Страница 31 из 50
— Когда он обещал?
— Через неделю крайний срок, иначе может быть поздно.
— Сколько?
— Сто тысяч, плюс анестезиологу и медсестре по десять тысяч.
— Долларов?
— С ума сошла?! Рублей…
— Все равно дорого!
— А ты знаешь, что официально — еще дороже. И сроки там… сама понимаешь.
Женщина заплакала, закрыв лицо руками.
— Господи, она такая маленькая, девочка моя…
Я насторожилась. Детского отделения в Центральной больнице не было, о ком тогда они? Лезть с расспросами не имело смысла, и я решила проследить за семейной парой. Вскоре они поднялись и медленно пошли к выходу. Мужчина держал женщину под руку, как будто боялся, что она упадет. Выйдя за дверь из холла больницы, они сели в новенькую синюю Мазду. На всякий случай я записала номер в записную книжку на Славином телефоне — покупать новый телефон было не на что, а оставлять без связи Слава меня не захотел.
Я попробую «пробить» данные владельца по электронной базе. Остальное будет делом техники — в городе всего несколько детских больниц, узнать в какой лежит маленькая девочка, и какой у нее диагноз я легко смогу по телефону приемного покоя или стола справок. По привычке еще с советских времен справки по телефону дают, не спрашивая, кто звонит и зачем, и объясняется это просто. На столах справок за мизерную зарплату, как правило, не работают, а дорабатывают пожилые женщины. Бдительностью они явно не страдают, и поэтому получить у них любую информацию довольно просто. Про одну такую историю мне рассказывал как-то Денис. У них было громкое дело — в больнице убили какого-то засекреченного свидетеля обвинения местного авторитета. У бандитов были данные, что прячут свидетеля в одной из больниц, они просто обзвонили все стационары и узнали у словоохотливой старушки со стола справок даже номер тщательно скрываемой палаты, где прятался от криминальных структур наивный свидетель.
Но как узнать фамилию хозяина Мазды?
Я стала перебирать в уме всех своих знакомых и — нашла!
В Областном ГАИ у меня был знакомый инспектор, Игорь Михайлович. Несколько лет назад мои родители вдруг решили, что мне необходимы водительские права. На всякий пожарный, как выразился отец, случай. Я послушно записалась на курсы вождения в районную автошколу, где во время сдачи экзамена по вождению и познакомилась с симпатичным парнем, работавшем в Областном ГИБДД. Не знаю, что было причиной расположения ко мне молодого гаишника — моя медицинская специальность, или я просто понравилась улыбчивому открытому инспектору, но экзамен я с первого раза не сдала, потому что страшно волновалась, не пристегнулась ремнем безопасности перед началом движения, и попыталась начать движение, не сняв машину с ручного тормоза. Однако, на повторном экзамене мы встретились как старые друзья, поболтали, и, обменявшись телефонами и пообещав звонить, распрощались на три года.
Телефона инспектора у меня не было, но фамилию и имя-отчество я помнила, так что если мне повезет, владельца синей Мазды я найти смогу.
После обеда меня клонило в сон, работать не хотелось, но надо было продолжать мое частное расследование, поэтому я отправилась к дверям в оперблок, где висел список операций на эту неделю. В город я приехала во вторник, на работу вышла в среду, значит, операционный день на этой неделе остался один, в четверг — в пятницу операций, как правило, не было, так как проводилась еженедельная генеральная уборка всех операционных.
Оперблок или операционный блок в хирургическом корпусе Центральной больницы состоял из 10 операционных — по две на каждом этаже, друг над другом. Объяснялось это просто: для проведения сложных операций требовались соответствующие коммуникации — электричество с разводкой под операционные и наркозные приборы, чистая вода, подача кислорода под давлением, и хорошая современная вентиляция. С операционными мне еще предстояло познакомиться, а пока я внимательно изучала операционный список, предусмотрительно натянув на нос операционную маску.
Так. Никаких намеков на операции по пересадке органов в этом списке я не нашла, обычный перечень оперативных вмешательств полостной хирургии. На всякий случай я пересчитала общее количество операций за неделю, два раза повторила про себя число четырнадцать, и пошла на рабочее место.
В отделении было тихо, больные спали. Я пошла в раздатку столовой, и попросила у пожилой симпатичной раздатчицы стакан чаю. Пить мне не хотелось, но другого повода завязать разговор я не нашла.
— Ты санитарочка новая? Меня Вера зовут. — Словоохотливая раздатчица явно желала познакомиться.
— А я… — Я чуть не сказала «Олеся», но вовремя спохватилась. Следовало быть осторожнее.
— Аля. — чуть запнувшись, произнесла я.
— Работать к нам вышла? — Вот тетка хорошая, добрая какая!
— Да, в институт не попала, а у вас общежитие дают, год поработаю, подготовлюсь получше, с репетиторами позанимаюсь, может, на будущий год повезет больше… Но я в оперблоке работать буду, просто сегодня опоздала немножко, меня операционная сестра сюда помочь послала.
— Зря ты в оперблок попросилась, неладно там… Да и работа грязная очень. — Раздатчица смотрела на меня в упор, как будто хотела, чтобы я отнеслась к ее словам внимательнее.
— Я хирургом потом стать хочу, мечтала с детства.
— О чем мечтала? Людей резать? — Вера даже рассердилась. — Глупая ты…
Закончить фразу она не успела. В дверях появился импозантный мужчина средних лет маленькой аккуратной бородкой, и в очках. Белоснежный халат был тщательно выглажен, на грудном кармане был прикреплен бейдж. Что написано на бейдже, я не рассмотрела.
— Вера, я освободился, принеси мне в кабинет покушать.
— Сейчас, Виктор Николаевич, сию минуту! — засуетилась Вера.
— Наш заведующий — гордо пояснила она, когда мужчина вышел. — Лучший экстренный хирург в области.
— Спасибо за чай, Вера — вежливо поблагодарила я. Оставаться было неудобно. — Нужна будет помощь, зовите.
Без толку просидев на жесткой кушетке в коридоре отделения до конца рабочего дня, я медленно пошла в общежитие, купив по дороге орехов и яблок с лотка у кроткого на вид южного торговца в холле больницы. Меня всегда удивляла способность этих мелких лавочников договариваться с любым больничным начальством — столики с курагой, орехами и яблоками присутствовали в любом лечебном учреждении города, даже в Областном Диагностическом центре, директор которого славился особой принципиальностью.
Осень уже вступала в свои права, позолотив листья берез и осин в больничном дворе. Странно, но Центральная имела довольно заросшую и неухоженную территорию, в отличие от большинства городских больниц, которые старались держаться в ногу со временем и сооружали около входа и во дворах подобие сада камней, больше напоминавшее собачью могилку.
Проходя мимо вахтера в общежитии, я поздоровалась со стоявшей рядом с ней комендантшей. Она сделала вид, что не услышала, нарочито повернувшись ко мне спиной.
Почему она меня невзлюбила? Вроде я вела себя с ней достаточно вежливо… Или она так ко всем относится, надо будет спросить у кого-нибудь. Негатив мне сейчас абсолютно ни к чему.
В комнате общаги меня ждал неожиданный сюрприз — у меня появилась соседка. Тощая брюнетка лет тридцати пяти, она встретила меня явно неприветливо.
— Алла. — Представилась я первой. В ушах молоточками стучала кровь от быстрого подъема по общаговской лестнице.
— Ольга. — Она смотрела исподлобья, то ли недоверчиво, то ли настороженно.
— Я санитаркой устроилась работать, из соседней области приехала. У нас работы нет. — Я тарахтела без перерыва, опасаясь, что моя соседка сейчас повернется, и уйдет, не дослушав меня. — Да ты не бойся, не стесню, я временно здесь, всего на месяц. Потом сказали комнату снимать. Хочешь орехов?
Сказанное мной, видимо ее успокоило.
— Да брось, договоришься с комендантом, сунешь ей пару тысяч, так все делают. — Ответила мне Ольга уже почти дружелюбно. — Орехов не хочу, а вот курагу буду.