Брошенка для депутата

Сестры мрачно переглянулись, а я… Вдруг, поняла, что, пожалуй, не хочу услышать то, что приготовилась рассказать мне Женька.

— Джоник, не томи! — назвала Сашка нашу младшую сестру детским прозвищем.

Та мгновенно ощетинилась, но, посмотрев на меня, ощутимо скисла.

— В общем… Марин, ты же знаешь, я не любитель собирать сплетни, но тут… Не просто со стороны все услышала.

На сердце поселилось нехорошее предчувствие такого… жирного песца! Я глотнула чая, сделала пару глубоких вдохов, но мерзкое чувство не отпускало. Наверное, я привыкла не получать ничего хорошего от Ее Величества Судьбы в последние месяцы, и поэтому сейчас напряженно ждала истории сестры.

— Вчера мы сидели с девочками с нашего потока, отмечали последний экзамен. С нами была сестра одной из наших сокурсниц, она, кажется, на курс нас старше, но учится в другом ВУЗе… Вначале все шло как обычно: анекдоты про студенческую жизнь, жалобы на преподов и прочее. Потом эта самая сестра… Кажется, ее зовут Катя… Она махнула рукой и сказала что-то типа, можно не париться, если найти молодого препода и пару раз качественно ему "дать"…

— Женя! — возмутилась Саша.

— Что?! Я лишь пересказываю!.. — воскликнула Женька, приложив ладошку к груди. — Так вот. Все начали галдеть, типа, на всех преподов не хватит, да и мастер-классы для такой "сдачи экзаменов" придется брать, чтобы выделиться. Мол, молодые преподы уже пресыщены студентками и их способом подготовки… Так вот… — вновь подобралась сестра. — Катя начала рассказывать о своей сокурснице, которая замутила с преподом. Типа сначала просто с ним занималась, он подтягивал ее по курсовой, потом пару раз проводил ее до дома после лекций, так как она "боялась", — Женя сделала пальчика "кавычки" в воздухе тонкими пальчиками, — идти одна по темному парку перед общагой. Потом ему принесла тортик с шампанским — благодарность за удачно выполненную курсовую… В общем и целом, она переспала с ним — прямо на кафедре. Сначала раз, потом второй, потом уже и он стал ее "обхаживать"… А у нее появились пятерки — и не только по его предмету.

— Женя, ближе к делу! — рыкнула Саша, а на меня напал ступор. Все слова сестер я слышала будто сквозь толстый слой ваты или из- под толщи воды.

— Катя пару раз обронила что-то типа "пупсик"… Но тут девочки сказали, что это — миф и байки студенток, что такое гуляет по всем ВУЗам. Катя обозлилась и четко произнесла имя и фамилию препода.

Я прикрыла глаза, внутренним чутьем понимая, ЧЬИ это будут имя и фамилия.

Женька с сожалением посмотрела на меня и тихо произнесла

— Марин, она назвала…Лешу.

На кухне повисло мрачное молчание. Такое неуютное, некомфортное, тягучее, как прожеванная жвачка, и горькое — настолько, что эта горечь ощущалась и во рту.

— Не зря говорят, горбатого могила исправит, — тяжко вздохнула Саша и аккуратно взяла меня за руку. — Не вздумай и в этот раз принимать все на свой счет! — строго посмотрела она на меня.

И я была благодарна ей за этот тон и за то, что в ее взгляде не было сожаления и жалости — пусть и искренних, но так сейчас ненужных.

— Так а Маришка-то тут причем? — подняла в удивлении плечи и округлила глаза Женька и перевела взгляд с Саши на меня. — Она что ли его заставляет на баб бросаться? Я… Я еще не все рассказала, — тихо добавила она, стушевавшись. — Ходят слухи, что у него ребенок на стороне — тоже от студентки. Мол, та как-то проговорилась подружке, что залетела от него и рассказала, но он прогнал ее. Тогда она дождалась, когда аборт будет делать поздно, и заявилась к нему с пузом… Вроде как он помогает ей материально… Не знаю, правда ли это, но скорее всего, просто слухи, Мариш, ты же знаешь, как любят люди приукрасить… — младшая сестра взялась за вторую мою ладошку, лежавшую на столе и посмотрела на меня в упор. — Скажешь мне его убить — и я, не раздумывая, это сделаю! Поверь, рука не дрогнет!

Как бы мне сейчас ни было плохо, я не смогла не улыбнуться ей в ответ. Такая решительная! И уже такая взрослая! Давно ли мы с Сашкой ее в коляске катали?.. А уже вот, невеста, сидит…

— Спасибо, сестренки, — я одновременно сжала их руки в ответ. — Убивать не надо — еще руки марать о такое… Убьешь гада — а дадут как за доброго! Мне… Пожалуй, надо остаться одной и обдумать все как следует.

— Забрать детей? — нахмурилась Саша.

— Нет. Ругаться я не собираюсь, — покачала я головой.

Действительно, ругаться больше не о чем… Нет ни чувств, ни сожаления… Только мерзость… Будто на тебя сверху вылили что-то гадкое и мерзко пахнущее…

— Ты уверенна? — теперь уже и Женька хмуро разглядывала мое лицо. — Если хочешь, я…

— В общагу их заберешь? — улыбнулась я.

— Нет, к родителям упру, они будут только счастливы.

— Спасибо вам, не надо. Дети останутся со мной.

И эту фразу мне еще придется повторить сегодняшним вечером!

*14*

Весь оставшийся день я старалась отвлечься от грядущего разговора и посвятила время детям. Мы устроили кулинарный поединок, готовили панкейки и булочки с посыпкой: даже Ваня принял участие и с особым усердием помогал украшать нашу стряпню. Затем перекупала всех, после чего свалилась грузным кулем в кресло и полчаса медитировала на стену от усталости — не знаю, от какой больше, физической или моральной. Уложив всех спать и прочитав им, по меньшей мере, полдюжины небольших сказок, загрузила стиральную машинку и пошла отмывать после наших шедевров кухню.

Методичные движения рук во время мытья посуды помогали отвлечься и построить мало-мальский понятный ход беседы с мужем и проанализировать собственные ощущения.

Я четко понимала, что жить ТАК больше не могу и не хочу. Если еще до беседы с Женькой я закрывала глаза на его отсутствие, "оправданное" делами в ВУЗе, терпеливо ждала, когда у нас наладится все, то теперь… Вот что не так было?

Дома всегда было прибрано, во сколько бы ни заявился он с работы, в холодильнике его ждали ужин и контейнер, приготовленный на работу, в шкафу висели чистые рубашки и наглаженные брюки…

И вдруг одна мысль четко пересекла всю кашу, что творилась в моей голове: Я ЕМУ ПРОСТО УДОБНА!

Ни претензий, ни скандалов, никаких долгов — супружеских или материальных, ни требований общения и участия в жизни детей… Да я даже, элементарно, не прошу его помочь мне тот же жалкий гвоздь забить в стену! Лешка живет как в гостинице с опцией all inclusive — только бесплатно.

У меня давно есть в доме чемоданчик с набором элементарных инструментов: пассатижи, молоток, отвертка, небольшой шуруповерт… И можно поклясться, что, спроси мужа, есть ли он и где лежит, он не ответит… Потому что, элементарно, не знает.

Может, это я виновата?.. Он не чувствует себя рядом со мной мужчиной. Нужным, незаменимым. Я давно научилась обходиться без него! Взвалила на себя весь быт, всю заботу… А ему… Просто не осталось места тут. В нашем совместном быту. Его работа, его стиль, его жизнь — это все на алтаре, неприкосновенно и во главе всех углов.

Я сама незаметно стала служанкой и нянькой в собственном доме! Убираюсь, стираюсь, воспитываю детей, решаю проблемы, бегаю по кружкам, школам, дополнительным занятиям. За последнее время его помощь была ощутима только в вопросе усыновления Вани… Но тут все логично. Он — заинтересованная сторона!..

Нехитрое открытие больно ударило по сердцу — я даже задохнулась, когда главная мышца туго сжалась и будто мгновение — мучительное, болезненное — отказывалась разжиматься, чтобы впустить в себя кровь. Я повисла на раковине, боясь, что сейчас попросту упаду. Перед глазами на секунду повисла темная пелена, а внутри все задрожало.

— Мамочки, — выдохнула я. — Не хватало еще умереть от сердечного приступа прямо на собственной кухне! Кошмар!..

Я осторожно добрела до стула и опустилась на него, стараясь привести свое состояние в порядок.