Демон во мне

— Нечестная битва. — прошептала дух. — У людей нет таких клыков и когтей. Вы слишком беззащитны и проигрывайте. — ее взгляд застыл на некоторых лежащих и застывших телах.

Не один Адам сегодня намертво пал…Мы действительно слабы…

Дух взмахнула руками, и внезапно у потерянных душ на руках ярким светом вспыхнуло оружие. У кого-то на ладонях возник пистолет. Другие сжимали пальцами холодное оружие.

Даша руками сжимала кинжал.

Люди ошеломленно между собой переглянулись.

— Это оружие, в отличие от оружия физического мира, поможет вам сильно ранить нечистую силу! — красивым ангельским голосом сообщила женщина.

— Ах ты дрянь! — прохрипел низкий баритон. — Не лезь не в свою битву, сволочь!

Демон, притворяющийся Жрицей Светланой, очнулся и набросился на женщину и начал кулаками колотить ее по груди.

— Решила тут людишкам ружье дать? — разозлено вопил демон. — А ну да, это так по-человечески — сражаться не самим, а через какой-то предмет!

Дух резко взмахнула руками, отталкивая демона от себя шквальным порывом ветра, и тот резко стукнулся головой о дерево и упал без сознания.

— Я позову подмогу. Ситуация слишком серьезная. — сказала дух и мгновенно растворилась в воздухе.

Я не знала, что делать, как вернуть Адама к жизни, как спасти его. Возможность возродить его скоро угаснет, а мои поцелуи слишком бессмысленны. Я просто целовала мертвеца.

А как они меня так целовали, что высасывали и отдавали свою энергию? Почему у меня так не получается?

Мама и Даша молча наблюдали за мной. За ними шла безумная битва, из пистолетов вонзались пули в плоть монстров, а холодные клинки рассекали их грубую твердую кожу. Вика увлеченно читала заклинание, с ее руки капала рубиновая кровь. Валентин стоял напряженно с ружьем и не сводил взгляда с лежащего без сознания демона.

Как возродить Адама? Я теряла надежду на спасение. Неужели я навсегда потеряла свою тульпу? Как появился внезапно он в моей жизни, так и исчез.

От чувства собственной бесполезности мне хотелось разорвать себя в клочья. Я ничего не могу! Даже друга возродить!

Что делать?! Я была готова выть от отчаяния, как раненый волк, но это мне ничем не поможет! Мне ничто не помогает! Я даже поцеловать нормально не могу, чтобы передать энергию! Может я целуюсь плохо?! А может делаю что-то не так?! Но гадать времени не было — душе Адама остались считанные мгновения перед вечным поглощением в бесконечный сумрак.

Видел ли он сейчас мои жалкие попытки его спасти? Может, кричал мне точно также в лицо, как я кричала Вике. Но я ничего не слышала…как и она меня не слышала…

Все бесполезно. Я даже друга спасти не могу. О каком спасении мира может дальше идти речь?

За что меня полюбил Амарант, если я настолько бездарна?

Мои ладони продолжали разглаживать его холодные сухие щеки, а взгляд внезапно врезался в холодный клинок кинжала, лежащего на коленках Даши. Лезвие поблескивало в лучах Луны. Его края выглядели невероятно острыми. Они способны были вонзиться в шкуру ганеров, и причинить им боль.

«Я совместил приятное с полезным: и поцеловал и кусок энергии забрал. И ей от этого было лучше, чем если я бы пальцами ковырялся в ее мозгу или зубами оторвал фалангу пальца и с него поглощал энергию. Будь ты на моем месте, сделал бы то же самое». — пронесся в памяти призрачный голос Амаранта.

Я не могу передать свою энергию через поцелуй. Но я могу оторвать фалангу своего пальца.

Я выхватила у Даши кинжал и, даже не думая, резко вонзила лезвие в свой мизинец левой руки. Боль яркой вспышкой ударила по голове, и я чуть было не закричала, но постаралась игнорировать эту боль.

Она не настоящая. Она фантомная.

— Ты что делаешь? — перепугалась мама. Ее дрожащие руки впились в рукоятку кинжала.

— Я пытаюсь его возродить. — шепнула я, отдирая кинжал и вонзая лезвие насквозь. Сминала зубами губу, терпя бурлящую пульсирующую боль. Палец загорелся от кипящей муки. По голове, словно, беспощадно стучали чем-то твердым, раскалывая мое отчаянное сознание по кускам.

Но я молила мысленно всю вселенную спасти Адама.

— Ты спятила?! — ахнула Даша.

— Так, отдай мне это! — мама попыталась выхватить кинжал.

— НЕ МЕШАЙТЕ! — завопила я. Их попытки оборвать мой план только сильней расширяли внутри кипящую бурлящую слепую ярость, которая должна была направиться убийце-демону. Мне не хотелось кричать на родных, но и не хотелось, чтобы они мне помешали.

Просто сидите и наблюдайте.

Нервы были накалены до ужасного градуса напряжения. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание.

— Ты не можешь попробовать другой вариант, если он есть? — холодным стальным голосом спросила мама.

Я ничего не ответила, терпя боль. Горло сжимал спазм. Но крови не было. Лезвие прожигало своим льдом каждую жилу моего тела.

Палец резко упал на снег, и я, чувствуя, как кружило голову, взяла дрожащей рукой оторванный мизинец, раскрыла Адаму рот и вставила отрезанную фалангу внутрь.

Не знаю, правильно я все делаю или нет, но мне думать было некогда! Его нужно вернуть к жизни!

Мама и Даша ошеломленно наблюдали, не проговаривая ни слова. Я молча смотрела на Адама, терпя сильные пульсации кипящего от яростной бури моей ненависти к демону-убийце сердца.

Внезапно палец во рту Адама распался на тысячи ярких частиц, сверкающих подобно звездам, и устремились в него. Тело парня изнутри наполнилось нежно-желтым, искренне теплым и приятным сиянием, словно водой обволакивая каждый сантиметр. Я завороженно наблюдала за этим и осознала, что фантомная боль перестала жечь мою руку. Свет затягивал дыру в его животе, его одежду, смывал холодную мертвенность с его кожи, озарял блеском его волосы и губы.

Сияние угасло. Адам судорожно втянул воздух и открыл глаза.

— Ты вернулся. — я обняла его за щеки и прижалась лбом к его лбу. Меня затрясло, и из глаз полились слезы.

Не могла сдерживать стремительного порыва нахлынувших эмоций. Мне хотелось кричать от недавнего осознания, что он погиб, и от собственной радости, что я смогла его воскресить, отдав за это свой палец.

Некогда ледяные, но сейчас наполненные теплом руки обняли мое лицо, и собственные слезы застывали на его щеках. Мы некоторое время так обнимались, сливая дыхание. Сердце пыталось угомонить свой бешенный стук. Тепло, исходящее от его рук, прогоняло прочь тот ураган злых эмоций, травящих голову.

Но крики потерянных душ и рев ганеров молниеносно напомнили, что мы находились на поле битвы, и некогда было отдыхать.

— Алиса…ты…ты как это сделала? — ошеломленно проговорил Адам, присаживаясь на землю.

Я показала ему свою руку с четырьмя пальцами. Адам недоверчиво покачал головой. В его глазах заблестел ужас.

— Зря ты так сделала! — расстроенно прокричал он.

— Ну ты же вернешь мне палец?

— Нет! — Адам резко поднялся на ноги. — Ты пожертвовала частью себя ради меня, которую я поглотил, и вернуть ее я уже никогда не смогу.

— А кто-то другой сможет?

— Нет! Я вернул тебе руки, которые оторвал Вольеторд, и вернул я их, потому что часть тебя. Другой части тебя в Астрале нет! Ты отдала свою часть мне, сама отрезала себе палец, и я поглотил его и уже не смогу тебе его вернуть никакими способами! Не все так просто!

Мама и Даша молча смотрели на него, ничего не понимая.

— Ладно. — покачала я головой. — Ничего страшного…Это же один палец. Подумаешь. Зато ты жив.

— Алиса?

Внезапно перед нами появился Витя. Бледный, испуганный и совершенно сбитый с толку.

— Ты…ты откуда тут взялась? — приглушенно спросил он. Кадык на его горле дрожал.

Я не успела ответить. С его губ сам сорвался ответ на этот вопрос:

— Вы те самые потерянные души. — с неким озарением в голосе произнес парень.

— Да. — кивнула я.

— Я, получается, тоже…мертв?

Я нерешительно кивнула. Парень тряхнул головой, словно его от этого осознания пробрал мороз.

— Почему я тут нахожусь? — не понимал Витя.