Соль

Счастливая выхожу на остановке и понимаю, что мне тащиться эти пятьдесят метров пешком в обратном направлении. Каблуки проваливаются в гравий, но я стараюсь держать лицо. За городом воздух кажется другим и я, городской ребенок, редко им дышу.

Я достигаю цели через двадцать мучительных минут, стою у кованой ограды, прижавшись к ней грудью, и как маленькая восхищённо вздыхаю. Городская заброшка выглядит в моём представлении, как целый великолепный замок. Очаровательное тайное место, где исполняются мечты.

В детстве я мечтала, что буду тут жить как принцесса. И каждое утро буду выходить и гулять по лесу с собакой или на лошади скакать… У меня вполне могла быть лошадь!

— Конечно, какая принцесса без лошади? Ты бы назвала её Эппл? Как вредный мальчик из сказки? — говорит Кайд.

Я не знаю, какого чёрта он тут оказался, но я очевидно замечталась, потому что его машина припаркована недалеко, и я её не услышала. А ещё про лошадь я явно сказала вслух, что говорит о моём сумасшествии.

— Что ты! У меня был бы конь по имени Хан Соло!

— Дурацкое имя для коня, — равнодушно отвечает Кайд. — Что ты тут делаешь?

— Ты жесток по отношению к моему коню!

— Прости, но у меня с ним счёты, ничего личного, — сурово отвечает Кайд. Он не выглядит "только что проснувшимся", но и добирался явно не час, как я.

— Всегда вы мужчины так! Не можете жить мирно! — жалуюсь я. — Что вы тут делаете?

— Пришёл на экскурсию. А ты?

— Тоже, — киваю ему и отвожу взгляд.

Зачем он пришёл?

Почему не может исчезнуть, чтобы я не тосковала…

А я же тоскую. Так сильно, что сердце болит.

— Я увидел заметку в календаре… не вспомнил, что это значит и решил прогуляться. Мне нужен ассистент, — он явно ждёт от меня чего-то. — Что? Не скажешь "Я же вам говорила?"

— Нет… Это было очевидно. И вы не должны были ехать сюда, эту пометку я оставила себе, — вспоминаю, как отмечала в его рабочем календарике эту дату, тайком. Хотела, чтобы он подсознательно ничего не планировал, хотя и не знал почему день занят. Я бы "случайно" его позвала, а потом мы бы "случайно" попали на самое романтичное в мире свидание.

Ну вот, Соль, мы на свидании!

— Что ты тут делаешь?

— Гуляю…

— Как ванильно! — он качает головой.

— Как есть. Я люблю тут бывать. Эта заброшка как будто живее всех живых. А ещё её хорошо охраняют, и она не испорчена.

Кайд открывает калитку и пропускает меня вперёд. За забором начинается запущенный маленький сад. От замка тут, конечно, одно название. Скорее поместье или особняк. Три этажа с аккуратными башенками из красного кирпича и колоннами по обе стороны крыльца, совсем не много украшательств и кованых решёток. Как раз сад и был самым гордым украшением несчастной заброшки, из-за многолетних наслоений сорняков и высыхающего плюща он приобрёл таинственный и романтичный вид. Пряно пахнет сухой листвой, под ногами шуршит трава.

— Право, граф! Вы могли бы предупредить о вашем приезде! Маменька непременно заказала бы обед! — разыгрываю я спектакль, чтобы нарушить неловкое молчание. В горле комок, хочется плакать, и я стыдливо прикрываюсь только что собранным букетом сухих роз, скорчившихся и лишившихся лепестков. Я очень надеюсь, что станет легче от этой нелепой игры, но в итоге только больше хочется плакать, когда он отвечает шуткой на шутку.

— Что ж, я тут всего лишь проездом, не извольте беспокоиться! Я лишь желал увидеть вас!

— Зачем же? Чем я вам интересна?

— Как вы можете быть не интересны, — пылко восклицает мистер Ли, берёт мою руку и прижимается губами к костяшкам моих пальцев.

— Ах! Вы меня смущаете, — выворачиваю руку из его пальцев и снова прикрываюсь своим сухим веником. — Ежели нас застанет папенька, непременно будет скандал!

Мне до чёртиков обидно. Зачем он так? Сначала прощается, теперь играет со мной в игры. Это так несправедливо, что я совсем расклеиваюсь и с обидой вытираю с лица горячие слёзы.

— Стой. Не шевелись! — осторожно, почти шепотом произносит Кайд. Сначала ненароком решаю, что это он так привлекает моё внимание, для чего-то очень личного (ну вы поняли), и только позже доходит, что случилось кое-что поважнее поцелуев. Это вовсе не пылкий диалог, не начало скандала, не "стой, кому сказал!". Это два сторожевых пса, которых совершенно точно не было тут раньше. Я смотрю на их морды, сморщившиеся в рыке и вдруг захожусь сдавленным смехом.

— Что смешного? — недоумевает мистер Ли.

— Ничего! Это будет так глупо, если меня покусает собака!

— У тебя это нервное или что? — недоумевает Кайд.

— Да нет же!

— Ничего, что на тебя скалит зубы пара псов?

— Не знаю, мне не страшно! — честно отвечаю я, но с места не двигаюсь. Нет, не в том дело, что моё отчаяние граничит с безумием, просто мне и правда не страшно. За моей спиной Кайд, даже если он не защитит, он разделит со мной эту участь. И почему-то сейчас это кажется ужасно смешным и забавным, как это часто со мной бывает, совершенно не к месту.

— Делать-то что? — спрашивает Кайд. Мой внутренний растафарианин машет рукой, мол, рассла-абтесь ребята!

— Не смейтесь, но давайте как в детстве?

— А как в детстве?

— Вот так!

Я наклоняюсь и делаю вид, что поднимаю камень, псы настороженно поднимают уши.

— Соль, ты же не собираешься убегать?

— Собираюсь! И прямиком в замок! Ну же! Не пасуй! — оборачиваюсь, подмигиваю Кайду, закидываю руку назад. Псы делают по одному робкому шагу к отступлению. — А ну, пошли вон! — кричу, с силой выкидываю руку и разжимаю пальцы. — Бежим!

Псы кидаются назад, но не успеваем мы преодолеть и половины пути, как животные разгадывают подвох. Это всё, мягко говоря, страшно. Ноги путаются в сухих ветках, и сад уже не кажется таким романтичным, как десять минут назад. Да и плакать тут, прикрывшись розовым букетом, совсем не хочется. Мои конечности двигает сверхсила. На каблуках, с не такой уж большой форой, я преодолеваю путь в рекордное для себя время. Кайд и того быстрее. Он уже дергает навесной замок, оглядываясь на меня. За мной следует тяжёлый перестук лап.

Вот! — подбираю с пола кусок кованого украшения, оторванный не то вандалами, не то ветром.

Ловким движением взломщика Кайд сносит петли замка, распахивает дверь, и мы успеваем протиснуться в проём, пока псы ложась на бок, как мотоциклисты, сворачивают к крыльцу.

— Ничего себе! — выдыхаю я. Руки у меня дрожат, а ноги не держат, спускаюсь по стене и сажусь на пыльный пол, прикрыв глаза рукой. Мне больше не смешно, и вот теперь-то становится реально страшно.

— Дыши глубже, — Кайд садится рядом со мной на корточки и касается моей руки. Наверное, он хочет посмотреть плачу ли я, но я настолько иссушена прошедшей ночью, которую провела забившись в гардероб, что теперь с поставками слёз перебои.

— Спасибо за совет, — голос хрипит оттого, как часто я дышала всё это время, а голова отчаянно гудит. Я хочу спрятаться, и да! В нём, блин, спрятаться.

— Кайд, — жалобно выдыхаю я и тянусь, чтобы спрятаться у него на груди. — Почему ты такой дурак, почему…

— Ты мне это уже говорила, маленькая моя Соль, — зачем-то говорит он, и я морщусь от режущей боли внутри. Его слова, как соль на рану.

— Зачем ты так говоришь, зачем называешь меня так, — шепчу я в его пиджак и задыхаюсь от невозможной нежности. Я должна сама это остановить, раз он не смог сделать это резко. — Я так… не могу… Так не могу…

— Маленькая Соль, — без моя, теперь я просто глупая малышка. Вот как умеют всё извернуть слова сильных удивительных мужчин.

— Я не м…

— Маленькая, — он отстраняется и гладит меня по щекам, потом по волосам и губам. И он так же, как я, дрожит, точно в комнате минус двадцать, как минимум. — Маленькая моя Соль… У тебя хоть будет оправдание, почему ты меня не вразумила.

Он… прощается?

Я резко встаю, рушу нашу нежность и смотрю на него сверху вниз.