Тафгай 4

Глава 15

После последней игры скандинавского турне, по хорошей спортивной традиции устроили вечернее досуговое мероприятие — «барбекю». В ресторане на церемонии поедания закуски и распития спиртных напитков присутствовали хоккеисты и тренерские штабы сборных Швеции и СССР, а так же представители нашего посольства, мэрии Стокгольма и федераций хоккея наших стран.

— С финнами пили после каждой игры, а эти один фуршет зажали, — зло шепнул мне на ухо Саша Мальцев, пока чиновники распинались друг перед другом, толкая длинные речи.

— Да начхать, — хмыкнул я. — Если честно — устал я от турне, последнюю игру еле-еле отбегал, домой хочу. А завтра ещё по магазинам нужно помотаться, прикупить дефицита для страны победившего социализма.

— Джинсы что ли с «пластами»? — Заинтересовался Мальцев. — Ерунда, деньги нужно копить на японскую аппаратуру. — Шёпотом добавил нападающий. — В Саппоро за двести зелёных магнитофон возьму, в Союзе за две тысячи сдам.

— Так подсудное дело доллары хранить, их же изъять должны по прибытию в Союз? — Удивился я, кое о чём догадываясь сам.

— А ты докажи, что я их в Стокгольме не пропил? — Усмехнулся Саша Мальцев. — Пойду с Харламовым выпью. Михалыч сказал, что сегодня можно.

Я посмотрел на Всеволода Михалыча, который с трудом на празднике выжимал из себя улыбку и подумал: «Сейчас перед Олимпиадой все нервы мужику вымотают. Потому что ударить рабочего, колхозника или простого инженера за дело в СССР можно, а вот чиновника трогать нельзя, так как чинуши и есть настоящий победивший в Союзе класс, который только маскируется под слуг народа. Даже мы, хоккеисты, не можем за границей получать денег больше, чем работники посольства. А при чём здесь вообще эти лодыри и бездельники? Когда это мы на льду пашем, зарабатывая валюту и международный авторитет для всей страны».

Мне сразу же вспомнилась жуткая история, которая произошла, точнее ещё произойдёт, с нашим прославленным вратарём обладателем «Золотого мяча» Львом Яшиным. Его пригласили от производителя сигарет «Camel» на чемпионат Мира в Испанию 1982 года, оплатив все расходы. А за несколько дней до отъезда Яшину сообщили, что он никуда не поедет, так как в ЦК КПСС запретил рекламировать медикаменты и табачные изделия. И тогда вратарь в приватной беседе с Никитой Симоняном сказал: «Пошли они все к чертовой матери, скоты, которые за наш с тобой счет разъезжают на черных лимузинах, бесплатно обжираются и докладывают на самый верх: «Наша сборная — чемпион Европы, наша сборная выиграла Олимпиаду». Как будто это их заслуга». В итоге Яшина, как следует промурыжив, всё же выпустили из страны, а по возвращению из Испании Льва разбили инфаркт и инсульт.

— Нелюди, — пробормотал я себе под нос.

В этот момент в ресторане заиграла музыка, ведь кроме наших команд тут гуляли и другие люди, которым хоккей вообще был до лампочки. И эти люди хотели танцевать. Кстати, шведы пришли на фуршет с подругами и жёнами, кое-кто из которых внешне был очень даже ничего.

— Куда руки тянешь? — Хлопнул я по «паклям» Борьки Александрова, который потянулся за коньяком. — Выпили по бутылке пива, съели мяса и спать. — Сказал я это ему и Сашке Скворцову.

— Ты прямо как батя, — недовольно пробурчал «Малыш». — Всё значит, имеют право на коньяк, а мы со Скворцом не имеем даже возможности отметить его и моё попадание на Олимпиаду?

— Конечно, имеете, — согласился я. — Только отмечать такие события нужно не коньяком, а заброшенными шайбами на этой самой Олимпиаде и золотыми медалями. Век хоккеиста короток, случайная травма и пойдешь ты без образования пивом в ларёк торговать. А травмы — это прямое следствие нарушения спортивного режима. Пока в одной тройке играем, вот вам коньяк. — Я показал свою огромную кулачину.

— Не надо в ларёк, — усмехнулся Саша Скворцов.

Кстати, о Скворцове. Сразу после матча в раздевалке главный тренер Всеволод Бобров зачитал список тех, кто поедет на Олимпиаду, а кто нет. Из защитников отцепили нашего горьковского торпедовца Володю Гордеева, а из нападающих — армейца Москвы Бориса Михайлова, который из-за травмы колена выбыл на месяц. Соответственно дебютант Скворцов в сборной остался. И, между прочим, в скандинавском турне, если смотреть полезность и количество набранных очков, то Александр оказался лучше нападающих Шалимова, Свистухина, Якушева и Михайлова. Для дебюта результат фантастический!

Скворец таким макаром не только в Японию хоккейным туристом поедет, он и в третью тройку пробьётся, а возможно и во вторую. Так как после матча защитник Валера Васильев заявил, что со «стукачом» Викуловым играть в одном звене не намерен. Всплыли какие-то их старые счёты. Поговаривали, что Володя Викулов один раз «настучал» Тарасову, что Васильев с похмелья приехал на сбор сборной команды. В общем, куда мы без дрязг. «Грустно, девицы!» — как бы сказал Остап Бендер.

А веселье между тем шло своим чередом. Шведы с подругами танцевали, наши, разбившись на группы по интересам, по большей части выпивали и закусывали. Я же с Александровым, Скворцовым и Минеевым старался налегать на рыбную нарезку и прививал молодым парням прелесть здорового образа жизни.

— Нет, ты Иван скажи, а как нам после игр расслабляться? — Настаивал на своём праве на «наркомовские 100 грамм» Боря Александров.

— Когда завтра утром эти «гаврики» будут бегать по гостинице с больной головой и искать анальгин, либо опохмелку, — я кивнул на старожилов сборной СССР, — вы встанете свеженькие и весёлые. А нервы лучше всего успокаивать — прогулкой, книжкой и с хорошей барышней, кхе, в кино можно сходить.

— Рыбалка ещё подходит, сидишь на берегу думаешь о чём-нибудь, — поддакнул вратарь Володя Минеев, который тоже сказочным образом из третьего вратаря автозаводской команды заскочил на подножку, уходящего поезда в японский Саппоро.

— Иван, — внезапно дернул меня за плечо Всеволод Бобров, он как взял один единственный фужер с шампанским, так и ходил с ним весь вечер. — Отойдём, поговорим.

— Вы молодые запомните, — сказал я, прежде чем отойти с главным тренером перетереть тет-а-тет. — Это вы пока тяните, пока здоровые вы всем нужны, с вами все хотят выпить. А потом, когда организм посыпется, вам же буду с трибун кричать: «Скворец на пенсию пора! Миней — дыра! Разом Александров Боря, может выпить водки море!».

— Не в рифму, — обиделся «Малыш».

— Не в рифму? Зато — правда. — Закончил я свою короткую лекцию, прежде чем оставить парней одних.

С Севой Бобровым мы вышли в фойе гостиницы, где не так громко гремела музыка, и я посмотрел на Михалыча с немым вопросом на лице, дескать «что?».