Слишком дружелюбный незнакомец

Не ожидая его ответа, Матильда подошла к решетке и повернула ключ в замке. Брайан отступил на шаг. Она сделала то же самое, наставив на него пистолет, хотя при этом было незаметно, что она на самом деле хочет им воспользоваться.

— Уходите прямо сейчас, пока я не передумала. Покиньте этот дом и никогда больше сюда не возвращайтесь. Вы принесли сюда зло! Вы все разрушили!

Брайан застыл в оцепенении. Он посмотрел вокруг себя, будто искал свои вещи, чтобы их не забыть. Не в состоянии выразить ни одну сколько-нибудь логичную мысль, он, прихрамывая, двинулся к двери.

— Уходите! — крикнула она, целясь в него уже с более угрожающим видом.

Тогда он вышел из клетки так быстро, как только мог. Не думая о своей ноге, которая все еще болела. Не оглядываясь. Даже не посмотрев на тело соседа, которое уже несколько часов лежало на лестнице в нескольких метрах от него, и моля небо, чтобы не услышать новый звук выстрела и не свалиться, преодолев добрую половину ступенек.

Порядок действий, которые он затем совершил, вспоминался весьма туманно. Он напрасно искал месье Вассера в гостиной, каждую минуту ожидая, что наткнется на его труп. Но у него не хватило смелости проникнуть в другие комнаты.

Когда оцепенение отпустило, все внутри его существа затопил животный страх. Брайан хорошо понимал, что каждая лишняя секунда, проведенная в этой халупе, грозит ему смертельной опасностью. В ушах у него еще звучали последние слова этой сумасшедшей: «Уходите, пока я не передумала…»

Она не соврала. На столе в гостиной он обнаружил спортивную сумку, наполненную одеждой, свой мобильник, ключи и все свои деньги, уложенные в пластиковый пакет. Когда позже он начнет их пересчитывать, то обнаружит среди банковских билетов фотографию, сделанную поляроидом в тот воскресный вечер у камина… У ножки стула он подобрал свои туфли, которые из-за травмированной ноги натянул только с большим трудом.

Дойдя до входной двери, он остановился, увидев телефон. После секундного колебания, борясь с голосом разума, твердившим, что отсюда надо рвать когти без промедления, он наконец снял трубку и набрал 17.

У него не осталось никаких воспоминаний, какие именно слова он пробормотал. Может быть, он говорил об «убийстве» или о «жертвах». А может быть, о «несчастном случае»… Уверен он был только в одном: он дал точный адрес Вассеров.

Ему даже не пришло в голову подождать прибытия полиции. Он просто-напросто сбежал. Никто не поверил его словам о том, что произошло в тот вечер с девушкой, и, даже пустив в ход все свое воображение, он не мог представить себе, что благополучно выпутается из еще более безумной истории, чем эта.

Даже не закрыв входную дверь, он сел в свой фургончик. И в последний раз в жизни доехал до конца аллеи, не в силах оторвать взгляд от зеркала заднего вида. Дом начал уменьшаться, голубые ставни теперь казались лишь еле различимыми пятнами. А затем лонжер исчез за живой изгородью, которую он стриг в свой первый день работы здесь.

Только несколько часов спустя, когда Брайан был уже далеко, очень далеко от жилища Вассеров, он и в самом деле осознал свое физическое состояние: истощенность, следы, которые остались у него на теле после недели заключения. Нога, опухоль на которой уже спала, должна была через несколько дней снова прийти в нормальное состояние. Ему не требовалось идти к врачу.

Он пережил часы и целые дни ужаса. Вновь обретенная свобода стала для него тяжким бременем, с которым он не знал, что делать. Он представлял себе объявленную по всей стране охоту на человека, толпы полицейских, бросившихся на его поиски, полицейских экспертов, обшаривающих дом снизу доверху в поисках доказательств его вины. Было невозможно даже вообразить, что он смог бы достаточно легко выкрутиться и что никто не попытался бы повесить на него эти убийства.

Он купил бесчисленное количество районных и общегосударственных газет в надежде наткнуться на статью о своем деле. Самая старая, которую он нашел, была от 6 апреля — следующий день после его освобождения.

<b>Двое убитых, один серьезно ранен.</b>

<b>Драматические события в окрестностях Кемперле</b>

Зловещая сцена предстала глазам жандармов в субботу в элегантном лонжере в пятнадцати километрах от Кемперле. Вызванные телефонным звонком, они прибыли к 16 часам в летний дом Франсуа и Матильды В., университетского преподавателя и владелицы парижской галереи. Согласно первым результатам расследования, женщина в возрасте 50 лет убила своего соседа, фермера 75 лет, при обстоятельствах, которые еще предстоит выяснить. Тело соседа, убитого за несколько часов до прибытия жандармов, было обнаружено в погребе дома, за решеткой, где он мог содержаться в течение многих дней.

Но на этом темная история далеко не заканчивается. Матильда В. также серьезно ранила своего мужа, воспользовавшись огнестрельным оружием, которое позже обратила против самой себя. На момент прибытия «Скорой помощи» у женщины уже остановилось дыхание, и ее не смогли реанимировать.

Согласно первым свидетельствам, пятидесятилетняя женщина держала своего мужа, находящегося в отпуске по болезни, в состоянии зависимости. Она заставляла его принимать чрезмерное количество лекарств и против воли удерживала в доме. Мужчина, за жизнь которого можно больше не опасаться, имел лишь короткую беседу с жандармами, но уже сейчас находится вне подозрений по делу об убийстве фермера и в настоящий момент рассматривается только как жертва.

«Мы имеем дело с совершенно непостижимым преступлением, — сказал нам лейтенант Марк Л. — Судя по всему, эта пара несколько месяцев жила уединенно вследствие драматических событий в семье. В настоящее время мы полагаем, что мадам В. действовала под влиянием подавленного психологического состояния и ни один из ее поступков не был преднамеренным или вызванным реально существующими причинами. Возможно, муж хотел утихомирить ее во время ссоры с соседом. Многочисленные образцы следов, взятые со сцены преступления, находятся в процессе анализа».

Прокурор республики открыл два дела: одно о преднамеренном убийстве, другое — о покушении на убийство. Полное свидетельство мужа, которого очень ждет следственная группа, должно пролить свет на обстоятельства этой двойной драмы.

Чтобы собраться с силами и вернуть себе человеческий облик, Брайан провел несколько ночей в жалких гостиницах, каждую ночь в другой, а иногда спал просто в своем фургончике.

Он думал о мадам Вассер без особой ненависти, даже когда снова мысленно возвращался к тому, что ему пришлось из-за нее вынести. Наконец он начал безо всякой причины чувствовать к самому себе необъяснимое отвращение.

В последующие недели в печати появились другие статьи, более подробные. Нигде не упоминалось о таинственном незнакомце, который остановился у этой пары. Казалось, никто даже не в курсе, что он жил у Вассеров. Он стал призраком. В конце концов, Вассер был единственным, кто знал правду, и ничего не сообщил жандармам. Что касается его возможного задержания, правосудие решило не начинать против него судебных преследований. Расследование склонялось к тому, что месье Вассер, как и сосед, был жертвой безумия его жены, находился под действием наркотических веществ и против воли удерживался в доме.

Еще на два месяца Брайан остался во Франции. Его деньги медленно таяли. Половину всех имеющихся у него денег пришлось заплатить за поддельные документы: паспорт и удостоверение личности. Последнюю пачку банковских билетов он потратил, чтобы купить билет в одном направлении, Париж — Буэнос-Айрес, в бюджетной компании.