Страница 21 из 103
Очень больно и очень сильно. В голове как будто взорвался снаряд. Лопухин нырнул головой вперед и немного в сторону, все еще не понимая, что происходит. С размаху ударился грудью о руль.
Остановил машину окончательно. А еще принялся шарить левой рукой под сиденьем, где у него был всегда готов увесистый гаечный ключ. Именно для таких случаев, когда подвыпившие или просто агрессивные пассажиры нападали на таксистов. Правда, до этого ни разу не приходилось пускать ключ в драку, потому что нападений не случалось.
Низкорослый схватил его за плечи и руки, стараясь обездвижить.
— Вали его, Зеленка! — заорал он во весь голос.
Высокий ударил сзади еще раз, но только скользнул кулаком по затылку дергнувшегося Лопухина. По шее текло что-то липкое и теплое и парень с ужасом догадался, что это его кровь.
Он ударил меня кастетом, понял Лопухин. Он хотел проломить мне голову. Но почему, что я такого им сделал?
Парень отчаянно рванулся в сторону, пытаясь выскочить из машины, но низкорослый не пускал его. Руки у него оказались чудовищно сильные. Лопухин даже не мог достать до ручки дверцы, чтобы открыть ее.
Они боролись на светофоре и вокруг, как назло, не было ни одной машины и ни одного прохожего. И милиции, конечно же, тоже не было. И это дьявольски обидно, потому что в другое время менты всегда тут как тут. А сейчас, когда нужны больше всего, их нет.
— Сейчас я его вырублю! — пообещал лохматый и снова ударил Лопухина по голове, но опять не смог лишить сознания. Тем не менее, от его удара у водителя чуть было не лопнула голова, а перед глазами вспыхнули многочисленные желтые огоньки.
В ладонь Лопухина под сиденьем ткнулось что-то твердое и холодное. Это же гаечный ключ, наконец-то. Таксист радостно выхватил железку и ткнул ею низкорослого в лицо. Тот с криком отвернулся и зачем-то полез в сумку.
Потом развернулся и махнул ключом в лохматого. Тоже попал, куда-то в шею и лохматый отшатнулся назад, в глубину салона.
— Я вас сам завалю, суки! — страшно закричал таксист, чувствуя, как кровь стекает за воротник рубашки и течет по спине. — Я вас здесь же урою!
Но вот это уже вряд ли. Низкорослый достал из сумки нечто длинное, темное, тускло блеснувшее металлом.
Это что, автомат, что ли, мелькнуло в голове у Лопухина? Откуда у этих сволочей автомат, чтоб они провалились под землю? Твою мать, это же те самые убийцы таксистов, что замочили часового у воинской части и забрали его автомат! Нет, только не это…
— Сдохни, гнида, — сказал низкий и выстрелил в Лопухина из автомата.
Пули прошили парня насквозь, он откинулся назад и ударился о дверцу. Сзади раздался звон стекла из окошка. Больше он ничего не видел, потому что сознание начало быстро улетучиваться из него, словно легкий дымок.
Словно во сне, с горящей от боли грудью, он почувствовал, как его вышвырнули из салона, а затем машина с визгом рванула дальше по дороге. Лопухин лежал на дороге, на холодном асфальте и больше уже ничего не видел.