Страница 12 из 31
Щёголь, некогда представший перед Эльтарой и Старым Хрофтом в Снежном Замке, исчез бесследно.
Под глазами Горджелина лежали синеватые тени. Стали куда заметнее вздувшиеся жилы на висках и ладонях; нет, не даром прошли все эти годы, не пронеслись они над чародеем, совершенно его не задевая, как было прежде…
– Дочь. Аратарн. – Он коротко кивнул, так, словно они расстались только вчера. – Всё сходится. Нет, всё уже сошлось.
Он выдохнул так, словно сбросил наконец с плеч давящий, сделавшийся почти неподъёмным груз. Тяжело опустился на лавку рядом с чародейкой.
– Я знаю, почему ты здесь, Аратарн. И почему ты здесь, Лидаэль. Что ж, не буду терять время – мы можем спасти маму, дочь. Мы можем помочь и тебе, Аратарн, если ты поможешь нам.
– Я… моя мать…
– Крепко спит и хворь её спит ещё крепче, – поднял руку Горджелин. – Я знаю. Мы сможем помочь, я и Лидаэль.
– Я уже нашел целителя!
– Ты думаешь, местный волшебник потягается со мной, сыном Истинных Магов? – Бровь Горджелина дрогнула, как бы в насмешливом удивлении. – С твоей матерью ничего не случится, Аратарн. Но нам без твоей помощи не выручить нашу.
Лидаэль беспомощно глядела то на отца, то на Аратарна. Тот сидел, набычившись, упрямо и хмуро нагнув голову.
– Слово Истинного Мага, хоть и не прошедшего посвящений. Я помогу тебе во всём.
– Я… прошу… – тихонько проговорила Лидаэль, кладя ладошку на локоть Аратарна. Взглянула на отца в упор, в глазах медленно разгорался гнев. – Я поверю тебе. В последний раз. Но если ты обманываешь меня или его…
Снежный Маг опустил взгляд, тяжело вздохнул.
– Многое мог бы тут сказать, – промолвил он глухо. – Очень много и очень красиво, поверь. Но – не буду. Скажу лишь, что мне удалось – я надеюсь! – разрешить загадку Эльфрана. Много лет на это ушло, не один десяток. Как говорится, три пары сапог железных истоптал, три посоха железных изломал, три хлеба железных изгрыз. Есть одно место, в Южном Хьёрварде…
– Я знала, я знала! – аж подскочила Лидаэль. – Я догадывалась! Место, нужно найти место!
Снежный Маг кивнул, взгляд его оставался тяжёл.
– Будь оно всё так просто, дочь, Проклятие Эльфрана было б уже давно снято. Эльфы хорошие мореходы, снарядили бы экспедицию, отыскали б «алтарь» или что-то ещё, да и сровняли бы с землёй. Провели б очистительные обряды, рассеяли, разъяли чары и Проклятие бы сгинуло.
– Но они этого не сделали, – кивнула Лидаэль.
– Не сделали, отгородились от мира, неся бремя в одиночку. Хотя и напридумывали себе гордых гербов и всяких «Великих Домов». Когда я задал им эти вопросы, ответить не смог никто, даже сам король Эльфрана. А я вопрошал с пристрастием, о да, с немалым!
– Надеюсь, отец, при этом…
– Ни один король при этом не пострадал, – усмехнулся Снежный Маг. – Они не знают, дочь. Они просто не знают. Забыли от нестерпимых стыда и ужаса – или же вовсе не знали. Для них Проклятие Эльфрана – нечто вечное и неизменное, как солнечный восход.
Лидаэль презрительно фыркнула.
– Тоже мне, великие Перворождённые! Перворождённые трусы, если хотите знать!..
– Неважно, – Горджелин отмахнулся. – Трусы или не трусы, но единственное, что я понял там – есть нечто, кроме самого кенотафа, скрывающего в себе сердце Проклятия. Нечто, делающее просто разрушение его бессмысленным. Но даже мне не удалось понять, что это, в точности. Зато я понял, что потребуется кровь Эльфрана – твоя кровь, дочь, – чтобы заставить смерть говорить.
– А я? Я зачем?
– Ты, Аратарн, есть огонь и сила. Губитель, твой отец, носил в себе великую мощь, такую, что Молодым Богам пришлось сотворить его прямую противоположность, Возрождающую. Я… – Горджелин утёр пот и угрюмо прикусил губу. – Я… очень долго ставил опыты и вычислял. Отбрасывал вариант за вариантом. Строил магические модели, как такое проклятие могло бы действовать и какая потребуется мощь, чтобы его разрушить. Без твоего пламени, Аратарн, нам не справиться.
Сын Губителя – тоже угрюмо – кивнул.
– Великий маг. Но почему бы тогда тебе сперва не помочь мне с излечением матери? Это несложно. Путь вверх по Эгеру займёт не так много времени. А потом я, клянусь силой отца, помогу тебе во всех начинаниях.
Горджелин Равнодушный замер. Лидаэли показалось – даже растерялся. Меж бровей легла недоумённая складка, брови чуть поднялись.
– Помочь тебе? А ты поклянёшься помочь мне потом?
– Что, это так удивительно, достопочтенный? Ну да. Моё дело ничтожно по сравнению с твоим; нам не надо искать никаких кенотафов и не надо снимать никаких проклятий в несколько тысяч лет давностью. Всего-то излечить одну старую женщину, дать ей пожить ещё хоть сколько-то.
– Но ты же поклянёшься? – Лидаэль вновь схватила его за локоть.
– Поклянусь и с радостью помогу. Отправлюсь в путь с лёгкой душой. Это так трудно понять, почтенный маг?
Горджелин потряс головой, словно пытаясь сбросить наваждение. И вдруг сказал, глядя Аратарну прямо в глаза:
– Да. Ты прав. Я действительно… не привык к подобному. Но в таком случае давай не будем мешкать. Старика Фейферса с собой не бери. Я сам отправлюсь к нему, заплачу сколько-то… за беспокойство. И завтра же – в путь.
Нет нужды описывать их путь вверх по Эгеру, великой реке Северного Хьёрварда. Движутся на север многовесельные речные ладьи, припряжные быки тянут порой целые плоты к Рыцарскому Рубежу – Орден Звезды живёт себе, поживает и, как говорится, ещё простудится на ваших похоронах.
Трое магов странствовали налегке – ни к чему тащить с собой сейчас всё, заготовленное Горджелином для долгого и опасного путешествия на юг.
Снежный Маг, кажется, до сих пор не понял, как же это вышло, что он кому-то помогает просто так, авансом, под одно лишь обещание.
Лидаэль с Аратарном говорили, говорили и говорили.
– А когда пираты полезли на абордаж, я их лозой, лозой!..
– Ого! – уважительно прищёлкивал языком сын Губителя. – Вырастила на старых досках? Прямо на палубе? Сильно!..
– Ага. Вырастила, – краснела Лидаэль. Скупая похвала Аратарна значила куда больше, чем цветистые комплименты галенских чародеев.
– И что же? В воду побросала?
– В воду? – пугалась девушка. – Не, зачем? Они ж плавать не умеют. Просто связала. Их потом обезоружили и отпустили.
– Отпустили?
– Ну да. Я ж караван защищала. Моего слова и слушались…
Горджелин молчал, косился на дочь, хмыкал, вскидывал бровь, но в разговоры почти не вступал.
…До хутора они добрались без особых приключений – ну, выскочил разве что на них какой-то чудом уцелевший кособрюх, древний, весь покрытый мхом, почти беззубый; видать, привлёк запах магии, как предположил Горджелин, – так и его убивать не стали.
– Такие теперь великая редкость. Эх, эх, надо бы забрать в Снежный Замок, в зверинец… – бормотал Равнодушный, тщательно отмечая на карте логово зверя, куда они его без труда и загнали.
На хуторе при их появлении поднялась, само собой, ужасная суматоха. Аратарн лишь отмахнулся – дескать, бояться вам нечего.
За Саатой и впрямь смотрели хорошо. Ничто в её горенке не говорило, что здесь – лежачая больная. Вкусно пахло травами, пол тщательно выметен, и сама Саата лежала чистая, умытая и прибранная.
– Мама!..
Аратарн поспешно коснулся её виска – нет, всё в порядке, как оставлял, так всё и есть. Фух…
– А теперь позволь уж мне, – решительно оттеснил его Горджелин.
Маг закрыл глаза, ладонь его медленно двинулась над лицом спящей – вниз, не касаясь тела.
– Он сумеет, – шепнула Лидаэль на ухо Аратарну.
– Вижу, – одними губами ответил тот.
И в самом деле, Снежный Маг творил сейчас поистине волшебную волшбу. «Волшебную» – то есть глубокую, тайную, совершенно Аратарну непонятную. И сила, что ощущал сын Губителя, тоже была особой, невиданной – ну, как будто ты только и способен, что взбаламутить воду в бадейке, а другой безо всякого труда заставляет её танцевать.