Страница 11 из 53
Мне показалось, или он что-то хотел сообщить, но… чтобы там ни было уже поздно. Мы несемся с достаточной скоростью и просить водителя остановиться посреди дороги, создавая себе лишние проблемы, я не желаю.
И как мантру, я повторяю про себя, сказанные им чувственные слова: «Эти воспоминания – это часть меня, часть моего прошлого, и я буду носить их с собой, до конца своих дней…»
Проезжая места Мадрида, смотря по сторонам, я везде замечаю безупречный силуэт Джексона Морриса: бизнесмена в смокинге, с которым дороги наших жизней столкнулись. Мы так изменились… Нас отдалили друг от друга обстоятельства, которые заставили меня уехать из Сиэтла, бросив в одночасье родное гнездышко.
Мое сердце стучит в бешеном ритме.
«Почему спустя столько времени, он способен снова волновать меня, заставлять думать о нем?»
До этого дня, все эти годы, я не испытывала в себе поражающую бурю эмоций. Каждый мой день был похож на предыдущий. И жизнь развивалась своим чередом, где предпочтение я отдавала спокойствию и стабильности. Но сегодня, встретившись друг с другом, во мне будто перевернулся весь мир…
«Что произошло со мной?»
Я задумчиво кусаю нижнюю губу, медленно самой себе киваю головой, поддаваясь рассуждениям, которые прямо связаны с прошлым.
Мальчик, который был когда-то неуверенным в себе, жутко застенчивым, боязливым, плачущим от обычной житейской проблемы, подпитывая себя мыслями об ушедшем из его семьи отца, стал поистине смелым и потрясающим на внешность мужчиной, от которого не оторвать женские взгляды… Его целеустремленность и умение добиваться результатов, несмотря ни на что, заслуживает обращению внимания со стороны тех, кто считает, что после какой-либо трагедии, психологической травмы или любого психического дисбаланса личности на фоне стресса и переживаний, не предполагается шанса на другую жизнь. Он предполагается. Он есть. Он есть у каждого. Нужно только «протянуть руки». Как это сделал Джексон. Самим «протянуть руки». В отсутствии помощи со стороны кого бы ни было. Без исключений. Его слава в двадцать один год – показатель этому. Даже не то, чтобы слава, скорее, уважение, которое, как мне кажется, является важнее. Общественные массы, жалко пытающиеся заполучить тот или иной автограф, внедряют в каждый отдел своего мозга излишний фанатизм о публичных личностях, обожествляя их. Индивид с таким сознанием ассоциируется у меня с «грязным» человеком, человеком, который кланяется в ноги каждому встречному выше его по статусу, видя в знаменитости не человека разумного из семейства гоминид в отряде приматов, а Вседержителя, способного выполнить любое его желание и заполучить, наперекор обстоятельствам, надпись на листке бумаги или (общество не стоит месте) на руке, на лбу, где угодно. А затем, как под гипнозом, вбивать в мозг заклинание: «Я никогда не смою эту руку… Я никогда не выкину этот лист бумаги… Он будет висеть у меня над кроватью в комнате, и, просыпаясь, я буду смотреть на него и получать от этих каракуль энергию». Чушь, не так ли? Каждый из нас – биологический вид. Подчиняться и видеть в ком-то «золотого» человека – сущая глупость. Слава приводит к «звездной болезни», а вот заслужить уважение со стороны общества, не ставя себя в положение выше и круче, – достойно гордости.
Высота унижает человека, облагораживая его в аморальную оболочку, надевая невидимые крылья ангела смерти.
Я уверена, что Джексон, независимо от статуса, занимаемого им на сегодняшний день, – человек, который делает своё дело, руководствуясь как раз, исходящими от чистого сердца, мотивами, а не целью быть известным. Я искренне, с глубокой долей любопытства, желаю узнать поближе нового Джексона.
Сегодня большую часть времени мы говорили обо мне, так как при каждом моем вопросе, содержание которого имело взаимосвязь с его жизнью до нашей встречи, он отпирался и старательно искусно увиливал от ответов.
И все же. Вопрос остается открытым. Зачем он решил приехать сюда спустя такой промежуток времени? Быть может, открытие филиала в Мадриде – предлог, чтобы встретиться со мной?
Ощущаю, что между нами построилась стена, которую чтобы преодолеть требуется круглосуточное общение и время. Как всегда… время. Куда без него. За что не возьмись. Время дает нам всё: возможности, шансы, миллион дорог, которые можно выбрать и забирает у нас всё… родных, любимых, тысячу возможностей.
И снова мне кто-то звонит, не давая тихонько думать о Джексоне, рисуя мысленные картины. Нет. Стоп. О жизни. О своей жизни. Не о Джексоне.
– Да, – отвечаю моментально я, проводя машинально по экрану телефона, не посмотрев на экран, – я слушаю.
– Милана, я уже начал переживать… – с тревогой, но одновременно улыбаясь моему ответу на звонок, что очень заметно, произносит Даниэль.
– Даниэль, прости, – торопливо извиняюсь я, взбодрившись, – я не думала, что моя встреча с Джексоном Моррисом долго продлится. – Слишком долго. Слишком эмоционально. – Я еду домой.
– Я тебя встречу. Уже поздно, чтобы в такое время тебе идти одной домой.
– Не стои… – говорю я, но Даниэль настойчиво перебивает меня:
– Я уже вышел и иду к парку «Оэсте». Встретимся там? – Хотя, чтобы проветрить голову, мне свежий воздух нисколько не помешает. – Вечерняя прогулка, а, точнее сказать, ночная – не будет лишней. – Его шаги доносятся в трубке, образуя своеобразную грубую мелодию.
– Да, – по-прежнему отстраненно от реальности отвечаю я. Как будто у меня есть другой выбор.
– Буду ждать тебя, целую, моя испаночка, – с коротким смешком, лепечет мой входящий контакт, в голосе которого чувствуется радость.
– Хорошо, – зевая, говорю я, отключая звонок.
Даниэль Санчес – заботливый парень, и я полностью могу положиться на него и быть уверенной в его искренних чувствах ко мне. Я ощущаю крепкую защиту, когда нахожусь рядом с ним. А для меня это безмерно ценно.
Я была с ним честна, когда на предложение стать его девушкой с чистой совестью сообщила, что не могу оценить всю совокупность чувств, которые испытываю к нему. А точнее, понять, эти чувства связаны с отношением к нему, как к другу, или как к парню. Отчасти, мои сомнения имеют связь с прошлым опытом. Оказаться в похожей ситуации и разрываться между кем-то – не горю желанием. Даже под предлогом, если это принесет мне своего рода вдохновение. Нет. Ни за что. Такого вдохновения и землетрясения в душе, мне не нужно. Двуликая бездна вызывает душевные смятения, которые подчас непостижимы для сердца. Но Даниэль отреагировал на мои сомнения – я считаю – как настоящий мужчина, произнеся слова, которые я не успела выкинуть из памяти: «Я просто хочу быть с тобой, позволь мне это. А со временем ты примешь решение: остаться со мной в отношениях или быть хорошими друзьями».
Живя с ним в одном квартале, мы большую часть свободного времени проводим в парке «Оэсте», располагаясь прямо на траве, и разговаривая о затрагивающих каждого из нас мелких проблемах, о карьере Даниэля, о моей модельной работе… да о любой теме, но за исключением темы о моих бывших бойфрендах.
На самом деле редко встречаются в наше время такие отзывчивые люди, как он.
С самой первой нашей встречи Даниэль помогал нам с мамой во всем, когда мы только начали осваиваться в Мадриде. И поэтому маме он сразу пришёлся по вкусу, отчего она постоянно твердит мне, что я должна держаться за него и не терять с ним связь ни при каких обстоятельствах. Может быть, мама в чем-то и права. Но пока я не определюсь со своими чувствами к нему, то не смогу быть полностью согласной на это выражение, сказанное, весьма командным тоном, моим любимым командиром.
Глава 4
Доезжая до парка «Оэсте», я выхожу с такси, хватаю охапку алых роз, подаренных Джексоном. Продлить бы срок их существования. Если я больше и не встречусь никогда с Джексоном, то пусть эти пахнущие бутоны оставят нежный отпечаток, последний отпечаток прошлой любви в моем сердце… Роковое сочетание: прошлая любовь и розы от прошлой любви. И чтобы уничтожить эту парочку, нужно немедля утихнуть на двух краях горизонта – в сердце и душе.