Страница 35 из 56
Тем не менее, я поймала девушку в оранжевой кепке, вручила ей купюру и попросила уделить мне пять минут драгоценного времени. Девушка оказалась сообразительной, мгновенно уловила суть проблемы и твердо заявила, что работает при выставке со дня открытия, знает весь персонал в лицо и может поклясться, что тридцатилетней хозяйки эрдельтерьера Татьяны среди обслуги никогда не было.
— У нас старше двадцати пяти на работу вообще не берут, — извиняющимся тоном добавила она.
Я положилась на еле заметный кивок Максимилиана и поблагодарила девушку за то, что она нам очень помогла. Следующий пункт нашей поездки тоже оказался пустышкой. Станция юннатов прекратила свое существование неопределенное время назад. На огороженной сетчатым забором территории стояли разломанные клетки для животных и приземистое кирпичное здание без окон и дверей, судя по запаху, превращенное в общественный туалет.
Я приуныла. Мне стало казаться, что оторванный от работы Феликс устроил какой-то фокус, лишь бы мы от него отвязались, и поиски страусов ни к чему не приведут. Я поделилась своими сомнениями с Максимилианом. Тот, как ни странно, обиделся и закатил мне длинную лекцию о деловых качествах Феликса.
— Какие бы у нас ни были разногласия в личных вопросах, — вещал он, — его успехи, как ученого я оспаривать не собираюсь. Он — гений. Конечно, как у всех гениальных людей, у него трудности в быту и общении с окружающими…
— В чем это выражается? — кротко спросила я. — Пока что я не заметила особых странностей.
— Его еще никто всерьез не разозлил, — пожал плечами Максимилиан. — Вот если это произойдет — будет катастрофа. Остановить взбешенного Феликса — трудная задача.
— Вы же так ловко ему морду набили!
— Это было днем, — уклончиво проговорил он. — Днем с ним справиться проще. Куда нам сворачивать? Руководите. Я совсем запутался.
Я взглянула на дорожный щит. Велела поворачивать налево, через десять минут сообразила, что надо было поворачивать направо, попросила Максимилиана вернуться в нужном направлении переулком, после чего мы благополучно заехали в тупик. Пропетляв по лабиринту ухабистых улиц, мы кое-как выбрались на шоссе и поехали в сторону ТЭЦ.
Тропический остров — небольшой кусок земли посреди старицы реки, в которую круглый год сбрасывается горячая вода с электростанции. Лодочные станции пользуются популярностью летом и зимой — катание по парящей воде в морозный день считается особым шиком. За последние годы захиревший старый парк на острове обрел новую жизнь. Отстроились солидные двухэтажные кафе с вышколенным персоналом, появилась пристань для парусных яхт. Убогие проржавевшие карусели сменили яркие нарядные аттракционы, вызывавшие в памяти ностальгические воспоминания о Луна-парке. А теперь выяснилось, что здесь и зоопарк имеется. Да, отстала я от жизни.
Зоопарк мы нашли быстро — Тропический остров был увешан указателями. Первый же взгляд на дорожки, выложенные красной и желтой плиткой, разноцветные клетки, рекламные щиты и воздушные шарики вызвал у меня глубокое разочарование. Ничего общего с темным помещением и проволочным вольером, возле которого стояла Татьяна, не было.
Уступая Максимилиану, я отыскала среди служителей зоопарка пожилого дядьку и приступила к расспросам. Наспех придуманная история о чуточку сумасшедшей подруге, которая позвонила мне среди ночи и похвасталась, что теперь устроилась на работу среди страусов, дядьку позабавила. Он выслушал мои сетования о нервах и думах, подкрепленные купюрой, и почесал затылок.
— Слышь, парень! — обратился он к Максимилиану. — Ты за рулем?
Тот кивнул.
— Свози жену на ферму, — неожиданно посоветовал дядька.
Я нахмурилась. Конечно, последние переживания и нерегулярное питание подпортили мне цвет лица. Но не до такой степени, чтобы каждый встречный рекомендовал мне отдохнуть на свежем воздухе и попить парное молоко!
— Хозяин мог твою подругу пригреть, — неторопливо рассуждал дядька. — У него этих птиц навалом, небось, работники требуются. Где-то он в селе живет, я толком не знаю, слышал обрывки разговоров, когда Федю привозили.
— Какого Федю? — запуталась я.
— Этого, — ткнул пальцем в клетку дядька.
Я посмотрела на табличку «Страус африканский, 3 года, кличка — Федор» и накинулась на дядьку с дополнительными вопросами. Оказалось, что страусов в зоопарк привозят не из Африки, как мне по темноте и дремучести мерещилось. В станице Верхние Поганки, что расположена в сотне километров от краевого центра, уже пять лет не то чтобы процветает, но существует страусовая ферма. Хозяин фермы поставляет мясо страусов в рестораны города и торгует сувенирами из перьев и яиц. Знал это дядька точно — одно время возле Фединой клетки стоял столик с расписной скорлупой и опахалами, да потом что-то не заладилось и столик убрали. Горячо поблагодарив служителя, мы двинулись к домику администрации. Менеджер спрятал полученную от Максимилиана купюру в карман, нацарапал адрес страусовой фермы на бумажке и счел своим долгом нас предупредить:
— Только… Полгода назад ферма сменила хозяина. Прежний хозяин был деловым человеком. Я с ним часто встречался, он держал у нас столик с сувенирами. Не знаю, почему он продал ферму, мало ли — долги, кредиты. Но с новым хозяином у нас бизнес не пошел. Он очень странный человек. С ним сложно иметь дело. Чуть что — «Мне это не нужно». И переубедить его невозможно никакими деньгами и силами. Наш зоопарк практически не поддерживает с ним контактов. Впрочем, если вы просто хотите приобрести страуса…
— Да-да, — подтвердил Максимилиан. — Жена хочет страуса, а я не могу ей отказать.
— Возможно, вы с ним договоритесь, — приободрил нас менеджер и вернулся к своим делам.
От Тропического острова мы поехали в Верхние Поганки — предварительно позвонив Феликсу. Максимилиан желал убедиться, что с братцем все в порядке.
— Поганки, поганки, — бормотала я, поглядывая на навигатор. — Вспомнила! И даже примерно знаю, где они находятся. Мы с Игнатовым в этот район пару раз за грибами ездили.
— А говорили — Игнатов нудный, с ним скучно… — протянул он. — Муж старался, как мог, на природу вас вывозил, а вы…
Я передернулась. Память услужливо подсунула мне картину — Игнатов заглядывает в багажник потрепанных «Жигулей», «Форда» тогда еще и в проекте не было, и недовольно морщится.
«Всего две корзины… И ты опять семейку ложных опят срезала, Машенька! Надо быть внимательнее, я тысячу раз тебе объяснял, что у ложных опят более яркая окраска и нет кольца на ножке. Если бы я сам грибы не перебирал, мы бы давно отравились! Да… Две корзины. Отходы, обрезки… банок на пять, конечно, набрали, но этого мало. Давай попробуем еще вот на ту горку заехать? Спустимся на другую сторону, склон прочешем…»
А по возвращении домой грибы требовалось перебрать, порезать, приварить, невзирая на усталость и зудящие от укусов комаров руки и шею. На следующий день, охая и держась за поясницу, я лезла в подвал за банками, мыла, стерилизовала и закатывала эти чертовы грибы.
— Он вывозил меня на природу в рамках продовольственной программы, — сухо ответила я. — Поверьте мне на слово, это не имеет никакого отношения к пикникам и здоровому образу жизни.
— Не знаю, что такое продовольственная программа, — пробормотал он, — но когда я разведусь с Джиллой…
— Мы с Бароном выйдем за вас замуж, и будем собирать грибы исключительно для удовольствия, — кивнула я. — Рада доложить, что я еще умею варить варенье из груши-дички и кизиловый компот.
— Компот — это интересно.
— Если где-нибудь будут продавать кизил, купим и я вам сварю, — вкрадчиво пообещала я.
— Чего же мы тащимся как черепахи? — подпрыгнул он и прибавил скорость. — Быстрее съездим — быстрее сварим. И поболтаем… насчет варенья и распределения супружеских обязанностей.
Глава 12
Заслуженный наемный убийца столицы Гламур Арманьяк всегда честно выполнял условия контракта. Требует заказчик, чтобы неверную жену задушили — пожалуйста. Хочет расчлененку — доплатите и любуйтесь. Несчастный случай во время занятий верховой ездой? С превеликим удовольствием!