Два и семь

Получить награду

Казалось бы, что с того, награду я потом получу, да и не такая великая сумма, у меня на кармане куда больше. Дело в другом: теперь, когда я блудил по лесу, не представляя, в какую сторону идти, у меня появился маркер и стрелка. Вот туда, по этой стрелке, я и пойду.

Правда, здоровье восстанавливалось медленно, скоро и боль вернётся, поскольку действие наркотика не вечно. А идти мне больше ста километров. Я сдуру пошёл в другую сторону. Не сдуру, конечно, шёл я приблизительно туда, куда ехала машина. Да только не сообразил, что машина ехала не в анклав. У водителя был приказ не приводить погоню. Вот и ехали в противоположную сторону, чтобы, при удачном исходе, сделав несколько петель по дорогам, вернуться обратно.

Но выбора у меня особого не было, пришлось бить ноги. Ситуация немного улучшилась, когда я догадался поесть. Еда ускорила процессы регенерации в моём организме, через полчаса здоровье восстановилось уже до половины, а теперь старательно отвоёвывало вторую половину.

Я пытался сориентироваться на местности. Карта в памяти была, но местность там показана кусками, при этом нельзя было выделить карту общую. Вот один разведанный кусок, вот другой, вот третий. Там, где я проехал на машине, показывалась только дорога.

Так, кажется, разобрался. Если взять километров на пять вправо, там будет железнодорожная колея. Отлично. Хотя нет, ни разу не отлично. Колея — это дорога, которая приведёт меня к тридцать восьмому анклаву. Но есть нюанс. Там, не доезжая до анклава, живут людоеды. И я, прямо сейчас, иду примерно по их территории.

Ситуация усложнилась. Во-первых, я не в форме, бегать быстро не смогу, да и стрелок из меня сейчас так себе. Во-вторых, я понятия не имею, как и где живут людоеды. Какая-то база у них есть. Посёлок или подземный бункер. Там они собираются, там проводят свои мерзкие трапезы, там хранят невеликий запас оружия и снаряжения. Что остаётся?

Можно заложить большой крюк, скажем, километров пятьдесят в сторону. Тогда с гарантией не встречу людоедов. Правда, могу встретить других, столь же неприятных существ. Или просто идти напрямик, скоро начнёт темнеть, я меня есть ночник, а потому я смогу, пользуясь скрытностью, пробраться через их поселения. Сомневаюсь, что там укрепрайон, наподобие линии Маннергейма.

Я выбрал второй вариант. Дождался темноты, убрал дробовик, выбрав в качестве оружия финку и маузер, а потом отправился прямо по стрелке. Ночник я надел и включил. Неплохо. Никогда такой инвентарь не использовал, но теперь убедился в его полезности. Он стоил всех потраченных на него денег.

Идти пришлось долго. Скоро я стал замечать признаки человеческого жилья. Вот дымом запахло, вот тропа под ногами протоптанная, причём, протоптанная не зверями, я отчётливо видел следы ног. Половина ног, кстати, была без обуви. Вот тоже вопрос: какие-то игроки выбрали себе странное хобби, засели в лесу, начали похищать людей и есть их. Допускаю, что они и в реале были маньяками. Игра дала им возможность своё маньячество реализовать. Правда, при этом пришлось сидеть в лесу, довольствуясь скудными ресурсами, зато их все боятся, а их самих вполне устраивает роль дикарей.

С ними, в целом, понятно. Непонятна политика анклава. Почему не провести показательные акции устрашения. Команду карателей набрать несложно, затраты по их меркам небольшие. Пусть людоеды не умрут окончательно, но можно ведь сжечь их деревни, уничтожить склады обеспечения, заставить покинуть лес. Потом они построят новый лагерь, снова начнут безобразничать, но это будет нескоро. Это не говоря уже о том, что каждая смерть игрока снижает его уровень, а значит, делает его менее опасным.

Но в голову руководству я залезть не мог. Придётся просто пройти через владения каннибалов, заодно разведаю, как они живут. Скрытность у меня была солидной, все очки за три полученных уровня я вбухал именно туда. При желании можно было попробовать провести скрытый геноцид популяции врага, да только бесшумного оружия у меня нет, а холодное оружие развито совсем слабо. Как-нибудь в другой раз. Если, конечно, будет этот другой раз, очень может быть, что я в скором времени покину гостеприимный тридцать восьмой анклав и отправлюсь дальше. На пустоши или в Циболу.

Пройдя ещё сто метров, я начал понимать, почему до людоедов ещё не добрались. Болото. Самая настоящая трясина, через которую очень сложно перебраться. А те, кто живёт здесь давно, знают тропы, наверняка сооружают гати и мостки, которые при появлении противника можно убрать за пару минут. А после этого останется только вялая перестрелка, во время которой основная масса врагов может уйти.

Именно такие мостки я и обнаружил. Пришлось для этого несколько раз пройти вдоль кромки трясины, но в итоге я нашёл узкий, на две доски, мост, по которому можно двигаться в нужном мне направлении. Доски немного скрипели под ногами, но это лучше, чем чавкающая грязь.

Тут встал вопрос: а как у них с караульной службой? Не может быть, чтобы проходы в деревню никем не охранялись. Это ещё не проход в деревню, деревня где-то впереди, но это один из рубежей обороны, за ним должны присматривать.

Часового я нашёл. Небольшого роста дикарь сидел в будочке, плетёной из тростника. Его было хорошо видно в окно, а никаких осветительных приборов я не нашёл. В целом, тактика правильная. Глаза, привыкшие к темноте, лучше разглядят противника, пришедшего со стороны. Это куда надёжнее фонаря, а множества прожекторов у них явно нет.

Я, стараясь не шуметь, решил пройти мимо, при этом финка была в руке, а кобура с пистолетом расстёгнута. Если что, убью быстро, но хотелось бы без шума.

И всё же он меня заметил. Вряд ли увидел, темнота здесь стояла почти полная, на небе даже звёзд не видно. Услышал шаги или определил по запаху, от меня кровью несёт за версту. Он встал и начал выходить из будки. В руке он держал копьё, вроде африканского ассегая, а во второй была ракетница. Приехали. Стоит мне ошибиться, как весь лагерь будет поднят по тревоге.

Мы разминулись на полметра, он смотрел туда, откуда я пришёл. Смотрел тщательно, видимо, у него наблюдательность прокачана. А потом стал оборачиваться, кажется, что-то заметил. И когда он начал открывать рот для крика, мой нож протиснулся ему между рёбер и проткнул сердце.

Игрок Лумумба получает урон 110

Повреждение сердца и лёгкого

Внутреннее кровотечение

Игрок Лумумба убит

Опыт +1900

Аккуратно положив покойного Лумумбу на доски, я двинулся дальше, на всякий случай забрав у него ракетницу. На пути попался ещё один пост, где сидели уже два охранника, но мимо них удалось проскользнуть незамеченным. Дальше раскинулся лагерь. Большие избы из брёвен, ещё несколько зданий из металлического профиля, большая площадь в центре, на которой имелись странные сооружения, подозрительно напоминающие станки для пыток.

В центре горел костёр, большой такой костёр, напоминающий рассказы о пионерских лагерях, что я слышал от деда. Вокруг него тусовались дикари. В данный момент они никого не резали, но зажаренная туша, что торчала посреди площадки, не вызывала сомнений в своём происхождении. Какой-то неудачливый игрок. Людей здесь было много, человек пятьдесят. Одеты соответствующим образом, набедренные повязки из шкур, головные уборы из непонятных черепов, явно какие-то крупные мутанты. Они веселились, играли на барабанах, плясали и пили что-то, черпая ковшами из большого оцинкованного бака. Попутно закусывали человечиной. В толпе было много женщин, полуголые, расписанные татуировкой, они плясали, постепенно входя в транс, трясли сиськами и выкрикивали нечленораздельные слова.

Но всё происходящее волновало меня слабо, пусть отдыхают. Потом поговорю с руководством анклава, теперь у меня маркер деревни на карте, глядишь, подобью на карательную экспедицию. Мне бы просто пройти дальше, обойти деревню и выйти с другой стороны. А там, глядишь, и к людям выйду, по-хорошему, завтра к обеду должен добраться.