Страница 69 из 70
- Ощутимый такой зуммер был, как сигнал нагрева в той же сигаретнице - рукой можно почувствовать.
Нольд задумался, потом сказал:
- Минуту... - Достал телефон и нажал кнопку: - Ян, коробку из-под кости нужно срочно забрать из "Науки", в ней может быть что-то встроено. Плохо, если маячок. Пусть Вилли в своем экранированном бункере ее на щепы разберет... Да... понятно.
Скинув, поднялся с места:
- Самому сейчас быстрее, он дальше меня. Что-то нужно привезти, когда вернусь?
- Только новости. Я с телефоном теперь, так что вызвоню, если срочно.
Нольд кивнул и ушел.
Вчера он весь день и ночь отсыпался, сегодня весь день пропадал и вернулся сейчас, к вечеру, собираясь опять исчезнуть по делам. Или просто сбежать от меня подальше.
Поцелуя как не было. Это вообще кто-то посторонний вытаскивал меня из илистой грязи, вез домой, раздевал, отмывал, собирал по косточкам и разложил на кровати голую. Точно - не Нольд. Я сама ни о чем не просила, кроме как воды и хоть что-то от скуки, и он не рвался с врачебным интересом залезать под простынь на посмотреть - как там дела? Фиксирующие полотенца с плеч убрал, подушку вернул, и вся забота.
Я как лежала под белым саваном, так и лежала. Смиренно терпела уже не жар регенерата а необходимую неподвижность. Есть хотелось, но решила железно - пока сама на ноги встать не смогу, ни крошки в рот, в туалет только на своих, никакого позора! Живот залип к позвоночнику, но это ерунда - потом наверстаю.
Я засыпала и всякий раз проваливалась в темноту, в которой не было тяжести - а я ожидала долгого осадка от отравления смертями погибших. И мучений тела не было - что-то с регенератом точно не так, раз я перестала его чувствовать в полную силу. Походило на температуру - по всем симптомам заживление должно длиться дольше, как у обычных людей грипп, дней шесть и температура под тридцать семь. А перегорела под сорок и в два раза быстрее.
Я много спала и просыпалась в тишине, догадываясь, что квартира пустует. Сообщений на телефон не приходило, лично никто не приезжал, и Нольд не объявлялся. Я бы проснулась на любой его шорох!
Прошли вечер и ночь воскресенья, почти весь день понедельника, который я тратила на чтение книг, спасибо Яну, и на дурацкие "пятнашки". Не ожидала, но детская игрушка на самом деле пришлась по душе - глупость, а развлекала.
В шесть вечера, открыв глаза после очередного сна и напившись воды, поняла, что пора вставать.
Ногам и бедру кандалы мешали, спина под жестким заныла и мышцы стали подрагивать, устав от неподвижности, а не от боли. Ее и след простыл. Зудело по чуть-чуть в косточках, словно изнутри комары покусали, - верный признак организма, который перебрал с отдыхом.
- Почему так рано?
Нольду ляпнула, что через три дня встану - так пошутила, конечно, бравировала. А сама - сначала села, откинув простынь, отодрала липучки шин, все отбросила и - встала. Потянулась всем телом сладко и аккуратно, прощупывая ощущениями подвижность и целостность. Сил недостает, но все на месте и все крепко!
На кровати лежала снятая с петель дверь, поверх знакомое тонкое покрывало. Дверь не тронула, тяжелая, а шины поставила в угол, как набор детских лыж. Собрала лоскуты. На себе еще не нитки, а первым делом взялась за наведение порядка!
Потому что спальня была такой - чистой.
Завернувшись в простынь, вышла в коридор и пошла на разведку тихо-тихо, как будто меня, воровку, вот-вот нехорошо застукает хозяин дома. Маленькая прихожая, маленькие комнаты - зал и спальня, кухня как пятачок. Побывав у двух мужчин команды в личных квартирах, я собрала дополнительный портрет к образу. Все разные, и все - чистюли. Нольд же перешиб всех! У него - стерильно и первозданно, словно тут человек совсем не жил. Дом пустой. И холодный. Личных вещей на первый взгляд не было вовсе, - одни только необходимые для жизни наборы, будто в гостинице.
Самым бесцеремонным образом я повела себя на кухне - обшарила все и заглянула всюду. Посуды - нет, только две чашки. Кастрюль, чайников, сковородок, вилок и ложек - тоже. Один ножик, мерная ложка и бумажные салфетки в ящике. Еще турка для кофе. Из продуктов - сам кофе в пачке к нему. Холодильник идеально новый и пустой, включенный ради меня - на чистых полках стояли две порционные упаковки из кулинарии: говяжий бульон и отварная курица. Рацион болеющего человека. И то, и то я достала на стол, чтобы потеплело. Разогревать все равно не в чем.
Нольд не готовил, не приглашал к себе гостей, и даже мусорное ведро, как у всех, стоящее под раковиной не дало ничего кроме пустого пакета. И фантика от конфеты нет.
Спальню я пока лежала рассматривала - пустая. Кровать узкая, тумба, шкаф и темные занавески на окнах - все убранство. В ящике никакой крамолы - одна аптечка с бинтиком! Жуткая аскеза, неуютная и почти-по нежилому безликая.
Только зал спас положение, и даже содранная дверь не испортила впечатления. Здесь ощущалось присутствие человека и немного отдалось теплом дома, а не выхолощенной коробки. Я осмотрелась и поправилась - не зал, а кабинет. Письменный стол, ноут, много папок и книг. Осмотрев корешки, поняла, что все касается общей медицины, биологии, физиологии, анатомии, - весь набор литературы вокруг этих тем.
В папки с бумагами не полезла, побоявшись нарушить порядок беспорядка, который тут как раз присутствовал. Приоткрыв пальчиком высокий шкаф-купе, скелета не нашла, одно только постельное белье и полотенца, коробку с зарядниками и запасной обувью.
Когда зашла в ванную, то долго и обалдело стояла на пороге: все как из магазина! Похлеще, чем на кухне, но ей-то точно пользовались. По микроследам от капель, по утоптанному коврику на кафеле, по скудным вещичкам на полках - пользовались, но вылизано все до скрипа и кристального блеска.
Смотреть больше не на что. Я подвела итог немного парадоксальному Нольду, который никак не проявлял брезгливости к грязи и крови, не гнушался все убирать лично - он даже у Ханы кухню отмыл! И был гиперчистоплотным в быту.