Киллер на удалёнке

Илья округлил глаза, изобразив удивление. Он слышал торопливый женский голос в трубке Стаса, но слов разобрать не мог. Только Стас изредка повторял:

— Да… да… хорошо… Отлично. Значит, так ей и передайте. Я жду от неё звонка.

Отключил телефон и посмотрел на Илью:

— Врёт твоя свидетельница. Вдова не в Саратове. Она в гостях у своей подруги, тут, в Питере. Это она мне сказала, что Анжелика в обморок грохнулась.

— Почему обязательно врёт? Может, ошибается. Ей Петрушенко сказал, что они с женой разводятся, и Лика уехала в Саратов. Колбаскина только повторила его слова. — Сказал Илья. — О чём договорились-то?

— Вдова мне перезвонит. Думаю, сегодня встреча не состоится. Надо же, какая дамочка трепетная. В обморок упала. — Стас покачал головой. — Значит, завтра к ней и поеду. Уж больно хочется кофию из чашки костяного фарфора…

…

Лика, зная, что за ней следят, перевезла все вещи на квартиру к Нине. Затем демонстративно купила билет на поезд на вокзале и отправилась в Саратов. О чём и доложил один из охранников Петрушенко. Он должен был следить за Ликой и обо всех её передвижениях докладывать шефу. Только до Саратова Лика не доехала. Сошла на первой же станции и вернулась к подруге.

…

— Ты что в обморок-то упала? — спросила Нина, когда Лика открыла глаза после того, как подруга похлопала её по щекам.

— Виктор умер.

— Как?

— Пока не знаю, как… — Анжелику била мелкая дрожь. — У тебя выпить есть?

— Есть коньяк. Будешь?

— Спрашиваешь! Наливай. Что сказал тебе этот… как его?..

— Капитан Васин. — Нина подала бокал с коньяком подруге. — Сказал, что бы ты позвонила ему, как в себя придёшь. Вот. — Она показала Лике телефон. — Тут его номер высветился.

— Завтра позвоню. Всё равно сегодня домой не поеду. Я там с ума сойду одна.

— Конечно, оставайся у меня.

— Я только сейчас Агееву позвоню.

— Это тому, с кем ты на фотках засветилась? — хмыкнула Нина.

— Вообще-то, если помнишь, он юристом у Вити работает. Или лучше начальнику безопасности?.. Как думаешь?

— Я в таких вопросах не разбираюсь, — пожала подруга плечами. — Может, стоит и тому, и другому позвонить? Не одной же тебе теперь похоронами заниматься.

Часть 4 глава 6

Лика позвонила Васину в середине следующего дня. Ночь она провела беспокойно. На телефон, что подарил ей Никита, поздно вечером пришло сообщение: «Как это не жестоко прозвучит, но как здорово, что господь прибрал твоего муженька! Наконец нам не надо скрывать свои отношения и прятаться по гостиницам. При встрече отметим твоё освобождение, дорогая вдовушка! Целую во все места. Твой любящий Н.». Эти слова покоробили её. Конечно, они были любовниками, но такая неприкрытая радость и фривольность ей не понравилась. Утром Лика побывала в офисе покойного мужа. Попросила Агеева заняться похоронами. Связаться с нотариусом.

— Я думаю, нам не стоит пока встречаться, — сказала она Никите.

— Почему? — изумлённо спросил Агеев. — Ведь ты теперь свободна. Хотя… кажется, я понял… Ты хочешь, что бы сорок дней прошло?

— Какие сорок дней, Никита?! Ты о чём?

— Я о приличии. Ну, а потом-то я надеюсь, мы будем вместе? Да? Ведь мы оба хотели, что бы ты была свободна. — Заглядывал он ей в глаза.

— Никита, мне сейчас не до этого. Давай я сначала с делами разберусь. Ты решишь всё с похоронами. Потом обо всём поговорим.

— Конечно. Прости. Не буду тебя торопить.

Лика, направляясь к генеральному директору, с удивлением поняла, что Агеев её не только не волнует, но и раздражает. Каким-то суетливым ей показался сегодня её любовник, каким-то жалким. Всё интересовался, не уволит ли его Лика.

Она побеседовала с генеральным директором. Объяснила ему ситуацию и попросила продолжать работу комбината до прочтения завещания в том же режиме.

«Теперь всё будет по-другому, — думала Лика, сидя за рулём. — Никита узнает, есть ли завещание. Если есть, то на кого, если нет, то какие шаги мне предпринимать. Голова кругом идёт! Главное, что бы дом этот за мной остался. И место хорошее, и привыкла я к нему, а что касается комбината — разберёмся». О том, почему умер Виктор, она, как ни старалась, не думать не могла. Неужели тот, с кем она вела переписку всего четыре дня назад, так быстро выполнил её заказ? Мысль о том, что Виктор был убит с её подачи, не давала покоя. Радость оттого, что ненавистного человека больше нет, прошла. Теперь заговорила совесть. Вот о совести Лика как-то не подумала, когда со злости заказала своего благоверного.

Ей было страшно. Страшно не потому, что она сделала, не потому, что её могут заподозрить в устранении мужа, а потому, что этот неизвестный может так же поступить и с ней. Убрать свидетеля, так сказать. Одно утешало. Вряд ли этот киллер будет работать бесплатно, ради собственного удовольствия. Поэтому, скорее всего, ей ничего не грозит.

Лика подъехала к воротам. Никто не спешил их открывать. Тогда она вышла из машины и вошла во двор через калитку. Охранник Валентин Силантьев шагнул ей навстречу:

— Извините, Анжелика Валерьевна, но от Виктора Владимировича вчера поступило распоряжение больше не пускать Вас в дом, — преградил он ей путь.

— А вы ничего не знаете? Вам что — не сообщили?

— О чём?

— Умер вчера ваш Виктор Владимирович. Так что прошу не препятствовать мне и открыть ворота. И не забывайте, что теперь я тут хозяйка.

— Умер? — растерянно переспросил Валентин. — Когда? Отчего?

— Я же сказала, вчера. Отчего, пока не знаю. Скоро ко мне приедет из полиции капитан Васин. Пропустите его в дом. И что б без эксцессов! — она подала ключи от машины Силантьеву. — Поставь машину в гараж. Ключи оставь на сиденье.

— Слушаюсь, — Силантьев сделал шаг в сторону.

Лика прошла по расчищенной дорожке к крыльцу. Поднялась по ступеням. Открыла своим ключом дверь.

— Ты зачем её пропустил? — спросил напарник Валентина, прихлёбывая горячий чай. — Хозяин запретил ей тут появляться.

— Она говорит, хозяин умер. — Валентин нажал на кнопку. Ворота стали медленно разъезжаться.

— Как это — умер? — Степанов поперхнулся даже.

— Говорит, мент должен скоро подъехать и всё рассказать. Так что, у нас с тобой теперь не хозяин, а хозяйка. И с ней лучше не конфликтовать. Анжелика тётка нормальная. С ней прекрасно можно сосуществовать. Она к работникам всегда уважительно относилась, не то, что Виктор. — Сказал Силантьев, выходя из сторожки.

…

Лика вошла в прихожую. Сняла шубку и обувь. Прошла через холл в кухню, по дороге везде включая свет. Дом казался ей чужим и холодным.

— Ничего! — подбодрила себя Лика. — Сейчас я разожгу камин. Зажгу свечи. Но сначала спущусь в гараж за одеждой.

Так как она все вещи перевезла к подруге, то утром, прежде чем поехать на завод к Виктору, уложила в три дорожные сумки самую необходимую одежду. Вернуться в свой дом она решила сразу, как только узнала о смерти мужа. Только первую ночь провела у подруги. Нина предлагала пожить у неё какое-то время, но Лика отказалась.

— Зачем? — спросила она. — Там мой дом. Надо будет разобраться с бумагами Виктора, подготовить всё для похорон. Там дел невпроворот.

Лика разложила привезённые вещи в шкаф. Задумалась на минуту, во что бы переодеться. Остановила свой выбор на чёрной свободной юбке в пол и вязаной тёмно-синей кофте с короткими рукавами. Вдова так вдова. Нечего перед полицейским в обтягивающих брючках щеголять. Пошла в ванную комнату. Придирчиво осмотрела себя в зеркало. Природа её внешностью не обидела. Лика предпочитала естественный макияж в стиле нюд, но сейчас решила обойтись без него. Пусть опер видит, что она расстроена. Меньше будет задавать вопросов. Скорее уйдёт. Вот, пожалуй, брови надо подчеркнуть, да блеск телесного цвета на губы положить. Тональный крем не нужен. Тёмные круги под глазами подчеркнут, что она провела бессонную ночь. Так… теперь каплю любимых духов… Ну, где ты там, капитан Васин?

Она прошла на кухню. Разожгла камин. Поставила несколько декоративных свечей на стол и на кухонные полки. Выключила верхний свет, оставив матовый свет от маленьких лампочек, что шли по периметру потолка. Кухня погрузилась в полумрак. Язычки пламени от свечей создавали таинственно-печальный антураж.