Бог Кальмар

– Черта с два! – воскликнула Мэри, протягивая руку. – Смотрите!

Мужчины повернулись и ахнули. В конце квартала по разрушенной улице слабо полз двухфутовый Бог Кальмар.

– Сукин ты сын! – выругался проф. Эйнштейн, выхватывая свой карманный «Адамс-32» и нажимая на спуск. Но речная вода просочилась в патроны, сделав их столь же бесполезными, как голосование при монархии.

Лорд Карстерс одним прыжком настиг монстра и припечатал его к земле регбийным приемом, сапогом прижимая одно из щупальцев. Больше удивленный, чем пострадавший, кальмар забился и сердито заухал. Схватив другое щупальце, лорд раскрутил кальмара и шмякнул его оземь. Совершенно не пострадавший от этого кальмар мячом отскочил от булыжников прямо Карстерсу в лицо. Лорд зашатался, и из сломанного носа у него хлынула кровь.

Приземлившись на все свои восемь щупалец, кальмар во всю прыть устремился к реке. С диким криком проф. Эйнштейн жестко принял его на корпус, и оба покатились по разбитой мостовой, влетев через остатки стеклянной витрины в магазин одежды. Катясь по полу магазина одежды, проф. Эйнштейн оставил без внимания ножницы, а схватил вместо них осколок витринного стекла и яростно всадил его в кальмара. Но потекла лишь красная кровь из его же порезанной руки, так как импровизированный кинжал отскочил от магической твари.

Словно горящие в темноте зеленые угли, глаза маленького кальмара запылали ненавистью, и вырвавшиеся из них слабые лучи залили Эйнштейна своим светом; он чувствовал, как его жизненная сила, самая его душа, тает под этими двумя лучами смерти. Выронив стекло, профессор поднял руку, чтобы заслониться, и кальмар врезал ему по колену, со слышимым хрустом переломав кости. Подавив крик боли, проф. Эйнштейн упал на бок и пнул здоровой ногой, отгоняя зверюгу.

Попытка была доблестной, но разъяренный кальмар схватил другой осколок стекла и двинулся на беспомощного профессора.

Ворвавшись через разбитую витрину, лорд Карстерс сунул в рот монстру стальное дуло «Веблея-44» и нажал на спуск. Тяжелый револьвер гулко грохнул, и глаза кальмара на мгновение вылезли из орбит. Но он тут же стиснул ствол своим попугайским клювом. Револьвер, который в этот момент производил выстрел, взорвался, Карстерса отбросило назад, и он вылетел на улицу с хлещущей из руки и груди кровью.

Тут, откуда ни возьмись, прилетел, со свистом рассекая воздух, декоративный садовый камень и хряснул Бога Кальмара по голове. Издав какой-то клекот, оглушенный монстр обмяк и упал.

– Дядя, помоги! – крикнула Мэри, бросая второй камень – последний, больше у нее не было. Грубый метательный снаряд угодил кальмару между глаз, и он застонал от боли, оглушенный ударом. Схватив его за щупальце, девушка пыталась опираться на здоровую ногу. Идти ей было очень трудно, так как куски промокшего гипса отваливались, обнажая деревянные шины и кожаные ремни. Но последние были всего лишь каркасом для гипса и не могли служить опорой.

Когда кальмар начал приходить в себя, профессор приковылял поближе к племяннице и ухватился за другое щупальце, распяв зверюгу между ними. Разъяренный таким простейшим тактическим ходом, кальмар бешено забился, пытаясь вырваться у них из рук.

– Найдите что-нибудь из оружия, юноша! – заорал Эйнштейн, стоя на невредимом колене. – Убейте эту проклятую тварь, пока она не сбежала!

Лорд с трудом поднялся и поискал взглядом ранее использованный садовый камень, но его нигде не было. Спотыкаясь на каждом шагу, Карстерс оглядел опустошенную округу в поисках какого-нибудь естественного оружия. Ничто из того, к чему приложил руку человек, не подойдет. Булыжники мостовой были высечены молотком и зубилом, кирпичи обожжены в печи, древесина распилена пилой; битое стекло, сковородки, вилки, топор, скребок для обуви, конский хлыст... Цивилизация, черт побери! Неужели больше нет никаких обыкновенных камней? Неужели нет ничего натурального, не сработанного рукой Человека, чем он мог бы воспользоваться? Совсем ничего?

А в обваливающемся здании Мэри и профессор начинали уже проигрывать разъяренному кальмару в состязании по перетягиванию каната. Смертоносный клюв на брюхе щелкал, прихватывая одежду и кожу, а ужасные глаза метали болезненно обжигающие искры. Было совершенно очевидно, что, в отличие от быстро устающих людей, кальмар начинал восстанавливать силы.

С сочащейся изо всех пор слизью, кальмар корчился у них в руках, и присоски на щупальцах жадно и влажно чмокали. Проф. Эйнштейн пытался удержать равновесие, но боль в сломанном суставе была мучительной. Поскользнувшись на разбитой черепице, профессор разжал хватку и растянулся на полу. Освободившийся наконец кальмар жестоко врезался в Мэри, свалив ее наземь; раздался ужасный треск ломающихся ребер.

Какое-то мгновение кальмар глядел на своих поверженных противников, жадно и торжествующе щелкая клювом. Но потом повернулся и потек к окну и расстилающемуся за ним миру. Свобода важнее легкой немедленной закуски. Месть будет позже. О, да, меня теперь ничто не остановит!

Когда кальмар перелезал через подоконник, в магазин ворвался обнаженный до пояса лорд Карстерс, размахивая горящей веткой дерева, которую он сжимал в обмотанных тряпкой руках. Рыча в необузданной ярости, лорд ткнул в кальмара неровно заостренным концом неоструганной ветки и давил, пока она не вышла с другой стороны.

Насаженный на ветку словно шашлык на шампур, болтающийся кальмар оцепенел, выбросив в стороны все подергивающиеся щупальца. Его попугайский клюв испустил вой мучительной боли. Из страшной раны хлынула зеленая кровь, и эта липкая жидкость мгновенно вспыхивала, едва касаясь пылающей ветки.

Яростно рыча, лорд Карстерс не выпускал ветку из рук, но его хватка поневоле ослабевала по мере того, как пламя разгоралось. Вскоре огонь охватил и его забинтованные руки. Боль была невероятной, и от запаха собственного горящего мяса лорд Карстерс ощутил позыв к рвоте. Но такой вариант как капитуляция был не для лорда. Карстерс знал, что судьба мира решается прямо здесь и прямо сейчас. Ничто не могло заставить его остановиться!

– За королеву и страну! – прорычал лорд Карстерс, поднимая ветку выше, надеясь, что пламя пожрет кальмара раньше, чем уничтожит его руки.

Внезапно в голове лорда отчетливо прозвучала телепатическая мольба сохранить жизнь, за которой тут же последовали предложения огромных богатств, безграничной власти, вечной жизни, абсолютного знания и всех самок, каких он только мог пожелать. Все что угодно! Все!

В полнейшем пренебрежении к этим посулам, лорд Карстерс наполнил свой разум мыслями о милой Мэри и шарахнул кальмара о кирпичную стену с целью поглубже загнать горящую ветку.

Потянувшись всеми щупальцами, кальмар вытащил из стены расшатанные кирпичи и швырнул их в лорда, сломав ему ребро и рассекши голое плечо. Плюнув кальмару в глаза, лорд Карстерс безжалостно задвигал острым концом ветки внутри монстра, отыскивая его злое сердце.

Кровь из раны хлынула сильнее. Визжа и ухая, кальмар снова направил телепатическую мольбу сохранить ему жизнь, обещая также вечную дружбу, а потом предлагая править миром вместе! Сосредоточив всю мощь своего отточенного учебой в Гарварде интеллекта, лорд Карстерс мысленно разъяснил монстру, куда именно он может засунуть свое предложение без какой бы то ни было смазки.

Теряя силы, кальмар слабо колотил лорда щупальцами. Затем он безумно разодрал собственную рану и брызнул кровью на ветку, направляя пламя в Карстерса. Тем временем лорд поворачивал палку в разные стороны, ища сердце выше в голове ужасной твари, круша и давя попадавшиеся при этом органы.

Дико молотя щупальцами, кальмар метнул в кровоточащее плечо лорда миниатюрную молнию. Буквально наэлектризованный, лорд Карстерс зашипел при этом опаляющем контакте, но упорно не сдавался, даже когда его кожа трещала и обугливалась.

Внезапно кальмар сделался частично невидимым, потом стал миниатюрным венерианином, а затем плачущим человеческим младенцем!