Страница 33 из 103
— Ты мне здесь не свисти, сволочь, — прошипел Лодкин, сразу сменив улыбку на звериный оскал. — Ничего вы не нашли, что ты мне здесь по ушам ездишь? Ты кто такой, вообще?
Я не стал отвечать на его вопрос. Клиент дошел до нужной кондиции, можно начинать. Кивнув Терехову, я наклонился к карте поближе.
Терехов прицепил руку преступника к столу, а вторую, ампутированную, схватил и положил на поверхность. Я обхватил остаток запястья и сразу почувствовал бешено бьющийся пульс.
— Вы что творите, суки? — прохрипел Лодкин.
— Успокойся, друг мой, — сказал я. — Нет, так нет, не хочешь говорить и не надо. Обойдемся и без слов. Просто слушай меня и молчи.
Я провел рукой над картой, продолжая держать убийцу за запястье.
— Ну что, приступим? — спросил я.
***
Вечером следующего дня, после того, как Балановский и Зеленков убили таксиста, в кафе «Эльф» на Стремянной вошел модно одетый молодой человек.
Машину он оставил на улице, это был подержанный «Москвич» с задним стеклом, залепленным заграничными наклейками. На парне, которого звали Чайниковский, был дефицитный замшевый костюм, на рубашке пестрый галстук с золотой булавкой, на ногах импортные туфли из ФРГ.
Работал он в милиции, а сейчас пришел на задание под прикрытием. Изображал из себя фарцовщика по имени Жора, которому море по колено. Уселся за свободный столик, заказал шницель.
И сразу заметил, что за соседним столиком сидит Балановский, низкорослый, похожий на обезьяну. Но виду не подал, безразлично скользнул по посетителю взглядом.
Когда принесли ужин, принялся с аппетитом кушать. Поднял случайно глаза, а Балановский стоит перед столиком.
— Можно присесть? — вежливо спросил преступник.
Чайниковский не возражал. Балановский пересел к нему и остаток вечера они провели за беседой, подкрепленной щедрыми алкогольными возлияниями. К моменту закрытия кафе новые знакомые стали друзьями.
Вышли и отправились дальше на поиски приключений. Чайниковский старательно играл роль бесшабашного фарцовщика. Правда, когда он спросил, не замышляет ли новый друг какое-нибудь прибыльное дельце, ему показалось, что Балановский напрягся. Поэтому больше он не касался этой темы, поняв что слишком поторопился.
На след Балановского милиция села благодаря полученной оперативной информации. Проще говоря, беспредельщиков сдал кто-то из стукачей. Сомневались конечно, он ли убийца, потому что никаких доказательств не было.
От того, чтобы немедленно взять подозреваемого, начальство, поразмыслив, отказалось. Да, благодаря общественному резонансу на милицию оказывали огромное давление, требуя немедленно поймать преступников, но те же агенты сообщили, что Балановский не просто так стремился раздобыть машину, расправляясь с таксистами.
Оказывается, он хотел совершить дерзкое ограбление сберкассы или банка, пока еще точно неизвестно. Ясно лишь, что ему требовался надежный напарник, а лучше двое и еще машина.
Чтобы поймать убийцу на месте преступления с поличным, нужно было дождаться его начала. А чтобы предотвратить новое убийство, милиция решила внедрить к Балановскому своего сотрудника под прикрытием.
Он должен был убедить преступника, что забирать машину у таксистов, а значит, и убивать, больше не нужно. У него есть свой собственный автомобиль.
Но все их планы рухнули. Когда новые приятели отошли по ночной улице, оказалось, что Балановский нисколько не пьян. Он посмотрел в глаза Чайниковского и сказал:
— Ну что, ментовская крыса, попался?
Парню надо было рассмеяться, состроить недоумение на лице, продолжить играть до конца, но по молодости он растерялся. И не нашелся, что сказать.
Тогда Балановский ударил его в лицо, потом пнул в живот и когда парень со стоном согнулся, добавил еще раз кулаком по голове.
— У, мразь, — процедил он и ушел. — Замочил бы тебя, да руки марать неохота.