Страница 82 из 85
Примерно такие мнения и голоса высокого дворянского собрания гремели в Императорском дворце — а пуще всех, хоть и незаметно, бушевал лично сам. Отчасти из-за того, что во главе заговора стоял младший принц. И от того, что старший, Ян пригрозил уйти совсем, если его брата хоть пальцем тронут.
Император с тоской посмотрел в высокое окно, где над парком уже занималась утренняя заря. Ох боги, как же иной раз хочется всё бросить — и уехать…
Дворец ощутимо покачнулся. Игриво колыхнулся под ногами, словно он не стоял на скальном грунте, а оказался кораблём в бурном океане. Несколько оконных стёкол лопнули, со всхлипом и звоном осыпавшись на мраморный пол, рыцарский полный доспех в углу с лязгом раскатился по плитам. Да Императорский трон с треском сдвинулся с места, едва не упав со своего возвышения.
Однако не успели испуганные и удивлённые люди задушить разноголосый вопль, как маг из охраны вскинул руку, требуя тишины. Откинув на спину капюшон алого плаща, старый Мастер Огня пошептался с обретающимся в другой руке хрустальным шаром. Брови волшебника взметнулись, он побледнел. Глаза его зашарили по растерзанной зале, где разряженные дамы и господа уже поднимались с усыпанного мусором пола, а затем с виноватым видом остановились на Императоре.
— Говори, — севшим голосом промолвил повелитель громадной державы, сидя под скособочившимся на стене от землетрясения имперским золотым львом.
— Ваше величество, — негромким твёрдым голосом ответил маг. — По шару передали — замка ле Мер больше нет. Глубокая дымящаяся воронка, раза в два шире прежнего контура внешних стен.
Император с такой силой стиснул подлокотники, что пальцы его побелели. Однако голос остался столь же бесстрастным, как когда он объявлял о снижении податей или осведомлялся о меню на ужин.
— Донья Эстрелла Кейрос?
Маг ответил в том смысле, что подробности ещё выясняют — но судя по всему… дела плохи. И тут же вновь склонился над шаром, кого-то требуя, кого-то куда-то направляя и всем им скопом грозя виселицей.
Император встал и тускнеющим взглядом нашарил среди постепенно приходящих в себя лиц одно — и несчастный посерел от ужаса.
— Кто там посоветовал, чтобы донья Эстрелла присутствовала в замке ле Мер и удерживала чернокнижника от крайних мер? Голову дураку долой — здесь и сейчас.
И не успел он сесть, как двое гвардейцев уже заломили руки за спину несчастному царедворцу — а третий палашом смахнул голову так же ловко, как хорошая хозяйка тесаком курёнку. Ухватив страшный, кровоточащий предмет за волосы, гвардеец поставил его на ещё подёргивающуюся шею — на нижнюю ступень подножия Императорского трона. Чуть поклонившись, встал на своё место у дверей залы — и вновь застыл неподвижным стальным истуканом.
По правде говоря, Гэлронд только-только полностью закончил свою работу. Чуть откинувшись назад, он без ложной скромности любовался результатом — и женщиной. Да уж, что целительские усилия, что бывшая д'Ахорне — всё без малейшего изъяна.
— Ну что ж, малышка… а ну, не капризничать — древесный сок из бутылочки с соской надо выпить, — ласково и бесконечно терпеливо потекли слова тайного эльфийского языка.
— Так, умница. Губки вытрем… А теперь спать — и деревья нашепчут тебе прекрасную, слышную одним лишь перворождённым песнь. И пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, чистое и светлое, как наше будущее…
Но едва целитель, втихомолку устало отдуваясь, вознамерился после всех трудов праведных хоть немного отдохнуть, как заросли лещины зашуршали — и в маленьком мире объявились двое. Если господин чернокнижник вопросов и недоумения не вызывал — разве что своим на диво оборванным видом, то обретающаяся у него на руках красавица, завёрнутая ввиду полного отсутствия одежды в примечательный чёрный плащ, едва не заставила вытаращить глаза на лоб.
И кого — эльфа!
Правда, темноволосая красотка оказалась с обгоревшими ресницами и закурчавившимися наверняка от сильного жара волосами, да и на плече у неё наливался розовым свежий ожог, но эта парочка мило щебетала и улыбалась друг другу. А, ещё — от обоих просто немилосердно несло гарью.
— Не боишься, Эстрелла? — Valle влёк свою ношу хоть уже и немного запыхавшись от усталости, но всё же не без некой приятственности. Всю жизнь бы подобные тяжести носить…
Красавица, нимало не смущаясь, выпростала из-под плаща обнажённые руки. Обняла своего кавалера за шею, приблизила лицо. Потёрлась легонько кончиком носа, глядя прямо в глаза.
— Ну и, кто тут кого бояться должен?
Молодой человек с некоторым смущением усмехнулся.
— А вон Гэлронд пусть боится.
Заметив уже оправившегося от первоначального смущения эльфа, Эстрелла ойкнула и тут же спряталась под плащом. Правда, когда выяснилось, что это целитель примерно уровня леди Бру, если не лучше, и ему следует осмотреть да по высшему классу обслужить молодую женщину, та без ложного стеснения позволила разложить себя прямо на плаще чернокнижника и проделать над собой необходимые процедуры.
Но когда Гэлронд выяснил, что перед ним не очередная подружка чернокнижника, которую тот то ли вытащил прямо из костра инквизиции, то ли вообще из пламени Ада — а та самая, никогда им не виданная донья Эстрелла, баронесса Кейрос и будущая Императрица… На прежде невозмутимое породистое лицо эльфа, право, стоило посмотреть.
— А если принц Ян узнает? — осторожно полюбопытствовал он, решительно сводя с чертовски аппетитной даже по эльфийским меркам девичьей попки синяк с ожогом вперемешку.
— Ай! — заверещала донья и затарабанила кулачками по траве. — Полегче! Как узнает, весьма обрадуется — почти все думают, что от меня только ошметья обгорелые и остались.
Если кто-то тут думает, что в это время молодой барон стоял и глазел… хотя, замечу по секрету — Эстрелла даже в таком слегка потрёпанном виде выглядела просто чертовски великолепно. Но Valle как ветром сдуло, едва Гэлронд только намекнул, что лучше бы ему против ожогов найти жирок кой-каких тварей из Нижнего Мира. Да уж, бедные демоны только-только начали приходить в себя после прошлых ужасов, а тут им, судя по всему, снова весьма не поздоровилось — ибо через квадранс, когда Гэлронд уже проделал предварительные процедуры, в маленький мир вновь ввалился его хозяин.
И в руке его, в любимой с детства фарфоровой кружке с пляшущими вокруг барашка волчатами, ещё парил и играл сполохами свежайший, только что добытый жир могучих подземных демонов.
Да уж, имеющим таких друзей можно только позавидовать…
«Помните старую легенду о неземной красоты женщине, проехавшей через весь город на коне — и в той лишь одежде, которую мы получаем от рождения? На самом деле, прекрасная и волнующая умы сказка родилась именно в этот вечер, и именно в столице Полночной Империи.
Справедливости ради стоит сказать, что на Эстрелле из одежды всё же обретался небрежно наброшенный на плечи короткий чёрный плащ — а в блестящих на солнце тёмных волосах пылала зловеще-алая роза. Да и лошадь таковой могла бы быть названа с огромной натяжкой. Ибо рядом, тихо посмеиваясь про себя, вышагивала боевая ведьма, ладонью умеряя прыть своего Призрачного Коня.
С другой стороны доньи Эстреллы мерная и тяжёлая поступь на время лишившегося своего плаща чернокнижника сотрясала Эрдал своим неслышным, но прекрасно ощущаемым грохотом. В руке молодого барона нехорошо блистал длинный меч, невесть какими тайными путями вернувшийся к своему хозяину — и так завораживало зрелище это, что люд на всём пути от внешних ворот и до входа в Императорский парк с находящимся посередине дворцом восторженно приветствовал красавицу — от чистого сердца, ибо уже прошёл в народе слух о горестном. Кто становился на одно колено, опустив взор и шепча одним только им известные слова, кто падал ниц, простираясь в пыли мостовых — но на следующий день выяснилось, что ужасное и злодейское заклинание чернокнижника ослепило едва лишь десяток человек, осмелившихся посмотреть на красавицу-донью с похотью или же неодобрением.
Да и то — трое слепцов с неизлечимыми бельмами как раз и обнаружились в посольстве святош…»