Страница 139 из 206
- Вы что-то предлагаете, Тухачевский, или лишь критиковать горазды?
- Воинские части должны быть устроены подобно заводским цехам с соответствующими - хотя и с более строгими порядками. Армия, как-никак! И как и ремесленному, обучать пролетарских детей воинскому мастерству - надо с младых лет, для чего мной и товарищем Бонч-Бруевичем стимулирована программа допризывной подготовки молодёжи.
Такое предложение, не могло не зацепить представителей государства, на словах осуществляющих пресловутую «диктатуру пролетариата»:
- Товарищ Тухачевский! Вы предлагаете комплектовать Красную Армию на основе вольного найма и только из рабочих?
Тот, приложив руку к нагрудному карману френча с партбилетом:
- Не я «предлагаю», товарищи - сама жизнь заставляет! Крестьяне как вы сами неоднократно убедились - не только не хотят воевать за нашу с вами Советскую, но и будучи нами же организованными и вооружёнными - представляют для неё вполне реальную угрозу.
Конечно, не обошлось без критики:
- Такое уже было, Тухачевский! Сперва Красную Армию хотели построить на добровольных началах и только из сознательных элементов… Но ничего из этой затеи не вышло и пришлось вернуться к принудительному призыву крестьян.
Тот, с полностью отмороженным видом:
- Я это хорошо знаю, так как сам являлся участником тех событий. Как и Вы должно быть - отлично знаете об добровольческих офицерских батальонах белых, дравшихся как раз очень хорошо - особенно против наших «принудительно мобилизованных» мужичков.
Зал в шоке:
- А почему же они тогда проиграли?!
Тухачевский презрительно-недоумённо:
- Как? Разве вы этого не знаете, товарищи?! Тогда объясняю, но всего лишь один раз: потому что, они сражались за неправое дело. Возможно, будь они на нашей стороне - мы бы с вами сейчас беседовали в Париже, в столице Французской Советской Социалистической Республики.
Народ прямо-таки в осадок выпал, а он добавил:
- А вот когда офицерские полки - стали по нашему примеру разбавлять «мобилизованным» контингентом, Фортуна тут же перешла под наши красные знамёна.
Народ безмолвствует, а Тухачевский продолжает «жжечь»:
- Конечно, большинству здесь находящихся неизвестно, но и британская армия - вплоть до 1916 года состояла из добровольцев, провоевав на них едва ли не два года. И сражались они довольно-таки хорошо - в отличии от наших мобилизованных мужичков!
Народ в полном и безоговорочном афуе, мой трансгендер-стратег – весь в шоколаде и, причём – исключительно в белом шоколаде производства одной из ульяновских кондитерских артелей.
Не обошлось без сомнений:
- Добровольческие офицерские полки белых были малочисленны.
У Тухачевского уже готов ответ:
- Согласен, но в целом офицерский корпус Русской императорской армии, особо многочисленным не назовёшь - в основном из-за узкой социальной базы и низкого общего уровня образования при Самодержавии. Но у нас вами совсем другая социальная база – не забываем, товарищи! И за годы Советской Власти народному образованию уделяется самое пристальное внимание со стороны Коммунистической партии.
Последние не могло не понравится, но сомнения всё же остались:
- Армия из представителей пролетариата, не может быть массовой, так как процент горожан - не превышает двадцати-двадцати пяти процентов.
А тот за словом в карман не лезет:
- Чтоб разгромить белокитайцев на Дальних Востоке, нам «массовая» армия не нужна! Нужна хорошо мотивированная, отлично вооружённая и умело организованная.
С явной заинтересованностью:
- Чем Вы предлагаете мотивировать? Не забывайте: денег у государства нет.
- А у нашего государства никогда нет денег! Зато у него есть другое – государственные должности. В Красную Армию можно привлечь возможностью карьеры на государственной службе по завершению контракта на воинской. Надо издать закон, запрещающий брать на работу в государственные структуры (даже дворником!) лиц, не прошедших контрактную службу в РККА.
Возникли вполне объяснимые опасения:
- Наш самый опасный враг в Европе, а там нужна именно «массовая» армия!
Но у Тухачевского на каждое «опасение» есть свой аргумент:
- Если верить статистике, население наших городов стремительно растёт. И к началу большой войны в Европе (а это произойдёт не ранее, чем через десять-пятнадцать лет) процент городского населения в СССР увеличится до шестидесяти-семидесяти пяти. Объявив всеобщую мобилизацию в случае вооружённого нападения, мы сможем поставить под ружьё не менее пяти миллионов горожан – хорошо знающих, за что они воюют.
После всеобщего осознания что других предложений не будет - ибо всё уже перепробовано и не раз, в зале послышалось что-то вроде растерянности:
- Так, что? Крестьян вообще в армию призывать не будем?
В ответ Тухачевский усмехнувшись:
- Нет, не будем! Не брали же в царскую армию кочевников, горцев и прочих «инородцев» - идеологически чуждых православному самодержавию. Ну а если в критический для государства момент, среди этого «социального рудимента» - каким согласно теории Ольминского является класс крестьян, появятся добровольцы желающие повоевать за Отечество - можно будет сформировать из них с десяточек-другой «Диких дивизий».
Наконец после долгих споров, порою переходящих на личности - а то и непосредственно на лица участников, взоры всех участников «Высокого» совещания, подобно прожекторам ночной ПВО - скрестились на Наркоме обороны СССР Льве Троцком…
Мол, мы «не в Попенгаген», тебе решать!
«Демон революции», изрядно помедлив, спросил Тухачевского:
- Что Вам нужно, чтоб создать небольшую - но «хорошо мотивированную, отлично вооружённую и умело организованную» армию и сколько времени это потребует?
Тот, предъявляя заранее приготовленный списочек, а на словах:
- Мне нужно сформировать «Корпус быстрого развёртывания». Первым делом, я предлагаю включить в него «Первую Московскую пролетарскую дивизию», «Дивизию особого назначения» (ДОН) и учебные части из Ульяновска. На это мне потребуется два года времени.
Привстав, Троцкий с сильным нажимом:
- Слишком долго, даю Вам шесть месяцев, Тухачевский!
И получил твёрдый отлуп:
- Два года и ни днём меньше, товарищ Троцкий. Иначе – сами воюйте.
Долго они с «гляделки» играли и наконец Нарком обороны перелистнув настольный календарь, спросил:
- И через два года - в августе 1929-го года, стало быть, Вы нам обещаете разбить бело-китайцев?
- Торжественно клянусь!
Лев Давыдович перевёл свой взор на официального главу «Семибоярщины» - Политбюро ЦК ВКП(б), то бишь – Алексея Рыкова, но тот обычно говорливо-бойкий - молчал английской королевой в Палате лордов. Затем, на других – «мнущих сиськи» членов правительства, но с тем же результатом.
Наконец, единственный среди «Семибоярцев» настоящий мужик – Александра Коллонтай, призывно-похотливо подмигнув сидящему напротив неё симпатИшному военному в прикольной будёновке и красных галифе, первой подняла руку:
- Пока не попробуешь – не узнаешь… Я – «за», товарищи!
За ней единогласно проголосовали и все остальные члены Политбюро.
Кремлёвские правда, позже «осетра» несколько урезали.
После попытки военного переворота осенью 1925-го года, вымуштрованную и вооружённую до зубов «Дивизию особого назначения» (ДОН) - переподчинили непосредственно «Высшему Совету Народного Хозяйства» (ВСНХ) и теперь она считалась как бы «Преторианской гвардией» Советского правительства.
Так что Тухачевскому в его «Корпус быстрого развёртывания», «Семибоярцы» разрешили включить лишь только «Роту специального назначения» из этой дивизии - да и только лишь потому, что видимо сами не совсем понимали для чего она предназначена.
А была она предназначена для заданий «особо деликатных»!