Госпожа Печалей

— Например? — Смех оракула уязвил гордость Махьяра.

— Если бы я могла тебе сказать, у меня самой было бы много легче на душе. Здесь есть какая-то опасность, но опасность, которую нам только предстоит увидеть. — Оракул под Вуалью подняла голову, глядя на извилистую тропу. — А может, предстоит только некоторым из нас.

Слова ее снова вернули мысли Махьяра к Зорграшу. Склепорожденный утверждал, что не знает эти земли. Но так ли это на самом деле?

— Лучше продолжать идти, — сказал Махьяр, показав на темное небо. — Венцеслав хочет добраться до тайной тропы в склеп-крепость до ночи, если это возможно. — Он оглянулся на Оракула под Вуалью. — Это возможно?

— Все возможно, — ответила провидица. — Разница заключается только в степени вероятности. — Она кивнула. — Если ничего не вызовет непредвиденной задержки, то да, весьма вероятно, что мы доберемся до туннеля раньше, чем нас настигнет ночь.

— Тем больше причин спешить, — заявил Махьяр. — Если есть шанс, грех упускать его. Зигмар не благоволит боязливым.

Вторую часть старой пословицы воин-жрец не произнес вслух, поскольку она, возможно, слишком уж хорошо подходила к их ситуации. Зигмар покидает глупцов.

Многие герои, размышлял Махьяр, погибали из-за того, что не видели разницы между храбростью и глупостью. Он опять помолился, на сей раз прося не мудрости увидеть обман, но мудрости отличить отвагу от безрассудства.

Даже если они доберутся до тайного хода, есть ли у них хоть один реальный шанс разрушить проклятие? Разве могут всего несколько человек бросить вызов Госпоже Печалей и победить?

Тревог добавляло и то, что ответа на молитву не последовало, только заунывно стонал поднимающийся к ночи ветер, вернувшийся заключить их в свои зябкие объятия.

Сорайя первой заметила вернувшегося Зорграша. Склепорожденный выскочил из-за валунов так внезапно, что она вскинула меч прежде, чем узнала его.

— Я чуть не зарубила тебя! — рявкнула солдат на проводника. — Подумала, что ты упырь.

Сорайя осеклась и нахмурилась, но полукровка, кажется, не заметил неловкости.

— Я поднялся выше, побеседовал с одним из них, — сообщил Зорграш. — Кое-что впереди озадачило меня, и только они могли дать ответ. — Он завертел головой, озирая идущих. — Надо поговорить с Венцеславом. Пойдем со мной на тот случай, если еще кто-нибудь подумает, что я упырь.

Смущенная Сорайя последовала за Зорграшем к капитану, на ходу попросив Махьяра приглядывать и за ее стороной тропы. Венцеслав с любопытством уставился на приближающегося с эскортом проводника.

— Впереди нас ждут неприятности, — сказал Зорграш. — В миле отсюда я нашел лощину. Там стоят сотни виселиц. — Склепорожденный сделал паузу, добавляя своему жуткому отчету таинственности. — На виселицах висят тела.

По спине Сорайи поползли мурашки. Они сами видели, что эти горы кишат упырями. А падальщики мертвечину не упускают. Едва труп начинает испускать запах разложения, голодный упырь уже тут как тут. Только самые дисциплинированные из стаи способны дождаться, когда мясо хорошенько протухнет, прежде чем предаваться некрофагии.

— Почему упыри не тронули тела? — спросил Венцеслав, вторя мыслям Сорайи, и взглянул на нее: — Приведи Омида. У меня есть вопросы к Оракулу под Вуалью.

Сорайя сделала, что ей велено. Причина, по которой позвали Омида, его определенно не обрадовала. Остальные уже собрались кучкой посреди тропы. По знаку Венцеслава двое азиритов заняли позиции по обе стороны группы, оказавшись на равных расстояниях от Оракула под Вуалью и Зорграша.

— Вход уже близко, — сказала провидица. — Ваш разведчик увидел Поляну Висельников. Когда-то давно леди Олиндер расправилась с взбунтовавшимся племенем. Их тела были оставлены висеть в назидание прочим, наглядным напоминанием о ее власти и силе.

— Тогда они должны были давно уже истлеть, рассыпаться пылью, если они такие старые, — заметила Кветка.

Оракул под Вуалью покачала головой.

— Госпожа Печалей не довольствуется наказанием своих врагов в этой жизни. Она хочет, чтобы ее гнев преследовал их и по ту сторону могилы.

Зорграш повернулся к Венцеславу:

— Я отловил одного из упырей и заставил его заговорить. Он сказал, что трупы заколдованы и никто из его сородичей, как бы голоден он ни был, не осмелится прикоснуться к ним.

— Если упыри так боятся, то почему тащатся за нами? — спросил Махьяр. — Если на это место наложено табу, то они, полагаю, должны его сторониться.

— Днем опасности нет, если тела не тревожить, — ответил Зорграш. — Опасность приходит ночью. Духи мертвых пробуждаются, убивая всех, кого обнаружат на Поляне Висельников. — Он опустил глаза, не в силах смотреть ни на кого из спутников, и объяснил причину, по которой его сородичи задержались в этих скалах: — Упыри ждут, что духи убьют нас. Тогда они спустятся, когда будет безопасно, и подберут наши трупы.

Омид шагнул к склепорожденному.

— Так вот что ты задумал? Отведешь нас туда, а потом позавтракаешь вместе со своими?

Сорайя положила руку на плечо Омида, оттаскивая его.

— Если бы в этом состоял план Зорграша, он бы не вернулся сюда предупредить нас.

— Мы можем дождаться утра и только потом идти на Поляну Висельников, — предложил Гаевик. — Когда опасность минует.

— Или все станет еще хуже, — возразила Оракул под Вуалью. — Если хотя бы один из духов покинет лощину и обнаружит нас, он тут же сообщит Госпоже Печалей. И тогда все пойдет прахом. Мортарх двинет на нас свои войска. А может, даже вспомнит о тайном проходе в склеп-крепость и запечатает его. — Провидица повернулась к Венцеславу. — Ваш единственный шанс — добраться до туннеля до наступления ночи.

Венцеслав помолчал, принимая решение.

— Зорграш, упырь утверждал, что, пока ни одно из тел не потревожено, духи не восстанут до ночи? — Он обвел взглядом остальных. — Тогда поступим так. Пока еще светло, быстро проходим через Поляну Висельников. Не трогаем тела, пусть висят, где висят, и молимся Зигмару, чтобы успеть. — Он сцепил согнутые мизинцы, призывая удачу по обычаю обретенных.

— Если мы собираемся действовать, то действуем, — заявила Сорайя, прежде чем кто-то начал обсуждать план, и указала на небо. — Промедление для нас сейчас — непозволительная роскошь. Либо действуем, либо нет. Решать надо немедля.

— Мы идем, — сказал Венцеслав. — Не задерживаемся, ничего не трогаем. — Он кивнул Зорграшу. — Веди.

Сорайе показалось, что в глазах Зорграша мелькнуло сомнение и тревога, которых не было там прежде. Но он зашагал вперед по тропе. Что бы ни ждало их впереди, это, очевидно, вызывало отвращение даже у склепорожденного.

Они определенно проигрывали гонку с ночью. У самой Поляны Висельников Сорайя оглянулась через плечо на красный мазок у горизонта. Закат догорал, но бывало и так, что упрямое солнце сражалось с тьмой за несколько лишних минут правления Владением. Может, и на этот раз светило еще поборется. Отряду наверняка понадобится каждый луч, который подарит им день.

Жалкая козья тропка расширилась, ныряя в узкую лощину. Склоны здесь были усыпаны булыжниками, но Сорайя, несмотря на неровные очертания, различала в них бывшие террасы садов и полей. На дне ущелья тоже громоздились груды обломков, но взгляд притягивали не они, а страшный, возвышающийся перед пришельцами лес: сотни виселиц из багряного дерева, никогда не виденного Сорайей прежде. Древесина выглядела новой и свежеструганной, а вот металлические крепления, соединяющие балки, проржавели так, что походили на плесень на ломте выброшенного на помойку черствого хлеба.

— Да хранит нас Зигмар! — взмолилась Сорайя, когда они двинулись по лощине. Она заметила, что обретенные прижали пальцы к железу — по их поверьям, это отгоняло злых духов. Махьяр, прежде чем вступить в ущелье, осенил себя знаком молота. Лицо жреца было мрачным и напряженным, как никогда. Даже Оракул под Вуалью, казалось, замешкалась, прежде чем вновь двинуться вперед своим легким скользящим шагом.