Их любимая игрушка

Казалось, это и вправду походило на какой-то спонтанный взрыв. Только взрыв из сумасшедшего возбуждения, пронзивший меня изнутри насквозь, будто ударной волной. Выбившей из головы все ненужные мысли, страхи и переживания.

Всё, что для меня было сейчас первостепенно важным — полностью забыться и утонуть в этом безумном угаре и телом, и сознанием. Что я сейчас и делала, едва ли при этом соображая, что творю. И едва ли с целью повысить свой физический тонус.

Как-никак, но где-то на подсознательном уровне я всё равно понимала, что никогда не сумею себе простить, если вдруг что-то пойдёт не так. Если это мой последний шанс и последняя возможность что-то сделать или сказать окажутся навсегда упущенными. Особенно, если это будет моя последняя встреча с Лианом.

Не могла я его просто так отпустить, пусть и не сумев до конца простить его. Как ни крути, но я всё равно его любила, несмотря ни на что. Несмотря на выворачивающую меня сейчас боль и полную неизвестность перед надвигающимся на нас неминуемым будущим. К тому же… Лиан был единственным живым «человеком», которого я здесь знала и… которого могла потерять уже навсегда всего через пару часов…

Часть 21

«Ведическая Летопись Земного Часослова от новейшего летоисчисления»

И содрогнулась Земля от громогласного горна Арианы Победоносной, вытянувшего на поверхность планеты всю скрывавшуюся в её недрах нечисть. И потемнели небеса от полчищ двух непобедимых армий — Армии Света и Армии Тьмы, столкнувшихся лбами как молот о наковальню. Обагрилось поднебесье, мировые воды и континенты алыми всполохами священного и мёртвого огня. Мир погрузился в хаос и Армагеддон небывалых масштабов, коих ещё не видывала Земля с первого дня своего сотворения.

Семь дней и семь ночей не утихали бои Светоносной Армии Божественных Дев с их бесовским врагом — восставшими из небытия Древними Атлантами. И никто, кто наблюдал их схватку со стороны, не мог предрешить исход данной бойни. Казалось, силы перетягивались то к одному, то к другому противнику. А небесные боги просто отвернулись, не желая вмешиваться в грядущее Земли, словно поставив крест на оставшихся в живых детях человеческих. Словно вверив их будущее в руки смертных Воительниц.

Но какой бы не была совершенной Армия Атлантов, на шестой день она начала сдавать свои неприступные позиции, даже несмотря на сократившуюся численность воинов с обеих сторон. Много за те дни полегло на дно мирового океана и на выжженную землю величайших Дев и их верных боевых спутников Златых Орлов. Казалось, испепелённой плотью и чёрным железом были усеяны все континенты и плодоносные поля, которые больше никогда не будут дарить щедрых урожаев, как и сожжённые дотла деревья едва ли снова дадут молодые побеги.

И от детей человеческих полегло в те дни не меньше. Как и от Атлантов, не рассчитавших свои силы и полностью сдавших позиции на седьмые сутки. Немереное количество крови пролилось тогда, пропитавшей землю насквозь и обагрившей воды земных источников. Много потерь и невосполнимых утрат пережила святая Мать Земля, оплакивая своих погибших чад и сложивших за неё головы непобедимых Дев Воительниц.

Об этих страшных днях ещё долго будут слагать легенды и траурные песни выжившие земные чада. Как и чтить тех, кто не пожалел своей жизни во имя величайшей победы против векового врага всего человечества.

Отыне и вовеки веков восславится людской род и не будет более знать горестей от жестокого порабощения нечестивого врага. А тот, кто осмелится прийти на нашу планету с мечом, погибнет в огненном дожде праведного гнева наших отныне бессмертных Хранительниц!..

***

Я открыла глаза не сразу. Хотя и на пробуждение это мало чем походило. Тело гудело и будто находилось в подвешенном состоянии или в невесомости, отчего вообще не хотелось что-либо делать — ни шевелиться и ни размыкать тяжёлых век. Сложно сказать, на что это было похоже, и почему я испытывала такое странное умиротворение. Правда, если попытаться вспомнить, что же со мной случилось до этого, без должного усердия и не напрягая мозги, — то едва ли у меня что-то вообще могло получиться. Я всё равно не хотела ни о чём думать. Как и вспоминать. Но и лежать в этом странном состоянии до бесконечности тоже было бы глупо.

Так что, волей-неволей, но всё же пришлось поднапрячься и заставить себя размежить веки. И тут же снова зажмуриться, но ненадолго. Пока глаза не привыкли к яркому, показавшемуся поначалу золотому свету. И пока я не начала различать кроме окружавших меня светлых стен и потолка другие очертания немаленькой и весьма странной комнаты.

— Как ты себя чувствуешь? — голос Лиана я узнала почти что сразу, несмотря на то, что он звучал немного непривычно, хрипло и будто через немалое усилие говорившего.

Я тут же повернула голову и скосила взгляд туда, откуда раздался до боли знакомый баритон, тут же наткнувшись на освещённое ярким светом лицо ар-серейца. Он сидел рядом со мной, в белом облегающем костюме и походил сейчас больше на какого-нибудь ангела, особенно своими необычайными бирюзово-небесными глазами.

Я попыталась ответить, но для этого пришлось едва не через силу разомкнуть пересохшие губы, а потом ещё и облизать их не слишком-то и влажным языком. Но, как ни странно, в остальном никакого дискомфорта я больше не испытывала.

— Не знаю… вроде как хорошо… А где я? — я снова попыталась оглядеться и даже немного пошевелиться…

— Не торопись. Ты три дня находилась в регенерационном боксе. Восстановление потерянной руки и левого глаза — дело далеко не из быстрых.

— Ч-чего?!.. — у меня невольно округлился рот и глаза. После чего я тут же поспешила поднять руки, во что бы то ни стало, как и коснуться пальцами своего лица, там, где находились мои глазницы.

— Если я сказал, что тебе их восстановили, значит, они на месте. Хотя лёгкий дискомфорт будет ощущаться ещё долго, возможно даже пару лет или чуть больше…

— Ты должно быть шутишь или пытаешься меня развести!

Мне всё-таки удалось поднять руки перед лицом и проверить, на месте ли они, как и все на них десять пальцев. Пусть я и ощущала некую ватность в их конечностях, тем не менее, они не выглядели разными или какими-то не чужими.

— Регенерация подразумевает полное восстановление повреждённых или же полностью лишённых органических тканей. Едва ли ты с первого взгляда сумеешь увидеть или ощутить разницу. Но она есть, хотя и незаметна для глаза.

— Хочешь сказать, что я была несколько раз ранена?

Честно говоря, я вообще не могла определиться по своим ощущениям, что же случилось со мной до этого на самом деле. Только сейчас я начала вспоминать всё то, что мне пришлось увидеть до своего сегодняшнего пробуждения и через что пройти. Единственное исключение — все эти вещи мало чем походили на стопроцентную реальность. Я не помнила ничего такого, что могло бы подтвердить слова Лиана о моих ранениях. Вернее, не помнила ни связанной с ними боли, ни чего-то ещё столь же конкретного и важного. Из-за чего невозможно было бы забыть произошедшее со мной, указывающее на то, что всё случившееся было далеко не сном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По крайней мере, я не помнила каких-то особых потрясений или сумасшедших эмоций, которые просто обязаны сопровождать непосредственного участника настоящих боевых действий. Если, конечно, он не находился под неслабой дозой какого-нибудь убойного наркотика. В любом случае, я всё равно не была уверена, что все мои размытые воспоминания являлись абсолютной правдой, а не внушённым мне кем-то через ментальную связь безумным сном.

Но всё равно, стоило мне чуть сильнее поднапрячь свою память, как увиденные мною (то ли совсем недавно, то ли несколько лет назад) живописные картинки из прошедших сражений с ар-серейцами врывались в моё сознание подобно безумным кадрам шокирующих видеороликов. Мне даже казалось, что я и в самом деле слышала вполне реальные отголоски взрывов, чьи-то крики и вибрацию сотрясающегося неба.