Страница 11 из 30
Их компанию целенаправленно вели к небольшому дирижаблю с обычным мотором и бежевой гондолой, к которой была приставлена массивная лестница-трап, у которой уже ожидал капитан, если Ханна правильно поняла по его строгой форме и капитанской фуражке и ещё кто-то из экипажа. Грузчики сразу занялись багажом, граф Фэнран и мужчины принялись обсуждать что-то, а Лилавати обернулась к сопровождающим её женщинам. Из их разговора Ханна поняла, что младшая — Лотта — летит с ними, потому как является камеристкой, а старшая, получив последние указания и сопроводив госпожу до аэростата, вернётся в особняк.
У мужчин картина была такая же: граф раздавал последние приказы и из слушателей с ними летели трое: личный слуга Тортис, секретарь — господин Ламре, тот самый длинный и рыжий; и начальник обычной графской охраны, который в поездках был чем-то типа телохранителя, господин Дроер.
Ханне их всех представили уже на борту аэростата, когда объявили время посадки.
Гондола, хоть с земли и казалась очень маленькой, вмещала в себя достаточно много: Ханну встретила гостиная-столовая, за ней начинался коридор кают, которых по обеим сторонам огибала прогулочная палуба с панорамными окнами. Заканчивалась гондола двумя салонами: мужским, с библиотекой и столом для игры в карты и женским: с фортепиано, мягкими диванами и кофейными столиками. На нижнем же этаже располагалась кухня, технические помещения и каюты персонала.
В целом, все устройство гондолы сильно напоминало обычный корабль, на котором Ханне уже ни раз доводилось плавать. Выделенная ей каюта оказалась довольно тесной, но кровать — не узкой, шкаф — вместительным. Имелось даже зеркало на стене, к которой примыкал стол с табуретом. Единственное, что не радовало — отсутствие окна, зато на стене висела картина — морской пейзаж.
Ханна как раз скинула пальто и поместила свои сумки в шкаф, когда почувствовала вибрацию, должно быть заработали моторы, аэростат взлетал!
Она не могла пропустить первый свой взлет и выскочила в коридор. Там людей не было, и это обрадовало Ханну, не хотелось показаться смешной в своей пробежке до смотрового окна, к которому девушка и прильнула, наблюдая, как земля медленно и плавно отдаляется. Гондолу почти не трясло, не сильнее, чем поезд или корабль при движении.
И вовсе не страшно это — лететь. Да, это не простая левитация, которой Ханна могла поднять себя метров на шесть максимум, аэростат поднялся гораздо выше, но его не бросает из стороны в сторону, стенки гондолы не скрипят и не разваливаются, из всех щелей не дует шквальный ветер… Если не смотреть в окно, и не поймёшь, что летишь под облаками…
— Первый раз летите?
Ханна так увлеклась, что не услышала чужих шагов. Резко обернувшись, она увидела графского охранника, господина Дроера, который с вежливой улыбкой на тонких губах смотрел на неё. Всё его лицо выражало интерес, только вот голубые глаза показались Ханне слишком холодными.
— Да, раньше как-то не доводилось, — вежливо улыбнулась Ханна, снова отворачиваясь к окну.
— Обычно путешествуете поездами?
— Изредка ещё и на кораблях. Но я удивлена, что вы это спрашиваете. Не сомневаюсь, на меня у вас уже подготовлено целое досье.
— Приятно иметь дело с умным человеком, — усмехнулся Дроер, а Ханне хотелось фыркнуть и напомнить, что её Анам Кара — дочь семьи Келнери, и она волей не волей наслушалась и насмотрелась на то, что за люди возглавляют Тайную Канцелярию и умеют делать работу того же Дроера в сто раз лучше.
— В таком случае вы должны понимать, что я не представляю никакой угрозы для вашего графа. Мне можно доверять.
— С вами можно продуктивно работать, это главное. А доверять… Я никому не доверяю.
— Мы все работаем в этом деле на графа Фэнрана, и мне сложно понять, как можно делать одно дело и не доверять, — Ханна удивленно посмотрела на мужчину. — Я привыкла доверять своим товарищам.
— Это приятно слышать, но не практично на мой взгляд. Доверять незнакомым людям рискованно, особенно наймитам, которые легко могут переметнуться к другому заказчику…
Поначалу Ханна ничего не имела против графского охранника, наоборот, Дроер показался ей симпатичным, у него было приятное, располагающее лицо и мягкий голос, но то, о чём он говорил, ей не нравилось. Она действительно привыкла доверять напарникам, даже если в итоге дело могло кончиться плохо, тем более среди её знакомых имелись наёмники, Камилла, которая была хорошим, честным человеком. Тот же Клаус ей прямо не врал тогда в Катакомбах и, наоборот, помогал, а не использовал. Ханне даже подумалось, что спроси она его прямо, не за Чашей ли он, получила бы честный ответ и просто просидела бы за барьером чуть дольше. И за наемников ей стало обидно.
— Все наймиты, с которыми я сталкивалась, не являлись злом во плоти. Возможно, в вашей практике и попадались неблагонадежные личности, но в моей… — Ханна старалась сдержаться, чтоб голос не начал дрожать от возмущения. — И за себя я могу ручаться…
— Против вас я как раз ничего не имею, — казалось, Дроер удивлен её реакцией.
— Зато вы имеете против моих товарищей, а это оскорбляет меня, потому как я с ними в одной связке!
Ханна не выдержала, упёрлась ладонями в бёдра и вскинула голову, всем своим видом выказывая негодование.
— Не успели взлететь, а уже конфликт? — за спиной Дроера появился Клаус со своей привычной полуулыбкой.
— Леди Ханна оскорбилась на мои слова, она высокоморальная особа, — Дроер охотно поделился с Клаусом, обернувшись к нему без какого-либо негатива или холода, словно они давно знакомы и едва ли не приятели.
— И чем же таким ты расстроил леди?
— Она не разделяет моего мнения о том, что доверие — это очень большая роскошь в наше время.
— Надо полагать, леди Ханна слишком доверчивая особа? И безоглядно доверяется всем, кого встречает на своём пути? — за тот вежливый интерес, что исходил от Клауса, Ханна остро захотела съездить ему по физиономии, желательно ногтями, хоть они у неё и коротко подпилены.
— Не настолько, — процедила девушка. — Товарищам нужно доверять. Без доверия не может быть продуктивной работы. Такова моя позиция.
— В определенном смысле я готов её с вами разделить, — не меняя интонации, чуть шире улыбнулся Клаус. — Когда по воле случая напарники часто меняются, вынужденно становишься менее… придирчивым. Но Дроер не такой. И не стоит его в этом винить.
— Я никого ни в чём не обвиняю, — чувствуя, что начинает успокаиваться, Ханна упрямо вздернула нос ещё выше, — меня просто…
— У каждого есть право на собственное мнение, — в голосе Клауса появились твердые нотки. — Все мы считаем так… как считаем нужным и нам остаётся лишь принять чужое мнение. С этим вы, леди Ханна, не станете спорить, ведь так?
Ханна вынужденно кивнула и отвернулась к окну, показывая, что продолжать разговор не намерена. Её буквально вывел из себя этот Дроер. Она не имела на него видов, вот ещё, не собиралась заводить с ним дружбу, но ещё никто из коллег или просто знакомых с ходу не заявлял ей, что не доверяет, не собирается даже и чуть ли не обвиняет заранее во всех грехах. Это обидело больше всего. Кто он такой, чтоб сомневаться в ней?
Она вообще не собиралась никуда ехать, это ректор её послал, как может она попытаться даже проявить себя с плохой стороны или устроить саботаж?
Обида была какой-то детской, наверное, даже глупой, но поделать с собой Ханна ничего не могла. Она привыкла совсем к другому отношению окружающих, ведь столько сил и времени приложила, чтоб её оценили и считались с ней, а тут…
— Хватит, — тихо, совсем рядом с ней произнес Клаус. — Ты слишком впечатлилась.
Ханна чувствовала его тепло у себя за спиной, но не решалась чуть отклониться, не уверенная, что подобное поведение для них допустимо. Ведь они не в катакомбах. И рядом могут появиться ещё люди, хоть Дроер и ушёл.
— Если это была проверка на лояльность, мне она не понравилась. И как способ расположить к себе — не удачно.