Вместе (не) навсегда

В памяти всплывают слова Алены о том, что Марат никогда не ест в кафетерии и решив не мучить себя догадками, я сразу же задаю ему этот вопрос.

— Просто мне не нравится, — пожимает он плечами.

— Там же большой выбор, — не унимаюсь, — я тоже не от всего в восторге, но салаты у них удачные, а еще…

Я запинаюсь на полуслове и на всякий случай уточняю:

— Тебе не нравится еда в столовой или еда в принципе?

Вместо ответа он снова пожимает плечами, но я уже не могу остановиться:

— Ты ешь что-то кроме этих коктейлей?

— Иногда. Принцесска, что за допрос? — он подмигивает мне и явно пытается перевести все в шутку, но мне почему-то не смешно.

— Сбалансированное питание крайне важно. Если у тебя будет недостаток каких-то микроэлементов, ты не сможешь нормально развиваться.

— Ты меня сейчас недоразвитым назвала? — он уже даже не пытается скрывать веселье. Мне кажется, или он надо мной издевается?

Я лишь закатываю глаза и направляюсь к рюкзаку, чтобы положить банку обратно. Только потянув молнию на себя, я понимаю, что перепутала отделения и сейчас вместо свежего комплекта одежды, который я успела заметить когда доставала спортпит, взгляд упирается в дуло пистолета.

Марат еще что-то говорит веселым голосом, но заметив мою растерянность громко чертыхается и осторожно забирает рюкзак у меня из рук.

— Принцесска, — вздыхает он. — Постарайся не накручивать себя.

— Это из-за отца? Ему угрожает опасность и ты должен его защитить?

— Вроде того, — устало вздыхает Марат. — Мне надо убедиться. что он не наделает глупостей пока следователь ищет способы вернуть его в безопасность.

И хоть вслух он этого не говорит, но оба знаем, что он имеет в виду тюрьму.

— Но он туда не хочет? — уточняю я, хотя сама прекрасно знаю ответ.

— Не хочет. А еще все те, кто так или иначе был связан с его бизнесом тоже не хотят, чтобы он вернулся в тюрьму. Следователь предложил ему сделку: они скостят срок если отец сдаст бывших товарищей. Сначала он согласился. Но этим ублюдкам как-то удалось найти рычаги давления сверху и его неожиданно выпустили под залог. Хотя не должны были. И отец, вместо того чтобы насторожиться такой помощью со стороны, свято верит, что они желают ему добра…

— А они не желают, — продолжаю я за него.

— Нет, принцесска. Им было бы гораздо удобнее если бы он просто исчез.

Кажется, у меня сейчас есть все недостающие кусочки пазла. Вся та разрозненная информация прошлых дней начинает вырисовываться в более-менее ясную картинку. Константин Павлович, действительно, владел нелегальным бизнесом, и в тюрьму он попал из-за этого. И вполне логично, что его друзья испугались что он их сдаст… Но тогда почему он так боялся Марата? Неужели собственный сын кажется ему опаснее, чем реальные преступники?

— Ты умеешь им пользоваться? — растерянно киваю в сторону рюкзака.

— В этом нет ничего сложного.

— Ты когда-нибудь… Ты когда-нибудь стрелял?

— Только по мишени, — вздыхает Марат. — Принцесска, мне пора.

— Ты совсем ничего не рассказываешь мне о себе, — мир вокруг снова начинает тускнеть будто заранее лишается красок от одного его заявления, что он снова уходит. — Стоит мне задать хоть какой-то более менее личный вопрос, ты сразу уходишь от ответа.

— Я не люблю говорить о себе. Но я люблю тебя. Разве этого недостаточно?

Глава 40

Все утро слова Марата эхом отзываются в голове. С каких пор мне стало недостаточно того, что он меня любит? Думаю, дело в том, что изначально мне было его мало, даже когда мы проводили вместе каждую ночь, я хотела большего, хотела быть вместе постоянно! А сейчас, когда он вынужден решать проблемы отца, я чувствую как между нами разрастается пропасть… которая от его нежелания делиться со мной хоть какими-то подробностями о своей жизни, становится все больше.

А еще я у него есть пистолет. И это до чертиков меня пугает. Марат сказал, что никогда не использовал его по назначению, но раз он носит его в рюкзаке… значит он готов его применить? Убить человека… Я уверена, что если ему и придется применить оружие, то это будет исключительно в целях самозащиты, но… неужели он действительно готов стать убийцей? Ради отца, который считает его бессердечным чудовищем. Или, может, пистолет как раз гарант того, что отец от него не сбежит? Нет, это уже явно бред. Марат бы не стал угрожать ему оружием. Но как бы то ни было, убийство — это черта, после которой уже нет пути назад. Человек просто не сможет остаться таким же как раньше…

И в голове опять всплывают слова Константина Павловича о том, что мне надо бежать пока не поздно. Но даже сейчас мое мнение не изменилось.

Насколько, вообще, есть выбор у влюблённого человека? Где эта тонкая грань между «я принимаю тебя таким какой ты есть, со всеми недостатками» и осознанием того, что человек зашёл слишком далеко?

Никогда не думала, что мое настроение будет настолько зависеть от парня, но приходилось признать, что вместе с отсутствием возможности в любой момент обнять Марата, у меня отсутствует и желание улыбаться.

— Не бери в голову, — Алена всячески пытается подбодрить меня пока я монотонно ковыряюсь вилкой в салате. Гул голосов в кафетерии неприятно давит на черепную коробку и я всячески пытаюсь абстрагироваться в своих мыслях. — Скоро им надоест это обсуждать и они найдут другой повод для сплетен.

— Другой повод? — я недоуменно смотрю на подругу.

— На выходных Киселев устраивает очередную вечеринку. Уверена, кто-то из первокурсниц опять напьется и устроит дикие танцы на столе, так что о тебе все забудут.

— Забудут обо мне? Что ты имеешь ввиду? — ее слова бодрят меня получше кофе и я с ужасом смотрю на ее сочувствующее лицо. — Кто-то распустил обо мне сплетни??

— А ты не знала? — теперь настал через Алены округлять глаза, она даже руку поднесла ко рту, дабы продемонстрировать высочайшую степень удивления. — Я думала ты поэтому такая…

— Какая?

Алена пространственно машет рукой в мою сторону: — Отстраненная, что ли… грустная, в общем.

— Грустная я потому что Марату пришлось уехать по делам, — напоминаю я ей. — И я скучаю.

— Я знаю, детка, — она даже приобнимает меня и заботливо проводит рукой по волосам. — Блин, до сих пор не могу привыкнуть, что моя девочка влюбилась.

— Я сама до сих пор не могу, — улыбаюсь, — хотя, иногда мне кажется, что так было всегда… что Марат был в моей жизни всегда.

Алена мечтательно закатывает глаза и торжественно шепчет:

— Вот она, магия первой любви!

— Так что там насчет сплетен? — напоминаю я, зная куда могут ее завести рассуждения о первой любви. На прошлой неделе она мне рассказывала про мальчика из детского сада, с которым случился ее первый поцелуй, потом про соседа на несколько лет ее старше, а вчера она призналась, что первые настоящие чувства испытала к другу отца в подростковом возрасте.

— Все думают, что ты его бросила и поэтому он не ходит в универ.

— Господи, — вздыхаю я, — им что, делать нечего? Почему именно я его, а не он меня, интересно?

— Потому что Грушевский рассказал тебе, что Марат нищий.

— О Боже… но это неправда. Тем более, я давно знала, что счета его отца арестованы. Это же бред!

— Я знаю, знаю, — подруга продолжает успокаивающе поглаживать мою руку. — Сплетни редко имеют что-то общее с реальностью. Ленка вообще утверждает, что Марат понял, что ты слишком меркантильная и сам бросил тебя. Правда, ей никто не верит. Логики в этом маловато, если он изначально типа повелся на твои бабки…

— Даже не знаю какая из версий лучше, — закрываю лицо ладонями.

С удовлетворением замечаю, что кроме раздражения эта информация во мне ничего не вызывает. Еще несколько месяцев назад я бы со стыда сгорела, если бы кто-то вздумал распускать сплетни обо мне. А сейчас… я немного злюсь, мне обидно за Марата, но в целом, я понимаю, что мне абсолютно наплевать. Рано или поздно Марат закончит свои дела и вернется на учебу и тогда все увидят, что мы все еще вместе и, возможно, раскаются в том что распускали глупые сплетни о нас. Ладно… с раскаянием я, конечно, погорячилась, но в целом Алена права, уже через неделю они найдут другую жертву для обсуждений.