Страница 40 из 103
Глава 14. Черные дела
Директора звали Виноградов Олег Дмитриевич. Высокий усатый мужчина, уже немолодой. Черты лица крупные, но пропорциональные. Глаза усталые, потухшие.
— Что же получается, мою жену и помощника действительно убил этот сумасшедший? — спросил он чуточку сипло.
И не успела Белокрылова ничего ответить, как я опередил ее. Мне нужно было узнать, лжет этот человек или нет. Поэтому я сходу подверг его допросу. Причем сразу нанес удар в лоб, пока он не опомнился.
— Олег Дмитриевич? — спросил я и пожал ему руку. Затем, не выпуская кисти, обхватил ее второй ладонью и опять получил доступ к пульсу допрашиваемого. — Очень приятно познакомиться. Сочувствую вашей утрате…
Виноградов уже сотню раз слышал эти слова, поэтому скорбно опустил голову и поджал губы. Не совсем искренний жест. Больше свидетельствует об усталости.
Пульс его, как я заметил, бился довольно ровно. А еще он начал недоумевать, какого лешего я вцепился в его руку, как клещами.
— Скажите, это вы убили вашу жену? — спросил я в том же тоне. И впился взглядом в лицо собеседника.
Белокрылова рядом недовольно взглянула на меня. Терехов и Наварская сзади наверняка готовы провалиться под землю. Ничего, они молодые, еще не привыкли и не очерствели.
Пульс у Виноградова скакнул вверх. Что это возмущение или страх? Он вырвал свою руку, гневно взглянул на меня.
— Что вы себе позволяете? Вы что, с ума сошли?
Я пожал плечами. Пока что еще ничего непонятно. То ли этот человек говорит правду, то ли он искусный лжец. Впрочем, если он сумел достичь высокой должности директора завода, наверняка умеет лицедейничать.
— Я обязан проверить все версии, — ответил я беззаботно. — Простите, такова работа. Тем более, что по статистике, в девяносто процентов случаев убийца - муж, а вовсе не дворецкий. Тем более, что вы так и не ответили на мой вопрос.
Я слегка улыбнулся и увидел, как Виноградов яростно посмотрел на мою начальницу.
— Что за дурацкие предположения? Я буду вынужден жаловаться вашему начальству. А если вы так желаете узнать мой ответ, то пожалуйста, я не убивал мою жену. Я ее пальцем не тронул. Вот, довольны теперь?
Белокрылова повернулась ко мне и сказала:
— Помолчи, пожалуйста, Ян. Твои уловки в данной ситуации неуместны. Тем более, что…
Но я уже покачал головой. Да, мне удалось выяснить главное. Виноградов говорил правду. Он не убивал жену. Я ожидал увидеть признаки лжи в этом случае, когда неуместный вопрос задан в лоб, но так и не заметил их.
Например, я пристально следил за ртом и глазами Виноградова. На подсознательном уровне лгун пытается прикрыть себе рот. Он может коснуться ладонью губ, на мгновение, как бы потирая их. У него может пересохнуть рот, запершить в горле.
Что касается глаз, зеркала души, то они тоже часто выдают лжеца. Он знает, что отвести взгляд во время вранья - это значит выдать себя, поэтому старается неотрывно смотреть в лицо собеседника. Но подсознательно смущение все равно остается, поэтому он часто моргает, чаще, чем обычно.
Плюс ко всему, у лжеца повышается активность жестикуляции. Едва заметно, но все же. Убыстряются движения рук, увеличивается темп речи. Он может начать размахивать руками, поправлять одежду или волосы, отвлечься на часы.
Но нет, ничего этого у Виноградова не было и в помине. С вероятностью девяносто девять процентов можно было сказать, что он говорит правду.
— Да, вы совершенно не врете, — я сокрушенно повесил голову и отошел. — Вы не убивали свою жену.
Виноградов проворчал:
— Ну, спасибо, как будто я и сам не знал этого.
— Ян, помолчи, пожалуйста, — ледяным тоном попросила Белокрылова. — Извините, Олег Дмитриевич, это, так сказать, издержки профессии. Мы должны были задать вам пару неудобных вопросов.
Виноградов сделал над собой усилие и постарался успокоиться. Человек он бывалый, и не такое видывал.
— Так что вы скажете насчет этого письма? — спросил он. — Что все это значит?
Я хотел снова вмешаться и сказать, что это чья-то грандиозная мистификация, для того, чтобы сбить нас со следа, но Белокрылова опередила меня.
— Мы сейчас пока что ничего не можем сказать, Олег Дмитриевич, — ответила она. — Мы должны осмотреть эту улику и только потом сможем дать по ней заключение.
Виноградов недовольно посмотрел на нее. А ты что же, ожидал, что тебе тут же дадут все ответы? Хотя я, по большому счету мог бы сходу удовлетворить его любопытство.
Мне, выходцу из будущего, было хорошо известно, что Пиковый король никогда не отправлял подобных посланий членам семьи своих жертв. Это вовсе не его стиль.
А значит, это балуется кто-то другой, скорее всего, настоящий убийца. Если мы найдем отправителя, то сразу обнаружим и убийцу.
Пока Белокрылова разговаривала с директором, я осмотрел его кабинет. По вечной партийно-номенклатурной моде стены были обиты деревом. Огромный стол директора, рядом стол для посетителей, все это сооружение расположено буквой «Т».
У одной из стен шкафы с бумагами, отлично вписывающиеся в интерьер. Портрет Ленина и Брежнева на стене над столом. Сейф, карта СССР и ближнего зарубежья на всю стену. Вентилятор. Несколько телефонов. И, между прочим, никакой фотографии жены на столе.
А в дальнейшем стене еще дверь. Маленькая, неприметная. Комната отдыха. Я невзначай подошел к ней, приоткрыл и вошел, невзирая на протестующие крики Виноградова за спиной.
Небольшая уютная комната. Диванчик, столик, маленький холодильник. Телевизор. Тоже шкафчик, в первом же отделении которого я нашел весьма любопытные фотокарточки.
— Что вы себе позволяете? — Виноградов ворвался за мной в комнату. — Вы понимаете, что это уже переходит все допустимые границы?
— Ну, конечно, переходит, — согласился я, достал фотокарточки и передал Белокрыловой. — Действительно, очень возмутительно. Аморально, я бы сказал.
Виноградов побледнел и замолчал.
— Кто эта женщина, Олег Дмитриевич? — строго спросила шефиня. — Можете объяснить?
Вот теперь у Виноградова можно было разглядеть все признаки лжи. Он часто моргал, потирал шею и уголки рта, а еще сглатывал, потому что сильно пересохло горло.
— Это моя хорошая знакомая, — пробормотал он. — Мы с ней как-то фотографировались для журнала.
На фотографиях Виноградов в плавках счастливо улыбался рядом с женщиной в купальнике, лет тридцати, привлекательной и стройной. Судя по всему, они были запечатлены где-то на одном из домов отдыха в Сочи.
— Ну что же, нам надо поговорить с этой вашей знакомой, — требовательно сказала Белокрылова. — И чем скорее, тем лучше.