Страница 8 из 9
– Ладно тебе, мученик Острова Свободы, – отмахнулся Эритрее. – Кое-кто из наших твою Кубу раем считал бы.
– Ну, мы хоть с деревьев слезли… Эй-эй, я шучу! – поспешно добавил Мануэль.
– И шутки у тебя дурацкие, – не остался в долгу африканец. В другой обстановке парни непременно обменялись бы тумаками, но в присутствии шефа не рискнули.
– Иногда и в хороших семьях дети несчастны, ребята, – спокойно комментировал Йохан, и спорщики смущенно разошлись.
– Богатые тоже плачут, – вполголоса добавил Хорхе, вспомнив сентиментальный сериал, любимый на его родине.
– Вот именно. И еще, Хорхе, – Йохан отложил недоеденный сэндвич. – Если добавлять столько жгучего перца, то так и до язвы желудка или изжоги недалеко.
– Извините, босс, – смутился мексиканец.
– Я нашел, – сообщил Джон. Йохан, быстро поднявшись, подошел к столу и увидел на экране файл с фотографией девочки из вагона и кивнул: продолжай.
– Афина Касканис, – прочитал Джон. – 14 лет. Пропала четыре дня назад. Ушла из дома и не вернулась. Заявление в полицию подала ее мать, Мария Касканис.
Генрих развел руками: "Вы были правы, шеф, угадали время ее побега!".
– Живут по адресу… – Джон прочитал адрес. – Владеют маленьким универсамом в греческом квартале.
Йохан взглянул на адрес, запоминая, и кивнул:
– Так. Спасибо, Джон. Я ненадолго отлучусь. По отношению к девочке – никаких глупостей, она – мой гость, – Йохан надел куртку. – Если будете невежливы с моими гостями, заставлю вас петь фальцетом.
Потом Йохан вернулся в свою комнату. Девочка уже успела вымыться и переодеться в новые джинсы и синюю футболку. Сидя на кровати, Афина сушила портативным феном волосы.
– Все нормально? – спросил Йохан. – Отдыхай.
– Спасибо, – девочка выключила фен и стала расчесывать волосы. – А как вас зовут по-настоящему?
– И паспорта просмотрела, – не сдержал улыбку Йохан. – Можешь называть меня Йоханом.
– Афина, – назвалась в ответ девочка. – Ты что, швед? – с сомнением посмотрела она на собеседника. – Что-то не похож, они все белобрысые или рыжие, и конопатые…
– Верно, не похож, потому, что я исландец. Бывают в Исландии и брюнеты, – Йохан провел рукой по волосам.
– Исландия? – Афина собрала волосы в пучок и стянула яркой резинкой. – Круто… Льды, гейзеры… Мы проходили Исландию по географии. Я готовила о ней реферат, получила "А".
– Молодец, – похвалил девочку Йохан. – В Исландии не только льды и гейзеры, Афина, у нас много и других красот. Вот, например, в Акурейри… – он спохватился, что сейчас ударится в сентиментальные воспоминания, и прервал сам себя:
– Ладно, это так не расскажешь. Как-нибудь поедешь и сама все увидишь. Спокойной ночи!
На улице у машины его догнал Джон.
– Чарли мне сказал, в чем дело. Ты ведь хочешь разобраться с ее отцом? – на правах товарища по военному колледжу новозеландец обращался к Йохану на "ты" и имел право на свое мнение. – Ты уверен, что это стоит делать? Сам же учишь нас не ставить эмоции на первое место в ущерб делу…
– Я не нанесу ущерба делу, – принужденно улыбнулся Йохан. – Я держу себя в руках и лишнего себе не позволю. А ты пока оставайся здесь, присмотри лучше за ребятами, чтобы не вздумали досаждать девочке… Приказ ясен, майор?
– Так точно, полковник, – Джон отошел от машины. – Смотри, не теряй рассудок там… Я понимаю, ситуация чудовищная. Но у нас тут еще дела!
– Я помню, – коротко кивнул Йохан, выезжая на улицу.
Мария Касканис уже собиралась закрывать магазин, в котором теперь проводила почти 20 часов в сутки. После исчезновения Афины находиться там стало невозможно. Джордж все время был очень зол, постоянно кричал на нее и обвинял: "Это ты распустила девчонку, все ей спускала с рук, и вот до чего дошло! Дерзит, болтается неизвестно где, в школе учится кое-как, а теперь еще и из дома сбежала!". Один раз он ее даже ударил. И теперь Мария простаивала за прилавком, дожидаясь, пока муж не ляжет спать.
Сегодня она задержалась почти до полуночи. Джордж смотрел футбол и очень долго не ложился.
Раскладывая товары в витрине, Мария глотала слезы. Афина, единственная дочь, красавица, которая через 3 – 4 года стала бы лучшей невестой греческого квартала… Где она сейчас? Почему молчат в полиции? Неужели они не могут найти девочку? Господи, только не допусти дурного…
Звякнул дверной колокольчик, и Мария поспешила вытереть слезы и обернулась. В магазин к ней ходили чаще всего местные, а этого рослого широкоплечего мужчину с четко очерченными чертами лица и суровым взглядом из-под густых бровей она видела впервые. Мужчине было 30 – 40 лет. Крупный, быстрый в движениях, в черной кожаной куртке и джинсах. Марию встревожили его тяжелый взгляд и жесткая линия рта.
– Что вам угодно? – спросила женщина. – Я уже хотела закрывать магазин…
– Я к мистеру Касканису, – с легким акцентом ответил мужчина. – Он здесь?
Мария замялась. Джордж очень злился, если ему мешали смотреть футбол. Но… А что, если этот господин – из полиции и что-то может сообщить об Афине?
– Может, вы передадите мне то, что хотите сообщить? – спросила она. – Муж сейчас занят…
– Нет, я лучше поговорю с ним лично, – отрывисто бросил мужчина, прошел мимо Марии к служебной двери и стал подниматься наверх.
– Вы нашли Афину? – побежала за ним Мария.
– Нашел, – коротко ответил гость на ходу. – Я потом вам тоже все объясню, мадам.
По многолетней привычке слушаться повелительных приказов, Мария спустилась в магазин. Но дверь оставила открытой. Ей хотелось все-таки услышать, о чем этот мрачный полисмен станет говорить с ее мужем.
Джордж Касканис услышал стук входной двери и обернулся, чтобы встретить жену язвительным замечанием. Теперь она пропадает в магазине, домой почти не заходит, готовит черт знает как, и даже посуду после ужина вымыть не удосужилась. Зато все время всхлипывает и сморкается, как корова…
Йохан по дороге вспоминал свежий синяк на скуле тихой запуганной женщины в магазине. Из квартиры он услышал вопли футбольного комментатора и рев переполненного стадиона с телеэкрана. Все ясно… Родители переживают исчезновение дочери каждый по-своему.
Джордж увидел в гостиной незнакомого мужчину лет тридцати с чем-то, брюнета восточного вида во всем черном, который впился глазами в хозяина, сидящего у телевизора с банкой пива.
– Мистер Касканис? – спросил гость. "Кто это? Черт бы побрал эту дуру Марию, впускает ночью в дом всех подряд, давно пора еще раз поучить ее! Хотя… А если он из полиции? Нашли эту дрянную девчонку? Ох, и покажу же я ей, как из дома бегать! Все лето будет ходить в блузке с длинными рукавами и спать на животе. Закается из дома убегать!".
– Ну, – кивнул Джордж. – А вы…
– Вижу, ты очень волнуешься о судьбе дочери, – скривился гость, постукивая бутсой по ковру. Его взгляд стал уже откровенно брезгливым.
– Простите? – привстал Джордж. И перелетел через спинку кресла. В его челюсть врезался огромный кулак. Для своей мощной комплекции их гость двигался очень быстро.
– Rascal! – рявкнул гость. – Скотина! – он отбросил ногой опрокинутое кресло и раздавил бутсой упавшую банку пива. – А ну вставай, sonur tik!
– Вы сошли с ума! – завизжал Джордж, пытаясь отползти, но тут тяжелая десантная бутса врезалась ему в бедро.
– Вставай, урод, – здоровяк выразительно занес ногу для нового удара. – Или прибью, как поганого пса! На счет "три"! Раз, два…
В дверях гостиной появилась Мария. При виде скорчившегося на полу мужа она вскрикнула от ужаса.
Джордж на дрожащих ногах попытался улизнуть в спальню к телефону, но незнакомец сгреб его за шиворот:
– Куда? Я еще не закончил разговор! – он принялся методично осыпать Джорджа пощечинами. – Ах ты мерзавец, ничтожество! Я тебе башку бы оторвал, да руки марать не хочу! – напоследок он двинул Джорджа коленом ниже пояса и отшвырнул прямо на горку с посудой. Помещение наполнилось грохотом и звоном. Мужчина схватил упавшее кресло и что есть силы обрушил его на телевизор, где комментатор вопил о блестящем пенальти. Хлопок, как от взрыва, сноп искр и клубы черного дыма наполнили гостиную. Следующей жертвой стала дюжина пива, прихваченная к матчу. Бутсы здоровяка превратили банки в лепешки.