Тафгай 4

Глава 17

Олимпийский турнир в японском городе Саппоро, промышленного и культурного центра острова Хоккайдо, для нашей сборной СССР, по сути, начался в понедельник 7 февраля в 11:30 по местному времени или в 5:30 по Москве. За два часа до игры сразу после ужина Всеволод Михалыч собрал команду у себя в номере. Кстати, поселили нашу команду, так же как и остальных спортсменов мужского пола в одном из простеньких пятиэтажных зданий, которые организаторы Олимпиады бесхитростно выстроили в ряд, как в каком-нибудь спальном микрорайоне Советского союза. Поэтому с первых дней в Японии мы чувствовали себя почти как дома.

На пятнадцатиминутном собрании старший тренер Сева Бобров сначала сказал несколько слов о первом матче с финнами:

— Счёт первой игры 9 : 3 никого не должен вводить в заблуждение. Финские любители — это не заокеанские профессионалы. Но всё равно хочу отметить игру второй пятёрки: защитников Васильев и Гусев, нападающих: Мальцев, Петров и Харламов. Из девяти шайб забросили пять. Дважды отличились в большинстве. Харламов положил три, Мальцев — две. Молодцы.

— Ура! — Заголосил я и захлопал в ладоши, и мой порыв поддержало большинство хоккеистов, а Харламов с Мальцевым встали и дружно поклонились. — Качай Михалыча! То есть качай Харламова!

— Потом покачаете, — заулыбался Всеволод Михалыч. — Первая пятёрка: защитники Фёдоров и Куликов, а так же нападающие Александров, Тафгаев и Скворцов, сыграла не так ярко. Всего две заброшенные шайбы, у Тафгаева и Александрова. Надо мужики прибавлять. И третья пятёрка: защитники Астафьев, Ляпкин и нападающие Викулов, Федотов и Якушев отыграли тоже достойно, две шайбы забросили. Володя Викулов у нас — молодец, отметился дублем.

— Качай «Губастика»! — Выкрикнул Мальцев и захлопал в ладоши.

«Губастиком» армейские хохмачи прозвали Володю Викулова из-за мясистой и немного выпирающей нижней губы. Мы с Борей Александровым переглянулись и резко вскочив, подняли Викулова на руки.

— Отъе…есь! — Разволновался он, но с первого раза вырваться не смог.

— Куда нести Михалыч? — «Протрубил» я, перекладывая миниатюрного армейского форварда на плечо.

— Я же сказал, потом покачаете, — замахал руками Всеволод Михалыч. — Поставь Христа ради Викулова на место!

— Тяжёлый зараза, — пробормотал я и вернул нападающего туда, где он и сидел. — Отъелся ты, Володя, на японских котлетах. Смотри, всё Тарасову расскажу.

— В норме вес, в норме, — забухтел Викулов.

— По вратарям! — Повысил голос старший тренер. — Володя Минеев отстоял с Финляндией хорошо, но по предварительной договорённости на игру против шведов у нас выходит Виктор Сергеевич Коноваленко. Да и ещё составы пятерок остаются без изменений.

— А золотую медаль запасным тоже вручат? — Спросил Коля Свистухин, который, как Женя Паладьев и Виктор Шалимов, первую игру просидел на лавке.

— На глупые вопросы не отвечаю, — почему-то обиделся Всеволод Михалыч. — Все двадцать человек — это одна команда. Займём первое место, все получат золото. Нормальные вопросы есть?

— У меня самый нормальный, я бы даже сказал человеческий вопрос. — Я поднял высоко руку вверх. — Почему девушек в Олимпийской деревне поселил отдельно за колючей проволокой в двух одиннадцатиэтажных зданиях? Как в таких невыносимых условиях крепить дружбу между разными народами?

— Правильную тему поднял! — Поддержал меня Володя Петров, центральный нападающий ЦСКА. — Вот, вчера американцы коньяка захватили, закуски и полезли через эту колючку к своим бабам американским, так их полиция скрутила, словно они к чужим лезли.

— А вдруг они и так к чужим лезли? — Резонно заметил Валера Харламов. — Кстати, давайте напишем письмо куда надо, чтобы разрешили доступ к женщинам для неженатых спортсменов. Кто «за» прошу поднять руки.

Всеволод Бобров посмотрел на лес рук и на наши наглые раскрасневшиеся хари и совершенно серьёзно сказал:

— Я сейчас за переводчиком схожу, пусть он пересчитает тех, кто хочет стать «невыездным». — После этого неприятного слова, из-за которого про заграницу можно было забыть до «горбачёвской перестройки», руки моментально опали вниз. — Вам что, в Союзе баб не хватает?! Не о том думаете, товарищи хоккеисты, о шведах лучше подумайте.

— Ты на что намекаешь Всеволод Михалыч? — Спросил Мальцев, и вся команда разом легла от смеха. — Это же статья УК!

— Чтоб через пять минут все были в автобусе! — Гаркнул Бобров, перекрикивая наше ржанье. — Опоздавшие пойдут на арену пешком!

Справедливости ради надо заметить, что Олимпийская деревня находилась в шаговой доступности не от всех площадок, где шли соревнования. До ледовой арены «Макоманай» всего метров восемьсот, до одноименного стадиона, где прошла церемония открытия, и теперь соревновались конькобежцы, столько же. А вот до второго крытого катка «Цукисамо», где мы тренировались, уже было около пяти километров. Нашим же фигуристам и фигуристкам до катка «Микахо» вообще приходилось добираться целый час на автобусе. Зато биатлонисты с лыжными гонщиками соревновались неподалёку от нашего олимпийского квартала. А где выступали горнолыжники, бобслеисты и саночниками я вообще за первые семь дней в Саппоро так и не узнал, не до того было.

После товарищеского матча со сборной ФРГ, который мы 1 февраля выиграли 14 : 1, я развил бурную коммерческую деятельность. Сначала разведал, где какие магазины в городе имеются, где цены ниже, где выше, кто дорожит своим именем и следит за качеством товара, а кто нет. И после небольших дебатов с компаньонами, пришёл к выводу, что надёжней приобрести магнитофоны в большом центральном магазине на проспекте Одори. Дату сделки мы назначили на 11 февраля, сразу после игры со сборной Польши, чтобы потом ничто больше не отвлекало от важнейшей игры с Чехословакией.

Кстати, первый свой «ченж» я совершил 4 февраля с японцем, который координировал наши перемещения по Олимпийской деревне. Третьего числа состоялось открытие Олимпийских игр, а 4-го я уже свою чёрную тяжелую шубу и шапку, что нам выдало государство, махнул не глядя на три японских светло-серых пуховика и на черные штаны из такого же материала. Во-первых, не люблю шубы, а эта мне ещё была к тому же мала. Во-вторых, ходить при нуле градусов в шубе для меня слишком жарко.

— Зачем тебе три пуховых костюма? — Недовольно бухтел Боря Александров накануне игры с финнами.

— В одном ходить, два меньших размеров — продам, — простодушно ответил я тогда.

— Продашь, значит? — Пробормотал Боря, надевая один из пуховиков на себя.