Случайная дочь миллионера

И как дополнительное доказательство своего замужества демонстрирую безымянный палец, на котором красуется обручальное кольцо.

– Точно. Муж, – говорит так, словно до этого знал, что я замужем. Хотя, скорее всего, просто сопоставил факты. Не мог же ребенок из ниоткуда появиться.

Взгляд Алмазова гаснет, или же мне просто так кажется, потому что в следующую секунду у него вновь непроницаемое выражение лица.

– Ясно. Ну, если вдруг захочешь встретиться – позвони. Мой номер у вас в базе, я уверен, есть. Рад, что у тебя все хорошо, Вика.

Я киваю, с трудом проглатывая ком в горле. Руслан так близко – рукой подать. У него морщинки под глазами и несколько седых волос на висках. Он не брился не меньше недели, волосы ветер раздувает, придавая ему хулиганский вид.

Слишком поздно понимаю, что засмотрелась на него. Уши краснеют, я резко отворачиваюсь от него и молча иду дальше, чувствуя направленный в спину горящий взгляд.

Я прохожу несколько десятков метров, бездумно глядя перед собой. Впереди кто-то устроил свалку, туда мне точно не стоит идти. Я останавливаюсь у дерева, прислоняюсь спиной к стволу и выдыхаю. Поворачиваю голову в сторону и замечаю, что Руслан остался на том же месте. Разговаривает с кем-то по телефону, бросая в мою сторону взгляды.

Кажется, ничего страшного не произошло. А еще я могу быть спокойна: Алмазов не знает о дочери. Разве не должна я радоваться этому? Но нет, отчего-то тошно на душе. Алиске нужен отец, настоящий, но что я скажу ему? Семь лет прошло, и нет смысла ворошить прошлое. Тем более что у каждого из нас давно своя жизнь.

Ладно, нужно возвращаться к Роману. Очень надеюсь, что Алмазов здесь надолго не задержится. Я делаю шаг и тут же замираю, так как справа замечаю огромного пса. Он вышел из-за горы мусора. Дикий, со взбитой шерстью и острыми клыками. Завидев меня, начал скалиться и рычать.

– Тише, тише, песик, – шепчу я, а сама прикидываю, успею ли сбежать от него.

Хочу позвать на помощь, но боюсь, что мой громкий голос может спровоцировать пса. Нужно просто переждать. Он уйдет. Увидит, что я не собираюсь причинить ему вред, и уйдет.

Пес делает еще несколько шагов ко мне. Рычит, а потом начинает громко лаять. Краем глаза замечаю, что Алмазов оторвался от телефонного разговора, повернув голову в мою сторону. Я стою на месте и беспомощно смотрю на него. Он замечает пса, начинает бежать ко мне. Но поздно. Собака словно почувствовала, что еще мгновенье – и здесь появится хищник покрупнее, поэтому резко бросается в мою сторону.

Я не думаю. Срываюсь с места и бегу. Из горла не вырывается ни одного звука. Я так боюсь, что онемела.

– Вика! – Руслану ни за что не успеть.

Я чувствую, как острые клыки впиваются выше колена, и наконец-то ко мне возвращается голос. Пес тяжелый, валит меня на мокрую землю, даже не думает остановиться.

– Пошел вон! – Руслан оказывается рядом, совсем немного не успел.

Пес размыкает челюсти, ногу жжет огнем. Руслан, кажется, пнул его несколько раз, отгоняя от нас. У меня все расплывается перед глазами от слез. Безумно больно.

– Пойдем, Вика, нужно в больницу ехать. Идти сможешь?

Я чувствую себя жалкой. Вся перепачканная в грязи, не способная даже встать.

– Так, я отнесу тебя к машине сам, – говорит Алмазов, понимая, что я никак не могу прийти в себя после пережитого шока. – Все, Вик, успокойся, все позади.

Руслан, ничуть не заботясь о том, что я могу испачкать и его, с легкостью отрывает меня от земли, беря на руки.

– Я грязная, Руслан, – удается выдавить из себя. Рукой пытаюсь ощупать рану: болит жутко. И ткань штанов пропиталась кровью.

Он лишь глянул на меня и с напряженным выражением лица быстрым шагом направился к месту, где мы оставили автомобили.

Навстречу нам бросились Роман и Лилия.

– Господи, какой ужас! Вика, ты как? – запричитала начальница. – Руслан, несите ее к машине, Роман сейчас же отвезет ее в клинику. Собака могла быть бешеной.

– Я сам отвезу, – жестко отрезает Алмазов, прерывая монолог Лилии.

Глава 6. вика

Руслан открывает  дверцу своего внедорожника и усаживает меня на переднее сиденье. Я уже не пытаюсь скрыть слезы, реву от души. И отчего-то больше не от боли, а от того унижения, что испытываю. Выгляжу жалко перед Русланом, еще и шубку испортила. Обидно невероятно.

– У тебя белые сиденья, я испачкаю. – Ловлю его за руку, заглядывая в глаза. Он сосредоточен, а еще выглядит злым.

– Для таких случаев существует химчистка салона. Давай сюда свою верхнюю одежду.

– Да-да. – Отпускаю его и дрожащими руками пытаюсь расстегнуть пуговицы, но ни черта не получается. 

Терпение Руслана заканчивается, он сам снимает с меня шубку. Бросает ее на заднее сиденье. Быстро обходит машину и занимает водительское место. Сквозь пелену слез замечаю Лилию, она стоит перед автомобилем с растерянным выражением лица, смотря на Алмазова, но тот ее в упор не замечает. Даже не прощается. Забывает и о том, что как бы он ее сюда вообще-то привез.

– Ты Лилию забыл, – тихо говорю, когда отъезжаем на добрых метров сто от пустыря.

– Не маленькая, доберется, – спокойно говорит он, а потом поворачивает голову ко мне. – Сильно болит?

– Терпимо. – Прикусываю губу, стараясь не смотреть на кровоточащую рану.

В салоне тепло, я быстро отогреваюсь, правда, внутреннюю дрожь не унять. У меня перед глазами[n1]  все еще безумные глаза[n2]  той собаки. Ее рычание и собственный крик боли. 

– Сейчас быстро домчим до клиники и тебе окажут нужную помощь. Я пробил, здесь есть одна, минут десять ехать. – Руслан заметно нервничает. Я пытаюсь вытереть слезы ладошками, но, кажется, делаю еще хуже, размазываю грязь по щекам. –  Прости, что не успел. Увидел слишком поздно.

Я вскидываю на него удивленный взгляд.

– Я сама виновата. Не нужно было отходить так далеко.

Кривлюсь от боли, боясь пошевелить ногой.

– У тебя есть салфетки? Нужно прижать рану, укус глубокий. И руки у меня грязные. 

– Черт, прости, я не сообразил. В бардачке посмотри.

Пока достаю салфетки и пытаюсь хоть что-то сделать, мы уже летим по проспекту. Боль невыносимая. Хочется поскорее оказаться в руках медиков. Собака же может болеть бешенством. Она была совершенно одичалая. Перспективы меня не радуют. 

– Потерпи, Вика. Не плачь, – мягко просит Руслан.

– Нормально все. – Но в противоречие своим словам громко всхлипываю. – Просто шубку жалко.

– Да бог с ней, с шубкой этой, главное, чтобы инфекции никакой не оказалось.

Красный свет светофора заставляет Алмазова притормозить. В этот же момент у него звонит мобильный. Трубку он берет, от дороги взгляда не отрывает.

– Да! – резко, без приветствия. – Не отвечал, потому что занят был. Что-то важное?

Я тихонько всхлипываю, наблюдая за тем, как штаны все больше пропитываются кровью. От этого ведь не умирают? Я перевожу взгляд на недовольного Руслана.

– Что значит няня заболела и ты не знаешь, что делать? Найди другую или забери к себе. Нет, я сейчас занят. Я на работе. Да. Приеду и все решу. Так отмени свою запись, ногти подождут, – Руслан рявкает так, что я вздрагиваю. – Я тебя что, часто о чем-то прошу, Софи?

Имя девушки режет слух. Это его жена. Правда, судя по интонациям разговора,  отношения у них далеки от идеальных.

– Я постараюсь. Все, не могу разговаривать.

Алмазов скинул вызов и резко затормозил прямо у порога клиники. Сделал резкий вдох, прикрыв глаза, и медленно выдохнул. Повернул голову в мою сторону.

– Идти сможешь? Хотя нет, попрошу, чтобы носилки подкатили. Жди здесь.

Он вышел из машины и быстро взбежал вверх по ступенькам. Я написала маме, что не смогу какое-то время отвечать на звонки, если будет что-то срочное – лучше пусть сообщение шлет. Потом несколько секунд подумала и набрала Максима. Просто нужно было почувствовать какой-то маяк, чтобы полностью не свихнуться и перестать думать о мужчине, который так заботливо держал меня на руках, а потом с неподдельным волнением в глазах мчал в клинику.