Соль

Народ расходится, а потом собирается новый. Теперь ребята из клуба. На этот раз причитания на тему: "На кого ты нас покинула?". Все в ужасе смотрят на мистера Ли, хотя уж они-то ближе всего знакомы с нашими "похождениями по каморкам".

Снова рокировка, и теперь приходят девчонки.

— Ох, ты такая бледная… — восклицают все по очереди, используя разные формулировки. Я стараюсь улыбаться, но, если честно, уже поднадоело, что все так перепуганы. Я не с войны вернулась, всё-таки.

— Знаешь, это ужасно! — Маргарет жует губу.

— Ой, зато выспалась! — весело отвечаю я. Дверь открывается, и Кайд без стука входит, даже не остановившись при виде девочек. Он удивительно расслаблен, будто тут ничего особенного нет, и мне впервые кажется, что всё по-настоящему.

Вот я лежу в палате, вот мужчина, который меня не просто навещает, а проводит тут всё время. Вот мои подружки, и мой мужчина, вошедший в мою палату, улыбается им, будто старым знакомым. Знакомым. не студенткам-сотрудницам.

— Простите, мы… попозже зайдём, — Маргарет отличается повышенной тактичностью, это как сентиментальность или аллергия, но ужаснее и неприятнее. Маргарет всё время кажется, что нужно извиняться и уходить, и это при том, что в итоге всем становится только ещё более неловко.

— Не стоит, я поеду в компанию, заеду вечером, — почти официально говорит Кайд, будто мы встретились по какому-то рабочему вопросу, потом оборачивается ко мне и подмигивает. Я краснею.

Майя просиживает возле меня почти столько же, сколько и Ксавье, но они умело делят время между собой. Стоит войти Майе, как тут же сбегает Ксавье и наоборот. Майя краснеет, Ксавье злится.

— Хватит! — восклицаю я, наконец. Это один из последних дней в больнице, и мне искренне надоело, что я вынуждена рассказывать всё по два раза: сначала одному другу, потом другому. — Вы задолбали. Что произошло?

— Дело в этой сумасшедшей! — выпаливает Майя за секунду до того, как Ксавье успевает что-то сказать. Она будто давно держалась и вот решила высказаться.

— Сумасшедшая?

— Эта блондинка! Которую ты выгоняла!

— Она действительно сумасшедшая! При чем тут она? — я не понимаю о чём речь, будто попала в какую-то страну ненормальных, где все говорят шарадами.

— Вы её довели! — вмешивается Ксавье, и я понимаю, что он сейчас совершил роковую ошибку, потому что Майя смотрит на него, будто на смертника.

— Ты её оправдываешь?

— Нет! Я… — он не продолжает речь, просто качает головой и смотрит то на меня, то на Майю. — Мне нечего сказать.

— Ты инфантильный подросток, Ксавье! — бросает Майя, уже явно успокоившаяся. Такие частые смены гнева на милось говорят об одном: Майя и сама чувствует за собой вину.

— Серьезно? Я подросток? То есть не ты та, кто довёл враньем и провокациями другого человека до преступления? Может пора осознать всю ответственность, Майя? Нет?

— ОБЪЯСНИТЕ! — кричу я, и оба останавливаются на полуслове, в шаге от словесной драки.

— Вы с Майей довели девчонку до преступления своими шуточками!

— А-а-а, так она меня сбила?

— Ну конечно! — восклицает Майя и надувается, нахохливается, как воробей. — Эта сука…

— Да она просто…

— Да тебе просто это нравится! Вокруг кипишь! В Ксавье Рье влюбилась девчонка! Ах, какая драма! — практически визжит Майя.

— Стоп! — снова я их останавливаю в шаге от драки. — Мне плевать на ваши разборки. Правда. И на девчонку эту тоже. Ксавье, мы так больше не будем. Я лично принесу ей извинения, и Майя пойдёт со мной. Мы поступали плохо, необдуманно, и обе понесли наказание!

— Обе, — кивает Ксавье, саркастически ухмыляясь.

— Да, обе, — строго одёргиваю его. — Или Майе тоже нужно лечь в больничку?

— Ничего такого я не имел ввиду!

— Как же ты… достал! — снова начинает Майя.

— Стой, Майя, — я поднимаю руку. — Ксавье. Ты за нас?

— Я за тебя.

— Двойные стандарты? Прости, но ты не святой отец, чтобы отпускать наши грехи, ладно? — я не взвинчена, но почему-то становится так очевидно, как много на себя брал Ксавье и как часто я перед ним отчитывалась. — Я люблю тебя. Но что с тобой происходит?

— Ничего, Соль, но я не…

— Не святой. Так же как и мы.

Больше Ксавье со мной не говорит. В палату приходят медсёстры, которые меня придирчиво осматривают, и я знаю, что позже они отчитаются перед Ксавье. Он даже передаёт мне мороженое вместо обычного десерта, но сам не пишет и не звонит. Я жалуюсь Кайду, и он убеждает меня, что всё образуется.

В последний день, перед тем, как должны снять бинты и позволить собрать вещи, ко мне приходят Холли и Джолли. Они входят с радостными улыбками, будто навещают самую близкую родственницу.

— Мистер и миссис Ли, — я теряюсь перед ними. Я ни за что не могла бы подумать, что эти люди будут такими, совершенно сумасшедшимина вид, они будто с другой планеты.

— Холли и Джолли, милая! — Холли садится на край кровати, будто мы с ней как минимум подружки. — Мы решили, что это наш долг — тебя навестить перед выпиской!

— Я слышала, что вы разобрались с журналистами? — с того момента как я пришла в себя, пресса заметно успокоилась. Я знаю, что это всё Джолли и Холли, мама прожужжала уши, как они славные ребята. — Спасибо!

— Ну что ты, это просто маленькая услуга. Мы приехали по разным поводам. Ну моя первая цель поблагодарить тебя, дорогая!

— За что?

— Наш сын определенно счастлив! Мы не лучшие родители, даже не в десятке, но я приехала увидеть, что с ним произошло за последние месяцы, и не поверила своим глазам. За это, прежде всего, спасибо тебе.

— Не преувеличивайте. В основном, я занимаюсь тем, что мешаю ему. Ну и уверена, что я сейчас куда счастливее, чем он.

— Я заверяю тебя: он и так-то не самый… открытый парень, а уж после всего пережитого… Проще заставить слона танцевать вальс, чем вытащить из этого типа что-то про любовь и нежность! — Холли машет рукой и закатывает глаза. — Хотя тут есть и наша вина, нет?

— Определенно, — Джолли садится в кресло, стоящее рядом. — Мы не учили детей таким штукам. Но они знают, как мешать коктейли с джином!

— Мы дали им все что нужно! — Холли жмёт плечами.

— Я считаю, что это план-минимум для любого настоящего скаута!

Холли и Джолли стукаются кулаками.

— А если по делу, — Холли опускает голову. — Мы пришли кое-что спросить.

— Нам это важно.

— И мы надеемся, что ты ответишь честно.

— Ты не собираешься от него куда-то деться?

— Смертельные болезни? Тайны прошлого?

— Вторая семья? Мафия?

— Суицидальные наклонности? Наркотики?

— Мы не против наркотиков! Ну кроме героина, — Джолли разводит руками. — Ну я думаю ты поняла, о чем мы.

— Поняла. Нет, ничего такого, — я улыбаюсь: от этих людей можно заряжаться, как от сети. — Я надеюсь, что он никуда не денется!

— Не денется! — в голос ответили Джолли и Холли.

— Он умеет облажаться, — совсем спокойно говорит Джолли и берёт меня за руку. — Знаешь, ему очень потом плохо, но он всегда хочет как лучше, а выходит как выходит. И он умеет себя наказывать. И иногда не понимает, что делает только хуже. Он сложный, и его нужно понимать, и мы очень надеемся, что ты понимаешь.

— Да! Забирай себе этого парня, нам он надоел! — машет рукой Холли.

— С ним одни проблемы! — вторит Джолли, и я понимаю, что серьёзные разговоры закончились.

Глава 44. Вэ Энд

Этим утром начался тот этап, который можно, не задумываясь, назвать «счастливым финалом»: заветная фраза "The end" замаячила на горизонте, возглавляя череду титров.

Из больницы Соль забирали родители, хоть она и думала, что это сделаю я. Она сказала мне про это позже. Сказала, что очень сильно надеялась увидеть меня на крыльце больницы, что очень сильно хотела, чтобы мы вместе ехали и слушали музыку, чтобы я её обнял и привёз к себе, даже сделал сэндвич и сварил кофе. Да, я мог бы. Но Соль забирали домой родители.