Соль

В ту неделю я научилась краситься, делать стильную укладку, а не детские кудряшки, встала на настоящие, но не пошлые каблуки, и впервые примерила самое настоящее красивое белье. Не кружевное, но шелковое и без бабочек. В воскресенье мама спросила: «Тебе больше не грустно?», а я ответила: «Нет, но я всё ещё влюблена. Он тоже меня полюбит?». Ингрид сказала: «Почему нет? Но я бы не делала на него ставку, может ты встретишь кого-то ещё более особенного?».

Сейчас я вспоминаю слова мамы с благодарностью и гордостью, что она у меня такая особенная. Прошло пять лет, мы снова ходим вместе по торговому центру, и я снова хочу спросить: полюбит ли меня… один из них? Мистер Ли? Ужасный боксёр? Или я столкнусь в папиной гостиной с тем Первым мистером Ли?

— Какое боди, — вздыхаю я, стоя у витрины магазина с нижним бельём.

— Ну так идём скорее! Оно будто для тебя сшито, — Ингрид подталкивает меня вперёд.

— Чем могу помочь? — перед нами тут же, будто из-под земли, вырастает девушка-консультант.

— Вот это боди на девушку, а мне вот тот чудный комплект, — мама улыбается консультанту, которая тут же бросается выполнять просьбу, прихватив с собой молоденькую стажерку. Мы всегда производим такое впечатление на консультантов, особенно когда заходим в отделы вдвоём.

Если отвлечься и посмотреть на Ингрид, она даже не походит на мою мать. Имея двух взрослых детей, она ещё в прекрасной форме, до сих пор не красит волосы и не выглядит на сорок три. Конечно, сама про себя она шутит, что это все ранние роды в восемнадцать и хорошая генетика, но на самом деле она просто очень хорошо вложилась в себя, как в многообещающий бизнес. Нет, речь не о пластике, а об институте красоты, который она прошла за свою жизнь. Не было другой такой женщины, которая бы столько знала о своём теле и о том, как его сохранить, будто речь шла об эксклюзивном бриллианте в платиновой оправе.

Фитнес, два литра воды, брокколи и зубная нить каждый день — вот четыре столпа, на которых зиждилось умение Ингрид быть в форме. Сейчас мы с ней выглядим почти ровесницами: темноволосые, большеглазые, с гладкой кожей и стройными фигурами. И если я ещё позволяю себе пропускать тренировки и отступать от здорового образа жизни, то миссис Томпсон к себе строга и непреклонна.

— Что-то ещё? — не унимается девушка-консультант. На кассе уже лежит десяток новых комплектов.

— Нет, нет. На сегодня достаточно, — улыбается Ингрид, подавая карту. — Новое платье, дорогая?

— Да, идём. До свидания.

Мы выходим из отдела и медленно идём по широкому коридору торгового центра. На языке крутится вопрос, который я уже отчаялась задать. Я не трусиха. Не стыжусь выступать или задавать вопросы, мне не это в первой. Я не боюсь показаться глупой из-за излишней откровенности, но вот именно сейчас я отчего-то пасую перед мамой, хоть и не знаю мудрее женщины, чем она.

— Мам, а если я влюблюсь в плохого парня?

— В Ксавье?

— Да что вам с папой дался этот Ксавье? Это из-за его семьи? — устало спрашиваю я. Мы уже прохаживаемся по очередному отделу, отдавая понравившиеся модели консультанту.

— Мы обожаем мистера и миссис Рье, но дело не в этом. Ксавье с тобой уже много лет, он уважает тебя, как мне кажется. Заботится о тебе. Думаешь мы не знаем, что чуть что, ты бежишь к нему? Или что ты у него ночуешь, а не у Валери или Маргарет? Нет, нет, ты и дальше привирай на этот счёт, я понимаю, этого требуют приличия, — мама касается моего плеча, пока я схожу с ума от неожиданного разоблачения. — Я знаю, что он тебя не тронет, наш Ксавье.

— А что насчёт плохого парня?

— Я тоже женщина, надеюсь это до сих пор заметно. И я знаю, что иногда наш выбор, мягко говоря, необычен. Если ты решила влюбиться в кого-то, взвесь все за и против. Однако ты довольно постоянна, уже пять лет мечтаешь о совершенно незнакомом человеке, теперь та же история?

— Боюсь, что да, — вздыхаю в ответ.

— Тогда для кого мы всё это покупаем?

— Видимо, для меня, — я пожимаю плечами и прикладываю к себе очередное платье. Цвета виски, как я бы назвала его цвет. — Вот это тоже в примерочную!

Глава 10. Дочки-сыночки

Мой брат как футболист почти состоялся. Он сидит на замене в одном из старейших клубов Англии, получает почти полтора миллиона фунтов в год и имеет собственное жильё, хотя так и не съехал из родительского дома. Имея небольшие рекламные контракты, крутую тачку и эффектную внешность, он остается всё тем же маминым сынулей, папиной гордостью и бабушкиным чудом. Дед строго смотрит на него, особенно когда приходит на «Крейвен Коттедж» и не видит Гаспара Томпсона ни в заявке, ни на замене. Внук гордо восседает на лавке, демонстрируя участие и единение с командой, сыграв в трёх-четырёх матчах за сезон. Однажды его даже вызвали в сборную Англии, дважды он забил мяч за родной «Фулхэм» и один раз он чуть было не был продан вовремя одумавшемуся «Арсеналу». А ещё у Гаспара Томпсона однажды был секс. Настоящий, с девушкой, под музыку. С того памятного дня прошло три года, а он до сих пор думает, что это было только вчера, просто Майя Кавано очень занята и не может найти минутку, чтобы написать-позвонить.

Гаспар Томпсон — славный парень, добрый и местами очень чуткий, но совершенно не гений.

Я возвращаюсь из торгового центра и нахожу его в своей комнате, мирно спящим на кровати прямо в футбольной форме. Трудно поверить, что этот красивый двадцатипятилетний футболист может лежать на кровати, укрывшись пушистым кремовым пледом, и обнимать плюшевую подушку.

— Гас? Родной, вставай! Нельзя спать после обеда, голова заболит, — я глажу брата по плечу.

— Мм? Встаю, встаю… — он садится, чешет затылок и сладко зевает. — Я поговорить.

— О чем?

— Мне пора забыть Майю. Я решил. Мне нужна девушка! — он со всей уверенностью в силе своего слова поворачивается ко мне, всё ещё сжимая подушку. — Поможешь?

— Конечно, милый! Все что угодно! Но что я могу?

— А можете вы с Ксавье сводить меня в клуб?

Я невольно кидаю взгляд на бумажные пакеты с одеждой, которую, конечно, хочется выгулять. А ещё понимаю, что мне осточертела эта комната, в которой я сама себя заточила. Да и причёска новая, цвет интересный, невероятные ботиночки, которые так и хочется обуть и пристукнуть ногой об пол. А в сумочке лежит новенькая палетка теней, и я уверена, что буду выглядеть потрясающе с этим цветом. Да, стыдно, что Гаспар сейчас не на первом месте, но в свое оправдание могу сказать, что это далеко не первая подобная просьба. Я расчесываю пальцами его волосы, и он закрывает глаза от удовольствия, как пушистый щеночек.

— Конечно! Я уверена, Ксавье тоже поддержит!

Ксавье поддерживает, но кривясь и тяжко вздыхая. Он относится к Гаспару как к брату, но больше всего на свете ненавидит участвовать в его жизни. Он пытался ходить с ним на закрытые вечеринки, но вечно все шло наперекосяк, устраивал ему «мальчишники», но Гаспар только неловко улыбался и в итоге уходил первым. И ни одно двойное свидание так и не закончилось ничем хорошим, кроме одного случайного, три года назад. Тогда, желая заставить Ксавье ревновать, Майя ушла с Гаспаром. И сломала моему брату восприятие мира и прекрасного.

— Что мне делать, друг? — серьезно спрашивает Гаспар. Он «во всеоружии». Я подобрала ему не слишком официальный, но и не простецкий наряд, на скорую руку подровняла волосы и попросила не бриться. Чуть отросшая щетина всегда в моде.

— Расслабься, — отвечает Ксавье и глушит мотор. Мы остановились перед клубом, я сижу на заднем сиденье, спешно поправляя волосы. Надо ещё успеть накрасить губы.

— Там будет толпа заинтересованных в тебе девушек! — как можно небрежнее говорю я, стараясь не спугнуть Гаспара, с которого станется ещё на пути ко входу вызвать такси.

— Откуда? — Гаспар сжимается, как испуганный мышонок.

— Я выставила в «Инсте» пост, что иду в клуб с любимым братом, написала куда и во сколько!

— Не надо было мне это затевать, — он качает головой и бьётся о приборную доску лбом.