Демон во мне

Женщина открыла дверь своего двухэтажного дома и помогла мне войти. Без ее помощи я со своими онемевшими ногами давно бы рухнула в снег и страдала от дикого холода.

— Девочка, тебе лучше переодеться во что-то сухое и теплое, — качая головой от удивления, проговорила Татьяна, рассматривая мой прикид, — вся синяя…боже…

Позади нее стояла лестница, с которой спускалась молодая девушка лет двадцати, одетая в голубую пижаму. Незнакомка была высокого роста и с атлетичной фигурой. Светлые пшеничные волнистые волосы лохматые и взъерошенные, будто к ним не прикасалась расчёска. Густые брови озадаченно сдвинулись, заметив меня, на круглом лице возникло недовольство. Светло-карие глаза холодно посмотрели на меня.

— Вика, одолжи какую-нибудь одежду на время? — заметив спускающуюся девушку, попросила Татьяна.

— Еще чего! — рассерженно сказала Вика, — Ты вообще кого в дом привела?

— Дай хоть что-то из своих вещей, чтобы согреть ребенка, — продолжала просить женщина. — посмотри, вся синяя.

Вика рассмотрела меня отстраненными мрачными глазами.

— Ну чего стоишь и кота тянешь за хвост? Принеси, — в голосе Татьяны начало звучать возмущение.

Вика недовольно фыркнула и пошла на второй этаж. Татьяна, тем временем, начала помогать снимать с меня куртку. Увидев белоснежные ослабевшие пальцы, она, с ужасом смотря на меня, расстегнула молнию.

— Какой ужас! Пойдем на кухню, чай горячий сделаю.

— Не-не н-надо… — с трудом произнесла я замерзшими губами. Мне было не по себе принимать такую помощь. Я же хотела поступить совсем иначе, — м-можно я п-просто п-позвоню?..

— Позвонишь, но давай для начала согреешься. Поверь, тебе температуру тела нужно восстановить, — добродушно сказала женщина, сняв с меня куртку.

С лестницы спустилась недовольная Вика, держащая в руках теплую пижаму кугуруми в виде розового единорога. Она вручила одежду Татьяне, поджимая губы.

— На, — гневно бросила девушка, всунув женщине в руки пижаму.

— Чего такая злая? — не понимала Татьяна. — Давай завтракай и отправляйся на пары, электричка скоро приедет.

— Какие пары? Сегодня воскресенье, — буркнула девушка и торопливо направилась в ванную комнату.

— Подожди, не иди туда! — быстро сообщила Татьяна, остановив девушку за локоть, — Ребенок переоденется, и потом ты зайдешь.

Какой я ребенок? Не нравилось, что меня посчитали настолько маленькой. Неужели я слишком юно выгляжу?

— Короче понятно, — грубо бросила Вика и пошла наверх.

Я проводила ее глазами. Стало очень неприятно, что я одним своим присутствием принесла недовольство в чужой дом. А ведь хотела просто попросить позвонить!

Татьяна завела меня в теплую уютную ванную комнату. Женщина, видя мои трясущиеся пальцы, которыми бесполезно что-либо сейчас делать, помогла расстегнуть пуговицы блузки. Ее взгляд испуганно застыл на разорванном испачканном рукаве и засохшей кровью на коже руки.

— Боже, откуда это у тебя?

Я не знала, что на это сказать и промолчала. Татьяне стало не по себе от увиденного. Хорошо, что еще рана на руке сама по себе затянулась, и ей не пришлось видеть еще это.

Женщина помогла надеть на меня пижаму кугуруми и отмыть след крови на руке. Мягкая нежная ткань плотно прилегала на тело и начала слабо согревать. Стало легче, но холод не хотел отступать до конца.

Татьяна положила мою старую одежду на батареи и вручила телефон. Набрав номер мамы, я начала с нетерпением ждать ответа, но звучали лишь долгие напряженные гудки, назойливо звенящие в уши. После нескольких гудков женщина по ту сторону связи сообщила, что аппарат телефона выключен.

— Не могу дозвониться, — расстроенно сказала я, протянув Татьяне телефон.

Как мне быть? У меня даже ключей нет, чтобы домой попасть. Почувствовала себя просто потерянной. Даже страшно представить, что с мамой случилось, почему она не берет трубку. Хочется верить, что телефон просто сел, а она до сих пор спит.

— Больше некому звонить? — грустно спросила Татьяна. Издала она печальный вздох, увидев, как я покачала головой.

— Давай посидишь у нас до восьми утра, согреешься, а потом попробуешь еще раз? — предложила Татьяна, — Возможно, еще спят, и поэтому не берут трубку.

— А который час?

— Пол шестого.

Пол шестого…Я приехала в дом Селиверстова где-то в двенадцать, сбежала примерно в час ночи. Получается, сидела в лесу пять с половиной часов?..

— Пойдем выпьешь чаю, покушаешь? Заодно расскажешь, что с тобой случилось, — предложила Татьяна.

Мне было не по себе находиться в их доме. Приятно, что эта добрая женщина хочет помочь мне, незнакомой девчонке, заблудившейся в лесу, но я совершенно здесь чужая, мне не стоит тут находиться…

Но и домой пешком идти я не могу в пол шестого утра.

— Давай не стесняйся, пойдем, — добродушная улыбка возникла на лице Татьяны, которая отбросила все мои сомнения. Я робко кивнула ей, и она повела меня на кухню.

На кухне витал приятный запах блинчиков. Муж Татьяны стоял у микроволновки, где грелась еда в тарелке. Тихо заваривался на газовой плите чайник. За окном мирно развалился возле будки хаски.

Микроволновка издала писк. Константин вытащил тарелку и, повернувшись, встретился со мной взглядом.

— Ты откуда, девочка? — спросил он, присев за стол.

— Поселок Западный, — ответила я и оглядела глазами кухню. Куда сесть, даже не знала. Неловкость не давала мне сделать шаг.

— Садись, не стесняйся, — кивнула Татьяна, указав на один стул, на который я тут же села.

На кухню прибежала Вика. Ее присутствие удивило Татьяну.

— О, в такую рань решила позавтракать? Не узнаю свою дочь.

— Пофиг, жрать то хочется, — быстро ответила та, открыв холодильник, и начала руками перебирать упаковки продуктов на полке.

Татьяна положила мне тарелку с овсяной клубничной кашей. Вкусный ароматный запах ударил в ноздри и пробудил немного аппетит.

— Ты из соседнего поселка значит? — поинтересовался Константин. — Достаточно далеко отсюда, — задумчиво проговорил он.

Я робко кивнула. Ложка под волей моих ослабевших рук продолжала неуклюже ковыряться в тарелке.

— Ох, это там маньяк ужасы вытворяет?!. — испуганно ахнула Татьяна, наливая кипяток в кружки. Нежный аромат черного чая окружил собой кухню.

— Нет там никакого маньяка, — тут же отчеканил мужчина, — во всех бедах там виноваты сектанты.

Услышав это, я подавилась. Вика хмуро меня оглядела, ничего не поняв, и поставила глубокую тарелку с молоком и хлопьями на стол. А мне не верилось в услышанное. Этот мужчина действительно что-то знает. Не зря рассмотрел мои руки на наличие метки…

— Ой, вечно у тебя, Костя, одни сектанты во всем виновны… — недоверчиво сказала Татьяна.

— Это правда. — тихо сказала я.

Татьяна и Вика устремили на меня озадаченный взгляд. А Константин медленно кивнул.

— От них ты сбежала? — предположил мужчина. — Это объясняет твою окровавленную блузку, — он указал на сохнущую одежду. Рукав, покрытый грязными пятнами крови, прижался плотно к батарее.

— Вы что-то о них знаете? — молчать не получалось. Несмотря на захватившую тело слабость, хотелось многое выяснить.

Константин тяжело вздохнул:

— Немного. Мой младший брат три года назад к ним присоединился.

— Валя? — тут же спросила Татьяна.

Ее муж кивнул, упираясь лбом к сплетенным пальцами замком.

— Его звали…Валентин Шевченко? — вспомнив, как старуха упомянула некоего "предателя", которому удалось сбежать, спросила я.

— Да, — нехотя кивнул Константин, — мой младший брат…Между нами десять лет разница…Взял по глупости вступил к этим мерзавцам. Я говорил ему, этот трудный период в твоей жизни временный, получится еще найти работу и девушку еще лучше встретишь, жизнь наладится, а он взял и в секту вступил…

— Одна сектантка говорила, что он предатель, и они не могут его найти.

— Да, он пол месяца назад сбежал от них. Пришло мне ночью сообщение на телефон, что он в ужасе, что сектанты натворили какой-то "кошмар", и сбежал. Не знаю сейчас, где он. Трубку не берет, возможно, выбросил сим-карту. Что он имел в виду под тем "кошмаром", бог только его знает…А ты чего там забыла? Еще совсем юная…