(Не) настоящий наследник

– Вы довольны? – больно стискиваю свое же запястье у себя за спиной.

– Мне нравится, – слышу усмешку. – Нравится, что вы хотите, чтобы я был доволен.

Сжимаю губы.

Надо промолчать. Не надо поддаваться на провокации. Не надо.

– Пойдемте, Катерина, – говорит он. – Или мне опять вести вас за руку? Я начинаю думать, что вы намеренно провоцируете меня на телесный контакт.

Вспыхиваю. Поднимаю взгляд на самодовольную ухмылку. Но молчу.

Это он сейчас провоцирует меня. Я вижу это. Провоцирует. Но нет. Я буду умнее. Поэтому сама делаю шаг.

Амир открывает входную дверь и пропускает меня. Это неприятно ощущать сзади его взгляд. А я уверена, что он смотрит.

– Вам тоже нравится, – слышу в спину.

Оборачиваюсь. Мы как раз подходим к машине.

– Что? – спрашиваю, складывая руки на груди.

– Платье. Нравится. Екатерина. Ведь так? Можно сколько угодно кривить лицо, но внутри вы чувствует совершенно другое. Ведь так?

– Не так.

– А врать нехорошо. Больше всего в жизни я не люблю ложь, – хмурится. Как же резко у него меняется настроение! – Не заставляйте меня опять прибегать к крайним мерам. Садитесь! – кивает на машину. Но дверь не открывает в этот раз. Обходит автомобиль и садится за руль.

Мы опять едем молча.

Сложно с этим человеком. Очень сложно. Такое ощущение, что он решает не только за себя, но и за меня. Решает и потом злится, если я поступаю иначе.

– Вчера я познакомил вас с женщиной. Со своей бывшей тещей, – внезапно произносит он.

Смотрю на него с опаской.

– Вы точно ее впервые видели? – тормозит на парковке и поворачивается ко мне.

– Я даже не запомнила ни ее имя, ни лицо, – пожимаю плечами. – Вчера в том доме я не встретила ни одного знакомого мне человека.

Вместо ответа он долго смотрит мне в глаза. Думает, я вру?

Потом выходит из машины и подходит к моей двери, открывает ее.

– Куда вы привезли меня? – оглядываю странное здание.

– Я хочу кое-что показать вам, – ухмыляется уголком губ. – А потом мы поговорим.

Опять взглядом своих черных глаз словно сканирует меня, с головы до ног и обратно.

– Черт, – сжимает губы и громко выдыхает. Сильнее стискивает мою руку. – Не смотрите на меня так, – просит внезапно и я не понимаю. Наоборот, не убираю взгляд с него. – Не провоцируйте.

Часто моргаю.

Чувствую, как он за руку тянет меня к себе.

– Опасно, Екатерина, – щурится и поднимает вторую руку, но замирает. Останавливается в каких-то сантиметрах от моего лица. Потом сжимает ее в кулак и опускает. Зажмуривается.

А я, мне кажется, не дышу.

Что с ним?

– Пойдемте, – резко разворачивается и тянет меня к зданию.

Вначале темный коридор и полоска света впереди. Я иду за Амиром и чувствую его пальцы на своей руке.

– Почему вы дрожите? – он вдруг останавливается и поворачивается ко мне. – Вам холодно или опять страх?

Берет меня за подбородок и смотрит в глаза.

– Что происходило в вашей жизни, что вы настолько пугливы?

Я молчу. Не знаю, что ответить ему.

Амир отпускает меня и мы идем дальше. Подходим к двери и он толкает ее.

– Ой! – вырывается у меня.

Перед нами загон с лошадьми. Огромное светлое помещение.

Амир отпускает мою руку и я, не сводя взгляда с красивых животных, иду вперед.

– Вам нравятся лошади? – слышу вопрос сзади.

– Не знаю, – оборачиваюсь. Амир внимательно следит за мной. – Я впервые вижу их вживую. Они красивые. Можно подойти ближе?

Амир открывает одну из калиток и приглашает меня внутрь стойла.

– Это самая спокойная, – показывает на серо-белую лошадь с длинной гривой. – Хотите погладить?

Почему-то рядом с этими животными я забываю обо всем. И даже на Амира не обращаю внимания.

– Хотите прокатиться? – неожиданно спрашивает он.

Оборачиваюсь и мотаю головой.

– Опять боитесь? – ухмыляется. – Может, пора начать избавляться от своих страхов? – смотрит куда-то и зовет: – Виктория!

Из-за стога сена выходит девушка.

– Виктория, это Екатерина Валерьевна, – представляет меня Амир. – Покажите ей Сусанну. Екатерина Валерьевна ни разу не каталась на лошадях. Помогите ей.

– Хорошо, Амир Каримович, – улыбается она и обращается уже ко мне: – Пойдемте? Вам надо будет переодеться.

В комнате, где стоят какие-то кубки, а вся стена увешана фотографиями с лошадьми, Виктория помогает мне переодеться. Такая непривычная одежда. Впрочем, платье тоже словно чужое.

Когда мы появляемся вновь, Амир о чем-то разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Виктория помогает мне забраться на лошадь и показывает, как и за что держаться. Потом сама за уздечку медленно ведет лошадь вместе со мной.

Я сижу, вцепившись в упряжку. Мне и страшно, но и нравится это.

– Вы хорошо держитесь! – подбадривает меня Виктория. – Сусанна приняла вас. Почувствовала.

– А можно ее погладить сейчас? Когда я на ней?

– Конечно, – улыбается.

Я провожу рукой по мягкой шерсти, лошадь слегка дергает головой, но продолжает спокойно идти. Я даже расслабляюсь немного.

Но тут раздается громкий возглас Амира:

– Что значит «не может»?! Я не спрашивал, что он может! Чтобы вечером информация была у меня!

Мы с Викторией устремляем взоры на него. А он ударяет кулаком в воздух и со всей силы пинает стоящее рядом ведро. Оно летит в стену с грохотом. И я чувствую, что лошадь этого пугается. Хрипит, мотает головой, а потом подпрыгивает на задних ногах. Я, вроде, не ослабеваю хватку, но все равно теряю равновесие и падаю.

– Сусанна, тихо! – слышу голос Виктории и она отводит от меня лошадь.

Пытаюсь встать и ощущаю острую боль в ноге. Морщусь.

– Что с вами? – ко мне подходит Виктория. – Встать сможете? Извините, пожалуйста! Это я виновата, не досмотрела. Не удержала Сусанну. Давайте я помогу.

– Спасибо, – отвечаю, продолжая морщиться. Все равно движение ногой доставляет боль. – Вы не виноваты.

– А кто виноват? – голос Амира раздается сверху. – Идите, Виктория. Я помогу Екатерине Валерьевне.

Девушка послушно кивает и возвращается к лошади.

– Договаривайте. Я виноват? – он садится передо мной на корточки.

Смотрит сначала в глаза, а потом переводит взгляд на ногу, за которую я держусь. Убирает мою руку и касается ноги своими горячими пальцами. Чуть нажимает и я ойкаю.

– Неужели, повредили? – хмурится Амир. Аккуратно обхватывает меня и поднимает на руки.

– Не надо, – прошу я.

– Вы здесь хотите остаться? – спрашивает строго и, не дождавшись ответа, уносит меня.

Заходит в какую-то комнату и сажает на диван. И начинает расстегивать обувь на мне.

– Что вы делаете? – хватаю его за запястье.

– Ногу осмотреть хочу, – второй рукой убирает мою ладонь. – Успокойтесь, Екатерина. Надо осмотреть. Если что-то серьезное, то без врача не обойтись.

Наверное, он все же прав.

Амир с серьезным лицом ощупывает мою ногу, осматривает ее.

– На мой взгляд, ничего серьезного. Так больно? – поворачивает ступню.

– Нет.

– Попробуйте сейчас встать, – тянет меня вверх.

Я с опаской, но приподнимаюсь.

– Ну вот. Ничего страшного. Только Сусанну напугали.

– Я?! – смотрю на него возмущенно.

– Ну, раз вы можете ходить, предлагаю кое-куда отправиться и посидеть в тихом месте, – вполне спокойно отвечает Амир.

– Мне домой надо и… переодеться бы, – осматриваю себя. – Домой, – поднимаю взгляд на него. – Тамерлана кормить скоро.

– Не волнуйтесь. София справится.

Я хмурюсь.

– Вы же оставляете молоко на всякий случай. Каждый день. София покормит.

– Но это на случай, если что-то случится со мной.

– Ну, вот и случилось, – ухмыляется. – Сейчас именно тот случай. Сами пойдете к машине или вас отнести.

– Я сама, – отвечаю строго, а Амир лишь усмехается опять.

– Жду вас у машины. Переодевайтесь.

Когда за ним закрывается дверь, я вздыхаю. Мне все это не нравится. Но кого это волнует?