Страница 13 из 18
– Каким боком, мне родственницей приходится Рябова? – с места спросил Женька Арбуз, – если мне Беда родственник, так об этом вся школа знает, а Рябова, кем мне приходится? Вы это можете научно обосновать?
Директор ничего, не ответив, вышел из класса.
…Новость о Балашове взбудоражило всю школу. Все разговоры в этот день были только о нём. В основном его жалели, потому что по натуре парень он был добрый и зла никому не причинял. Характеристику класс написал ему положительную, а школа и детский дом подали ходатайство о не привлечении его к суду.
…Беда ходил в этот день по школе сам не свой, ему казалось, что все смотрят на него осуждающе. И что доля вины в том, что произошло с Юркой лежит на нём, и в этом он сам себе признавался. Он мог помешать этому совместному, злополучному походу в кинотеатр Юрки с взрослыми и кручеными мужиками. Нужно было обязательно настоять, тем более Юрка был под хмельком. Оправдания в этом случае, Сергей не нашёл для себя. И дотошная совесть не давала ему покоя, она засела у него в груди и в голове, и будто стуча молоточком, укоризненно напоминала. «Ты Виноват во всём». Утешения и нужный совет он знал, где найти. После уроков его пытала Зинаида Васильевна, в надежде расположить парня на откровенный разговор, но, зная, что Беда в тот день опрокинул ушат с грибами на директора и Вербицкую, ограничилась дежурным ответом Беды. – «Я его в тот день не видал, поэтому ничего не знаю».
Она поверила Сергею или сделала вид, что поверила, но в данной ситуации решила отношения с Бедой не выяснять. Он оделся и вышел из школы. По пути, как на грех попался директор.
Михаил Иванович, зная, что Юрка является его не только одноклассником, но и близким другом, прочитал Беде нотацию о товарищеских взаимоотношениях и комсомольском долге перед Родиной, видимо забыв, что Сергей комсомольцем никогда не был и быть не собирался. Но Беда втайне от всех был безгранично благодарен директору за человеческий жест в отношении его. Всё – таки перевёрнутая бочка грибных остатков, изрядно испортила ему гардероб. Беде было не по себе и за причинённые его семейству неудобства, связанные с охлаждением жилища в зимний период.
Мораль, для себя он вывел, что не нужно в будущем делать скоропалительных выводов для людей, особенно таких, как директор, который жизнь свою отдавал в Отечественную войну, чтобы такие Серёжки и Юрки жили нормально.
Михаил Иванович, который был два дня назад его первым врагом, оказался проницательным и понимающим людские души человеком. Несмотря на фронтовые контузии и многочисленные ранения, он обладал педагогическим даром, это понимал Беда и раньше, но мальчишеские амбиции брали постоянно верх над разумом.
Сейчас Сергей смотрел на директора и думал, что может на самом деле они родственники, или директор резко поменял своё отношение к нему. Потому что надоело без стёкол жить, особенно в зимний период.
…Михаил Иванович высказал Беде свою нравоучительную речь, после которой у него зубы заныли. Директор призывал Сергея тщательно проанализировать произошедший случай с Юркой Балашовом, и мысленно выпороть себя, чтобы сделать для себя соответствующие выводы. Директор назидательно погрозил Беде пальцем и открыл дверь школы.
Сергей, не заходя домой, направился к своему дядьке. Иван лежал в коридоре на полу и потягивал папиросы, стряхивая пепел на обломанный алюминиевый половник. Такую позу он принимал часто, когда появлялись проблемы с позвоночником.
– О, вот и Серёга появился, – мучительным голосом вместо приветствия произнёс он, – знать опять, что – то набедокурил. Ты в последнее время только и заходишь, когда у тебя неприятности, а нет бы, справиться о моём здоровье, да за собаками присмотреть. Я тебе их больше доверяю, чем другим родственникам. Манане некогда, Алик ещё не дозрел до таких собак. А дочки вообще ещё кнопки. Весна на дворе, поясницу ужасно резануло, словно парализовало. По квартире, как аршин передвигаюсь с палкой или с костылями уже третий день. Врача пришлось на дом вызывать. Этот радикулит, такая напасть. Я молодой ещё, а эта зараза, говорят болезнь стариков.
Он посмотрел на племянника и сразу обратил на его причёску.
– А почему ты лысый? – удивлённо спросил он, – тепло почувствовал, рано ещё до него. Ладно, пошли на кухню чайку попьём, предложил он и, кряхтя со стоном, поднялся с пола. Взял стоявшую у стены, вырезанную из тополя палку и, опираясь на неё, с трудом начал передвигаться.
– Каникулы Иван были, – начал оправдываться Серый, – с друзьями закрутился, то спорт, то во дворце культуры смотр художественной самодеятельности смотрели. Интересно на другие школы смотреть. Больше, конечно, туда ходили, чтобы ноги по лужам не таскать. Так много воды в этом году, – посетовал Сергей. – Пройти по городу негде, по несколько раз на дню приходится обувь менять да сушить. А недавно Юра Лоб освободился, такой умный стал. Заходил к нам в подвал. Наверное, первое время ночевать там будет. У него сложности дома с этим вопросом.
– Умный в подвале спать не будет, – разливая по стаканам чай, сказал Иван. – Ему на завод надо идти, только там он обретёт жильё и вторую семью. Она поможет ему стереть из памяти ненужное прошлое. Завод «Теплоход» в нашем городе единственный, наверное, остался, где выделяют хорошие общаги.
Он достал из горки пачку сахара рафинада и высыпал его в сахарницу, стоявшую у локтя Сергея:
– Пей чай, а то остынет. Холодный чай – это уже не чай, а помои, – и пододвинул сахарницу к носу племянника.
Затем также с трудом присел на стул, как вставал с пола:
– Если через пару дней боль не утихнет, придётся в больницу ложиться, хотя с одной стороны выгодно болеть, профсоюз оплачивает бюллетень стопроцентно, а с другой стороны некогда болеть, дел и по дому, и на производстве по горло.
Он отхлебнул чай, обжигая губы, поставил стакан на стол. Посмотрев пристально на Сергея, сказал:
– Тебе племянник, я вот что скажу, – ты дружбу поменьше с ним води. Он намного взрослей тебя. Какие у вас общие интересы могут быть? К тому же он парень проблемный, с гонором. И нужно учитывать, с каким багажом он вернулся на свободу, злым на весь мир или с нормальными человеческими намерениями. С ним можно влететь в непонятную историю и загреметь туда, откуда он пришёл. Я понимаю, что выросли вместе в одном дворе, но вести себя с ним нужно разумно. Запомни это!
– Ты Иван не совсем прав, – возразил ему Сергей. – Не такой уж я маленький, чтобы меня в паутину затягивать, и он нормально рассуждает. Конечно, он блатной сейчас. Но напоказ, как другие себя не выставляет. За собой, я думаю, он никого тоже не потащит. А насчёт того, что ты говоришь он проблемный. Да мы все пацаны с проблемами. Арбуз, друг мой и брат троюродный, из богатой семьи, на одни пятёрки учится, а тоже иногда и по шее с удовольствием кому врежет. Бывает, что нагрубить взрослым может семиэтажным матом.
– Не Арбуз, а Беркут, – поправил его Иван. – Ты его с собой не путай, за него есть, кому заступится. У него отчим в облисполкоме работает. А у тебя только я и дед Роман. Мать в счёт не бери. Тебе пора уже думать об институте, а не с Волковым водиться.
– Преувеличиваешь ты насчёт него, – доказывал Сергей. – С Юрой можно общаться.
– Ты мне не перечь, – наставлял Иван племянника. – Я тебе толкую, что он проблемный и с гонором. Со всеми всегда идёт на обострение. Действия свои не обдумывает, а прёт, как танк на амбразуру, а потом за голову хватается. Такие люди вначале в состоянии аффекта творят дела, а потом по полочкам раскладывают свои навороченные деяния. С ним попадёшь в передрягу, потом всю жизнь отмываться будешь.
Сергей обиженно склонил голову вниз. Дядька был, прав именно таким выглядел Лоб до сидки.
– Я Иван тебе не перечу, не поднимая головы, бурчал Сергей, – я тебе просто своё мнение высказываю. Он с нами долго беседовал на жизненные темы. Рассказывал с кем и как сидел, чему научился. Воровать наотрез отказывается, зарок сам себе дал. Про какого – то Румба вора в законе, своего старшего друга рассказывал, который его уму – разуму учил.