Боярин

— Красавец, — немного иронично сказала Юлия.

— Спасибо, я знаю, — шуткой ответил Константин и вышел за дверь, где его уже ждал слуга.

Столовая оказалась на другой стороне дома. По местным меркам не большая — стол всего метров шесть, двенадцать стульев, за исключением двух, пустовали. Место во главе, как и ожидалось, занимал сам Любим, а вот по левую руку от него сидела та самая девушка с кукольным личиком.

Стоило Константину войти, как она подняла глаза, пару раз хлопнула длинными ресницами, после чего улыбнулась.

Ведун поднялся навстречу гостю, а слуга отодвинул стул.

— Прошу вас, ваше сиятельство, вы уже видели Любаву, но не успели познакомиться, это моя внучка.

Девушка тут же вскочила и, изящно склонив голову, сделала что-то вроде реверанса, причем присела так низко, что Воронцов смог без труда заглянуть в ее лиф. Недовольство Юлии не заставило себя ждать, оно было ощутимо, но боярышня промолчала.

— Успокойся, — попросил Воронцов, — эта девчонка мне ничуть не интересна. Даже если бы не было тебя, я бы не пустил ее в свою койку, во-первых, она мала еще, во всяком случае, для меня, а во-вторых, я не люблю кукольных лиц. Так что, уйми свою ревность.

— Ты меня успокоил, — мысль боярышни звучала ровно и без нервов. — Ты, наверное, думаешь, что я ревнивая дура.

— Немного, — мысленно улыбаясь, ответил Константин и занял место за столом, надеясь, что этот диалог никем не был замечен.

Вроде пронесло, никто не обратил на его задумчивость внимание. Двое слуг прикатили внушительный столик и начали сгружать тарелки с холодными закусками. Затем появились пыльные бутылки с вином.

— Но прежде, чем начнем трапезу, прошу, Ваше сиятельство, чек на всю сумму, — и ведун передал ему зачарованный лист.

Константин проверил сумму, все было верно, семьдесят семь тысяч на предъявителя, скорее всего, завтра утром придется еще и банк навестить, чтобы деньги зачислили на его счет. Удачно расторговался. Кивнув ведуну, он сложил чек пополам и убрал в карман.

— Теперь, когда с делами закончено, — радостно произнес хозяин дома, — давайте подкрепимся.

Любава пила красное сладкое, Воронцов же остался себе верен, и выбрал красное сухое.

Ужин затянулся, его рассказ занял примерно час, особенно Любима интересовал бой, и как вели себя твари. А вот девушке это было не слишком приятно и интересно, ей больше хотелось узнать, зачем боярин пожаловал в вотчину Рысевых, но на это Воронцов ответил общими фразами, сославшись на личное дело к главе рода.

Разошлись за полночь. Любим, пожелав спокойной ночи, отправился переодеваться, ему предстояла работа, Константин же очень хотел спать, последние двадцать минут его слегка разморило. Раздевшись, он запер дверь и выпустил на свободу Беляша.

— Не шуметь, охранять, никого не пускать.

— Да, хозяин, — пришел незамедлительный ответ.

Константин забрался под тонкое одеяло и почти мгновенно уснул. Он даже не проснулся, когда на пороге, открыв замок дубликатом, появилась Любава, босиком, в одной тонкой прозрачной длинной рубахе. Беляш встретил ее, как и было приказано, бесшумно — вздыбил шерсть на загривке, продемонстрировал когти и клыки. Девушка негромко охнула и бросилась прочь от слегка светящегося в темноте прислужника. Тот же закрыл лапой дверь, зубами провернул ключ в замке и улегся поперек, не давая больше ее открыть.

Проснулся Воронцов, когда солнце уже светило в окно, к счастью, не в лицо. Большие напольные часы, почти бесшумные, показывали восемь утра. А значит, Дрозд и Михай уже уехали, в этом мире четких сословий не было такого — шеф, вы извините, я забыл, я проспал, я не хочу и прочего. Боярин отдал приказ, значит, ничего другого больше не существует.

Подвигав рукой, Константин остался доволен, ученик ведуна, так и оставшийся безымянным, был прав, все срослось и не причиняло беспокойства. Улыбнувшись, он сел и потянулся, день начался хорошо.

Воронцов заканчивал умываться и бриться, когда кто-то осторожно постучал в дверь. Вздохнув, он пошел открывать. С намыленной щекой и с бритвой в руке он уставился на слугу, который держал в руках его вычищенную одежду.

— Ваше сиятельство, я вещи принес, — немного с испугом глядя на Беляша у Воронцова за спиной, произнес парень. — Хозяин спит, лег, когда уже светало, просил его извинить, проводить лично вас не сможет, возраст, ждать-то вы его пробуждения точно не будете. Ваши люди уже уехали, а вас в столовой ждет завтрак. Сударыня Любава уже там.

— Брось вещи на кровать, — разворачиваясь и возвращаясь в ванную, распорядился Константин. — Сейчас умоюсь и приду.

В столовую он вошел через десять минут в своих отстиранных от крови вещах, начищенных сапогах. Разве что блузу его спасти не смогли, но где-то раздобыли точно такую же.

— Доброе утро, Ваше сиятельство, — поднимаясь и отвешивая легкий поклон, поприветствовала его девушка.

— Доброе утро, — улыбнулся Воронцов, усаживаясь за стол и бросая тоскливый взгляд на чайник, пахнувший травами, не лежала у него душа к взвару. Хоть и бодрил отлично, но вкус для Константина так и остался чужим.

Завтракали в молчании. Воронцова беседа не больно интересовалась, а внучка ведуна не стала навязываться.

— Любава, а есть ли в городе отделение Росского банка?

— Как не быть? — обрадовалась диалогу девушка. — Двухэтажный особняк справа от управы, отсюда всего сотня шагов.

— Благодарю. Тогда я, пожалуй, пока мои люди выполняют мои поручения, прогуляюсь до него, закончу финансовые дела. — Константин поднялся. — Был рад знакомству, сударыня. Не сочтите за труд, если мои люди вернуться раньше меня, попросите их прибыть к зданию банка..

— Конечно, Ваше сиятельство, я с удовольствием выполню вашу просьбу, — ответила девушка, вставая и провожая Воронцова.

Константин на секунду вернулся в комнату, надел сюртук, оставленный валяться на кровати, и забрал сумку, полную сфер тьмы, которую охранял Беляш.

В банке он задержался на двадцать минут, служащие проверили чек ведуна и после этого перечислили деньги на счет боярина.

Выйдя на крыльцо, он прикурил и обнаружил стоящего у подъезда побитого пулями «Тура» и машину, в которой сидело четверо крепких мужиков с карабинами.

— Ваше сиятельство, ваш приказ выполнен, — выпрыгнув наружу и взбежав по ступеням, доложил Дрозд. Его рука по-прежнему была в люльке, все же не хватило ему силы волшебного эликсира. — Трофеи проданы, охрана нанята, вот только всего четыре человека, и те потребовали двойную плату, дорого, конечно, двадцать золотых за полдня работы, но их услуги подорожали. Еще еды в дорогу купили.

— Молодец, Дрозд, сейчас докурю, и поедем. Вы хоть с Михаем поели?

— Не извольте беспокоиться, нас накормили.

Константин кивнул и пошел вниз по ступеням, хорошо бы добраться до Славгорода без приключений.

И ведь получилось. Боги решили, что хватит с него испытаний, и все четыре часа дороги прошли в праздном безделье. Единственный эпизод, который с натяжкой можно было назвать проблемой, это что перекусывать — пришлось быстро и всухомятку, Константин торопился и не желал долгих остановок.

К полудню машины въехали в Славгород. Надо отдать должное, для севера город был велик, он стоял на берегу все той же довольно широкой и быстрой Волковы.

— Ни слова о том, что везешь боярина, — напомнил Воронцов. — Сейчас я для вас просто наемник по кличке Чужой.

Михей и Дрозд синхронно кивнули.

Проверка прошла штатно, никто особо не налегал, хотя стража и ведуны выглядели напряженными, видимо, новость о разгромленном караване уже достигла Славгорода. Они осмотрели машину, проверили на тьму, записали, как кого звать. Им вполне хватило записанного и оформленного в герольдии по всем правилам прозвища. И уже через три минуты «Тур» летел через город на левый берег реки, где располагалась усадьба боярина Рысева. А машина наемников, подав звуковой сигнал на прощание, взяла правее, их работа была выполнена, задача была — довести до стен Славгорода, что они и сделали.