Падение (ЛП)

Клеменс изумленно поглядела на нее.

— Да, — ответила она. — Электромагнитные поля, исходящие от таких устройств как интерфейс или мобильное устройство, наносят ущерб.

Коул нахмурился.

— Почему я никогда об этом не слышал?

— Потому что не слушал, — поддразнила его Лайла.

— Вот, выпей это, — Клеменс налила травяной отвар в чашку и передала ее Ане.

Она сморщила нос от запаха.

— Нет, спасибо.

— Это для твоих гелевых инъекций. Он поможет активировать их и ускорить процесс растворения, что займет всего несколько часов вместо нескольких недель.

— Я помогу тебе перекрасить волосы, — сказала Лайла.

Ана сухо рассмеялась.

— Чтобы измениться, вы даете мне чай?

Клеменс с Лайлой переглянулись.

— У них есть твое фото с проникновения в Три мельницы, — сказала Лайла.

Ана замерла.

— Откуда вы знаете?

— Потому что вы с отцом мелькаете во всех утренних заголовках. Твое нынешнее лицо теперь принадлежит встревоженной женщине, у которой из больницы с юга Лондона похитили новорожденного ребенка.

— Что?

— Тебя ищут, — сказала Клеменс. — Но если бы они заявили, что ты ответственна за проникновение в Три мельницы, люди скорее бы тебя спрятали, чем сообщили о тебе.

— Когда это было? — спросил Коул, включая свой интерфейс и занявшись поисками статьи.

— Погоди! — Лайла еще была занята его перевязкой. Она мягко взяла его за руку, чтобы закончить работу.

— Это было в новостях двадцать минут назад, — сказала Клеменс. — Сразу после того как отец Аны заявил, что тесты на Чистоту были слабо изучены и послужили тщательно продуманным способом заставить здоровых людей принимать лекарство.

Лед в груди Аны распространился по всему телу.

— Он рассказал о тесте на Чистоту?

Клеменс кивнула.

Ана перестала ворошить угли и бросила палку. Она тяжело сглотнула, но комок в горле остался. Долгие годы отец защищал тест и свою репутацию. Сейчас же он публично унизил Эвелин Найт, и настроил ее против себя.

Председатель не позволит ему так просто с этим уйти.

23

Морг

Ана сидела в сыром углу башни Уэтлендс, пока остальные околачивались снаружи. Клеменс варила новое зелье, которое должно было уменьшить отек в колене Коула. Женщина шутливо заверила Ану, что на вкус оно даже хуже, чем то, что выпила она. Коул, чье обезображенное лицо никому не было известно, оставил все как есть.

Подтянув ноги к груди, Ана ковырялась в интерфейсе Домбранта — том, который он бросил Коулу, когда их обнаружила спецслужба Коллегии — чтобы просмотреть интервью с отцом. Она представила, как он должно быть себя чувствует после попыток сделать что-то благородное и осознания, что он всего лишь пешка в чьей-то игре. Эшби Барбер был объявлен героем новой эры, в то время как сила лжи скрутила его и потянула вниз. Между Аной и отцом всегда стояла недоговоренность. Теперь этот барьер рушился. Возможно, у них еще был шанс.

Ана закрыла сайт новостей и занялась поисками изображений, которые соответствовали картинкам из сна: белые коридоры, окно из радужного стекла, мраморный пол. Мальчик. Он находился глубоко в ее мыслях, словно она смотрела сквозь схему контактной линзы Домбранта, и это второе изображение накладывалось на текущее.

Домбрант был с ней, когда она нашла мальчика. Но где? И даже если она докажет, что место существует, что будет дальше? Врачи проводили эксперимент над ребенком с глазами арашана. Ана почувствовала ужас, страх, тошноту. С непоколебимой уверенностью она понимала, что за этим стоит Эвелин.

Лайла с Коулом обогнули башню, проследовав за Клеменс. Коул лег на настил и Клеменс начала водить руками над разными частями его тела. Ана перестала за ними наблюдать.

Лайла подошла и, вытянув ноги, села рядом, вне себя от нетерпения.

— Это происходит! — сказала она.

Ана поглядела на лицо подруги, гадая, что с Лайлой. Кто в такое время мог радоваться? Или, возможно, что-то не так со всеми остальными.

— А что происходит? — спросила она.

Зрачки Лайлы расширились.

— Писания. Видения Тенджери. Падение! Твой отец рассказал о тесте на Чистоту. Бюро законной торговли и правительство на записи министра. Три мельницы уже закрыли. Даже отозвали смотрителей из Просвещения.

— Вероятно, они потребовались для сдерживания толпы в центре Города, — сказала Ана, но в глубине души все затрепетало. Это хорошие новости. Просто великолепные. Члены Просвещения в безопасности. Она не привела их к войне. Возможно, они с Коулом сделали все, что нужно было сделать. Кто-то другой раскроет эксперименты врачей над детьми арашанов и они смогут покинуть Город. Ана небрежно улыбнулась Лайле, затем вернулась к поиску картинок.

— Ты ведь не собираешься рассказывать о том, что было прошлой ночью?

Ана повертела головой.

— Ну, а что ты ищешь? — вздохнула Лайла. — Может я смогу помочь?

— Может, — произнесла Ана. — Помнишь, как после слушания Коула я вышла на улицу арашанов? — Лайла кивнула. — Не знаешь, существуют ли где-нибудь еще такие люди?

— Не думаю. Зачем тебе это? — Ана не ответила. — Ты такая же скрытная, как и Коул, — сказала Лайла, взяв подругу за руку и потянув ее вверх. — Он никогда ничего мне не рассказывает. Пошли, нужно смыть краску для волос, прежде чем она окрасит твою кожу в черный цвет.

Краем глаза наблюдая за Коулом и Клеменс, Ана позволила Лайле вытянуть ее из башни. Лайла взяла чашку, стоящую у догоревшего костра, и они потопали по вязкой земле к глубокому водоему. Была середина утра, достаточно теплого, чтобы ходить в футболке, небо усеяли прозрачные облака. Ана присела у самой кромки воды.

— Опусти голову ниже, — велела Лайла.

Ана услышала, как металлическая чашка погрузилась в водоем. Ледяная вода потекла по ее волосам, стекая по шее. Она закрыла глаза и увидела горы с заснеженными вершинами, шамана и огонь. Ана вздрогнула. Взгляд был не просто мимолетным видением возможного будущего: это был шанс, единственный раз, когда она могла быть верна лучшему из того, что знала, лучшему себя самой.

Но, возможно, ничему из этого не суждено сбыться. Может тест на Чистоту приостановят, Коллегию закроют, а Эвелин будет вынуждена отказаться от своих экспериментов.

— Расскажи мне о Писаниях Тенджери, — тихо сказала она. — Что происходит с ангелом?

Лайла замерла на какую-то долю секунды, прежде чем продолжить черпать и выливать.

— Ну, после появления ангела в свете полной луны золотая звезда приближается к двум планетам и люди пробуждаются, — Лайла застенчиво рассмеялась. Ожерелье с луной кольнуло Ану под футболкой. — Это скорее мистика, не совсем понятная, — продолжила она. — Дальше в стихотворении говорится: «Прошлое вестника для будущего. Свет вестника для того, чтобы солнце снова встало. Конец вестника для жертвы«. Большинство людей в Просвещении, верящих в Писания, считают, что Ангел — это и есть посланник.

— Но он может и не быть им?

— На греческом и латинском слово «ангел «означает «вестник, посланник или тот, кто говорит.«

— Коул думает, что ангел умрет.

Лайла закрутила волосы Аны назад.

— Правда? — спросила она. Лайла опустилась так, что их лица оказались наравне.

Некоторые люди рассматривают смерть как момент возрождения.

Ана сплюнула и села. Мокрые пряди волос упали на спину, пропитывая футболку.

— Что такое?

Прежде чем Ана смогла ответить на эвфемизм Лайлы по поводу смерти, зазвонил интерфейс Домбранта. Она уставилась на него с изумлением и испугом. Лайла подняла его и передала подруге.

«Домбрант будет со мной, когда я найду мальчика«.

— Ну же, — сказала Лайла, застегивая цепочку интерфейса на шее Аны. Она провела рукой, отвечая на звонок.

— Коул Уинтер? — произнес Домбрант, его певучий акцент невозможно было ни с кем перепутать.

— Нет, — пробормотала она. Без экрана изображение, проецируемое в воздухе, было нечетким. Казалось, словно он стоял в расплывающемся кремовом коридоре.