Назло папе куплю маму

– Сначала, – строго произнес Рафаэль. Он уже что–то написал, пока я тормошила шарик.

– Как я провел лето! – писклявым голосом выдала я, понимая, что голос остался прежним. Мне подняли бумажку, а я прищурилась, пытаясь прочитать размашистый почерк под наклоном. – Этим летом я провел за чем?

– За книгами! – возмутился Рафаэль, косясь на свой почерк. – Готовился к поступлению в Академию! Я прочитал много книг…. Давайте я буду вам дублировать?

– Угу! – согласилась я, прокашливаясь. Дэнфер умирал со смеху, сползая по дверному косяку.

– Как я провел лето! Это лето я провел за книгами! – пискляво выдала я, глядя на настоящего Дэнфера, который уперся лбом в стену и смеялся.

– Я прочитал… – тихонько прошептал Рафаэль, косясь на Дэнфера, который зажал себе рот руками.

– Я прочитал много книг! – с интонацией выдала мама, делая вид, что ее распирает от гордости.

– Выучил новые заклинания, – подсказывали мне шепотом.

– Выучил новые заклинания! – пискляво с интонацией выдавала я.

– Узнал многое про Академию, куда мне предстоит поступать, – прошептали мне, а я повторила голосом отважной пионерки.

– А так же помогал папе!– добавила я от себя. Рафаэль задумался снисходительно кивнул. То, что было дальше напоминало игру в пантомиму. Почерк у папы был таким, что ему проще было показать самому.

– … я изучал … эм… драконов… – выдала я, глядя как папа отложил листы бумаги и показывает мне глазами и руками дракона. Не знаю, как у него получилось, но я чудом угадала…

– Учился рисовать печати, – продолжала я, пока Рафаэль, сдувая прядь, делал вид, что что–то рисует на полу. Он показывал мне что–то, чего я не знала и никак не могла угадать… Пока я плела про печати, я видела, как Рафаэль поднимает глаза к потолку, что–то беззвучно выговаривает и сдувает прядь с лица и показывает уже другое. И смотрит на меня с надеждой. А потом он сдался.

– Достаточно! – скрестил руки Рафаэль, беззвучно проговаривая это слово.

– Все! – выдала я, и шарик потух.

– Фух! – устало стекла я с кресла, чувствуя, как зелье перестает действовать, а на мне снова алое платье. На кресло тяжело оперся растрепанный Рафаэль, глядя на шарик, в котором виднелся маленький Дэнфер, который с сияющей улыбкой что–то рассказывает. Какой ужас! Вот на что толкает двух образованных людей беспощадная система образования!

– Я вам показывал тролля, – вздохнул муж. – Неужели не понятно?

– А–а–а! – протянула я, зевая и тряся головой. – Теперь понятно!

– Кхеум, – послышался голос дворецкого. – Знаете, я был о вас лучшего мнения.

Дэнфер устал смеяться. Он выглядел таким счастливым, что я сама удивилась.

– Спать! – отец указал на дверь. – Завтра с утра ты с мамой едешь в Академию.

– А ты? – спросил Дэнфер, глядя на отца.

– А я, сынок, насколько ты помнишь, под домашним арестом. И не имею права покидать территорию замка! – заметил Рафаэль. – Все собрали?

– Да! Еле запихал! – выдал гоблин. – Все эти ваши свистоперделки не хотели помещаться!

Я не помню, как мы доползли до нашего семейного гроба. Я даже не помню, как сняла платье и куда его бросила.

– Это только начало, – послышался уставший голос.

– Я уже поняла, – согласилась я, зевая. Я хотела еще что–то добавить, но меня отключило. Я прижалась ухом к холодной груди. На меня легла рука. Из незакрытой крышки дул приятный сквознячок. Но нам было уже все равно. Мы задолбались!

Глава двадцатая

Я открыла глаза от того, что меня тряхнули за плечо.

– Мадам! – послышался голос Рафаэля.

«Что? Где? Кто? Куда?» – опешил маленький сонный совенок, живущий внутри меня.

– Мадам, просыпайтесь! Мы проспали! – послышался голос. Проспали, проспали! А что мы проспали? А! Первый день Академии!

– Проспали?!! – заорали мы, глядя друг на друга. Крышка гроба слетела от удара ноги мужа и с грохотом упала на пол.

– Мадам, быстрее! – слышался голос Рафаэля, а я уже видела, как завязывается алый халат на талии. Сама я искала платье, но его не было в комнате.

– А можно халатик? – на бегу попросила я, видя, как в меня бросают халат. Все! Мой! Не отдам!

Красный халат был мне велик, но я справилась, хватая расческу и продирая волосы. Мы привели себя в порядок за десять минут, чтобы вылететь из комнаты.

– Дэнфер!!! – кричали мы, направляясь в сторону детской. – Дэнфер! Просыпайся!

Влетев в детскую, мы увидели мирно спящего Дэнфера и гору чемоданов посреди комнаты.

– А нам насколько? – спросила я, осторожно толкая мычащего ребенка за плечо, и глазами выискивая часы. Старинные часы показывали одиннадцать!

– В полдень, как обычно, – послышался голос Рафаэля, который дракулой метался по комнате. Гоблин вбежал в комнату, отчитываясь, что в чемоданах и тыча пальцем в список.

– Ты почему не разбудил?! – кричал Рафаэль на дворецкого.

– Я вас будил, но вы, кажется, сдохли, – сознался дворецкий. – А вы лично подтвердили этот факт. А мадам согласилась. И сказала, что мертвых тревожить нельзя!

– Я этого не помню! Дэнфер, просыпайся, – шептала я. – Нам уже пора! Дэнфер!

– Дэнфер!!! Вставай! Опаздываем! – послышался рядом страшный голос. Мне показалось, что на соседнем кладбище встали все покойники.

– Мам? Пап? – спросил заспанный ребенок, но его тут же зверски стащили с кровати сразу четыре руки, дотащили до ванной, умыли, причесали и стали одевать.

– Мое платье! – крикнула я. – Где мое платье?

– Я его почистил! – обиделся гоблин, стаскивая первый чемодан и неся его в сторону коридора.

– Неси его немедленно! – крикнула я, завязывая шнурки на ботиночках.

– Вроде бы все! – выдохнули мы, переглянувшись.

– А там было сказано, – зевнул Дэнфер, глядя на нас сонными глазами. – Что нужно явиться уже в форме!

– Когда это поменяли?! – рявкнул Рафаэль, бросившись за списком. – Да, явиться в форме! Где форма?!

– В чемодане, господин! – послышалось кряхтение Сморчка, который тащил второй чемодан, видимо, в сторону кареты.

– В каком?! – рявкнул Рафаэль, пока сонный Дэнфер пил кровь из стакана и сопел.

– Кажется, я его уже отнес в карету, сэр! – заметил Сморчок.

– Так неси его обратно!!! – распоряжался Рафаэль, видя, как гоблин бросает чемодан возле двери. – Быстро! Время!

Список полетел на пол, а мы бросились к одинаковым роскошным черным чемоданам с серебряной буквой «М», которые напоминали набитые подушки.

– Мадам! Вы ищете в этом! Я в этом! – быстро указали мне на лежащий возле двери чемодан.

Я кое–как расстегнула застежку, начиная искать форму. Из чемодана высыпались тетрадки, и торчал угол семейного портрета. Неподалеку гремели склянки и шуршали учебники.

– Уррррп! – слышалось с кресла, где острые клычки жевали соломинку. По коридору доносился шелест и ворчание: «То принеси, то отнеси!».

– Нашла! – с яростью валькирии, одержавшей победу над полчищем врагов вытащила я пакет с формой и триумфально, словно голову поверженного врага подняла над головой.

– Мордехай! – кричал Рафаэль. – Неси обратно. Мадам! Я вам очень признателен!

Мне показалось, что мне впопыхах поцеловали руку. Но времени задумываться над этим, не было.

– Переодевайся! – скомандовал Рафаэль, пока я пыталась все сложить обратно и застегнуть застежки.

– Иду, – проворчал Дэнфер, направляясь в ванную. Дверь щелкнула.

– Обратно–обратно! – ворчал гоблин, а я в ужасе смотрела на часы. Осталось сорок минут!

Я кое–как застегнула чемодан, снова нервно глядя на часы.

– Мадам! Помогите мне! – послышался голос Рафаэля, – Присядьте на него!

Я бухнулась на чемодан. Пытаясь запихнуть в него все, что вываливалось. С горем пополам, мы его стянули и щелкнули застежками.

– С магией было проще! – послышался рык рядом, когда я слезала с чемодана в поисках ребенка.

– Дэнфер! – позвала я, видя, как гоблин тащит еще один чемодан в коридор.

– Мам! Я тут вспомнил, а я положил перо – трубку? – спросил Дэнфер, бросаясь к тому самому битком–набитому чемодану, который мы еле– еле застегнули.