
Миномёты же, имели гладкий ствол и мало того – значительный зазор между стволом и снарядом, чтоб вставленная сверху в ствол мина могла свободно опускаться до казённой части и там наколоться на боёк.
«Самонакалывание» называется.
При стрельбе из миномётного ствола медленно горящим пироксилиновым порохом, происходил затяжной выстрел, в результате которого дальность полёта мины была чуть дальше носа собственного расчёта.
По этой причине, миномётные выстрелы требовали быстро горящего нитроглицеринового пороха. Тот в свою очередь - ацетон в большом количестве для своего производства. Последний же, из-за слабости химической промышленности СССР, очень долго не могли производить в нужных количествах. Прорыв произошёл лишь во второй половине тридцатых годов и, тотчас на вооружение были приняты 50-ти миллиметровый ротный, 82-ух миллиметровый батальонный, 107-ми миллиметровый горный и 120-ти миллиметровый полковой миномёт…
Вот так-то, детишки!
Чудес не бывает: нет «открывающей» технологии и половой член вам - вместо портрета Карла Маркса на стену, а не какой-нибудь роялистый ништяк.
Но, даже на момент 22 июня 1941 года, из-за недостатка нитроглицеринового пороха, выстрелов к 82-ти миллиметровому миномёту - в войсках имелось всего треть от положенного боекомплекта. А к полковому 120-ти миллиметровому, всего…
Восемь процентов!
По этой причине я не стал заморачиваться миномётами, лишь в приватной беседе подсказал Борису Ивановичу Шавырину идею оперённой мины и, слегка стебаясь - пожелал ему всяческих успехов в своей деятельности.
Мы же с «ОПТБ-007» и конструкторским бюро артиллерийского завода в Подлипках, во главе с моим старым знакомцем, соратником и просто хорошим человеком - Поегли Мартыном Антоновичем, взялись за создание полкового орудия поддержки пехоты.
***
Сперва, немного из «реальной истории» …
Появившаяся на свет в результате конкурса «76-мм полковая пушка обр. 1927 года» - была первым артиллерийским орудием сконструированным и принятым на вооружение с момента установления Советской Власти и создания Красной армии.
С одной стороны, это конечно - радует…
А с другой стороны - «первый блин», как и ему положено - получился «комом».
Советская полковушка оказалась самой худшей из всех своих «одноклассниц» - участниц Второй мировой войны.
Если сравнивать её с главной конкуренткой – немецким 75-ти миллиметровым пехотным орудием «le.IG.18», то к примеру по массе - она превосходит её практически вдвое: 920 килограмм (у последних модификаций) – против четырехсот. «Немка» имела угол возвышения ствола в 75 градусов, раздельное заряжание и могла стрелять навесом – доставая цель за складками местности. Наш «бобик», как в войсках обозвали сию хренотень - имел угол возвышения 25 градусов, унитарный патрон и мог палить по ворогу только прямой наводкой – подставляя расчёт под огонь всего стреляющего, что у того имелось.
Единственно в чём наша превосходила всех и вся в мире – дальность стрельбы: семь с лишним километров, против трёх с половиной…
И в «текущей реальности, тоже в самый последний момент из ГАУ пришло требование об увеличении дальности стрельбы.
Однако, зададим себе вопрос – красным командирам его задавать бестолку:
- Мартын Антонович… А нахахуа?
- Немного Вас не понял, Серафим Фёдорович. Поясните, если Вас конечно, это не затруднит.
- Зачем орудию поддержки пехоты, стрелять так далеко? Такая дальность – это уже прерогатива дивизионной артиллерии. Полковая же - бьёт по тем целям, что буквально под носом, мешающим продвижению пехоты. Главным образом, это пулемётные гнёзда. А пулемёты, как общеизвестно - с расстояния в семь вёрст пехоте не досаждают.
И если отказ от возможности вести огонь навесным огнём с закрытых позиций, ещё можно объяснить дефицитом среди призывников лиц с достаточным образованием, могущих достаточно быстро научиться его вести - смотрите Второй пункт «Требований»… То чем объяснить отказ от Первого пункта тех же «Требований», ради отсутствующей в них дальности?
Непонятно…
Пристально посмотрев куда-то ввысь, Поегли ответил словами популярного ныне шлягера про лётчиков:
- «Им сверху всё видней, ты так и знай!».
Думаю, не стоит лишний раз напоминать, бумагу портить – кто является автором этого хита сезона и на чей счёт капнули денежки?
Правильно!
- Им то, конечно, видней… Но выёживаться то, нам! Ведь, лёгкость и дальность – требования взаимоисключающие.
Тот, лишь разведя руками:
- А что нам остаётся делать?
- Нам остаётся, Мартын Антонович, только плюнуть на требования касающиеся дальности.
- Как это «плюнуть»?