Сархан

– Уйду, только напомню тебе о прописных истинах, дрянь! – прошипела она, – Ты последняя из нашего древнейшего рода. Последнее звено в огромной цепи. Если не сделаешь так, как просят, наш род сгинет. По твоей милости, – выплюнула она.

Обернулась, смотря на нее, едва не теряя рассудок.

Нет. Это чудовищно. Все должно быть совсем иначе. На меня взвалили огромную, непосильную ношу. Возложили слишком большую ответственность. Я не справлюсь. Не хочу. Не так. Не с тем… Рожать от старика – это выше моих сил.

– Отец передумает. Я поговорю с ним. Он сжалится. Пусть выберет другого, только не Бекзата. Не могу с ним, – глаза снова затянуло пеленой из слез.

– Жалость для убогих, – усмехнулась она, рассматривая мои личные вещи, рамки с фотографиями матери, книги. Ехидно растянула губы, оборачиваясь ко мне, – Дура! Наивная безмозглая дура! – процедила, снова делая несколько шагов по моей комнате с королевской грацией, – Все решено. Бейтар не станет слушать слов сопливой девчонки, когда на кону будущее всего рода. Ибраев – единственный, кто сумеет справиться с проблемами, если не станет моего брата. Он – единственный, кому можно доверить империю, строящуюся столько лет. Подотри сопли и смирись, – констатировала она, не сдерживая своей радости.

Нашелся способ меня подавить, усмирить, сломить. Столько лет она пыталась это сделать, да безуспешно. Ее власть не распространялась на меня. Ненавидя ее, я постоянно подрывала ее авторитет. Она злилась, но сделать что-то была не в силах.

Старшая женщина семейства не могла справиться с девчонкой. Абсурд!

И вот настал тот час, когда я оказалась повержена. Захлебывалась слезами. Стояла, склонив голову вниз, и понимала, что больше не будет, как раньше…

Внутри все похолодело, сжалось. Жестокие мрази. Все до единого. Думают только о собственной выгоде. Возможно, насчет отца я сильно заблуждалась, и он таким образом просто пытался меня спасти, но это решение было слишком жестоким.

Старалась дышать спокойнее. Чувствовала бессилие. Опускались руки. Услышав слова тетки, поняла, что борьба бессмысленна. Все действительно уже решено. Окончательно и бесповоротно. Приговор вынесен, осталось лишь ждать, когда его приведут в исполнение.

Я одинока и бесконечно несчастна в этом мире. Нет никого, с кем бы я могла поделиться собственными страхами и переживаниями. Я одна. Только тот старик был моим утешением, глотком свежего воздуха. Понимал, относился, как к родной, а теперь… ничего этого нет. Впереди беспросветная мгла и глубокая бездна.

– И сними эту позорную плебейскую одежду. Платье, а не джинсы, вот в чем должна ходить женщина нашего рода, – напоследок фыркнула ведьма.

Победно улыбаясь, Есенгалия покинула мою комнату. Злорадствуя, выплеснула на меня свой яд и уползла, как гадюка, в свою нору. Но сейчас мне было совсем не до нее.

Потеряв всякую силу, откинулась на подушку и долго лежала, глядя в полумрак. Слова отца вертелись в мозгу, как заезженная пластинка. «Замуж пойдешь за Бекзата. Родишь внуков». Потянулись бесконечные минуты душевной боли. Осознания.

Меня окунули в темноту. Ощущала ее почти физически. Пыталась выбраться. Раздвинуть ее руками. Слой за слоем, чтобы увидеть хоть маленький лучик света, решение проблемы, выйти к нему из мрака, но этот лабиринт не заканчивался. Темнота поглощала, засасывала в черную дыру, откуда уже не выбраться. Вариантов нет.

Волнение внутри нарастало. Гнетущая тревога давила на грудь. Раздирала на части.

Понимала, что придется согласиться. Ничего не оставалось, как только смириться и выйти замуж за Бекзата. Все бесполезно. Даже если откажусь – накажут и заставят против моей воли. Но, при всем моем незавидном положении, было кое-что, о чем необходимо успеть позаботиться.

– Не могу так! Нужно рискнуть, – вскочила с кровати, чувствуя, что упускаю время.

Старик. Он совсем один. Без чьей-либо помощи и без дополнительных средств долго не протянет. Едва сводил концы с концами. Просто не выживет…

– Деньги, – прошептала себе под нос, устремившись к шкафу, где хранились накопленные средства на курсы медсестер, в которых мне было отказано. Значит, мечта так и останется лишь мечтой. Теперь они мне ни к чему. Бекзат не позволит учиться, зато старику эти деньги окажут огромную помощь.

Схватив сверток, спешно надела платье, повязала платок на голову и бесшумно вышла из комнаты.

Не узнают в этом. Не поймут, что это я. Смогу. И плевать, что запретили высовываться. Ничего не случится. Не впервой. Выберусь.

Глава 6.

Особняк семьи Юсуповых всегда выделялся среди соседних домов своей вычурностью и броскостью. Спрятанная от любопытных глаз за массивным высоким забором огромная территория порой даже пугала своей неприличной величиной. По периметру всего владения, а также на каждом этаже огромного “замка” все было нашпиговано камерами слежения. Все входы и выходы, а также всякое передвижение по территории строго отслеживалось многочисленной вооруженной охраной.

Вырваться из дома было задачей не из легких, а в виду последних событий могло показаться практически не реальным. Но нет ничего невозможного… Ведь я была решительна и настроена только на положительный результат.

Время перешло далеко за полночь. Тишина. И только за окнами слышался лай собак.

В доме и без того особо никогда не было шумно, но сейчас стены просто давили своим безмолвием. Обычно слуги всегда передвигались очень тихо. Словно роботы, склонившие свои головы. Молчаливо, не глядя хозяевам в глаза, выполняли свою работу. Всяческие разговоры были под запретом, и без особого указания хозяев рты никто из них не раскрывал. Персонал подбирался очень тщательно. Только из наших. Знающих наши обычаи и традиции. Только такие, которые готовы верой и правдой служить своему влиятельному господину. Жизнь готовые отдать, если понадобится… Верные псы, не способные предать, ведь все прекрасно знали, что за это грозит самое тяжкое наказание – смерть.

Днем можно было встретить кого угодно, ночью же эти шансы сводились к нулю. Именно по этой причине под покровом ночи выбраться было намного проще.

Но расслабляться нельзя было ни на секунду. Требовалась особая предосторожность и собранность.

На мысочках медленно пробиралась в сторону кухни, где имелся запасной выход на улицу. Именно оттуда, через служебное помещение, можно было попасть к задним воротам, а там уже действовать по обстоятельствам. Либо быстро прошмыгнуть мимо охраны, либо рискнуть притвориться одним из сотрудников, работающих в доме, и попытаться по стандартной, отработанной для персонала схеме беспрепятственно покинуть частные владения.

Моя одежда была выбрана не случайно. Такую в обычной жизни я никогда не носила, отдавая предпочтение современному стилю. И сейчас в этом национальном платье могла с легкостью сойти за одну из служанок, работающих в доме.

Лишь бы никто не догадался. Не заподозрил неладное.

Добравшись до помещений, где обитала только прислуга, остановилась перевязать платок таким образом, чтобы он скрывал лицо. Повернулась к висящему на стене зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид, и обомлела.

Колени подкосились, и чтобы не упасть, схватилась за массивную гладкую поверхность рядом стоящего комода.

Чуть не зашлась истошным криком, вовремя прикрыв рот свободной рукой. Он стоял за моей спиной и смотрел через отражение прямо мне в глаза.

Бекзат. Как заметил? Как сумел приблизиться так бесшумно? Такой страшный. До омерзения. До тошноты в горле.

– Асе-е-елия, – протяжно произнес мое имя, вызывая крупные мурашки по всему телу.

Нет. Только не это. Только не он. Пожалуйста…

Мужчина прикоснулся к моему платку и рывком содрал его с моей головы, заставляя всхлипнуть.

– Нет, пожалуйста, – сдавленно пискнула я, глядя на него в зеркале и боясь пошевелиться.

Бекзат продолжал стоять рядом, его дыхание жгло затылок. Поднес мой платок к своему лицу и с шумом втянул в себя его запах. Мой запах…