Пограничник

Темнело. Мы возвращались, пустив коней в неспешный шаг. Настроение было отличным, экскурс познавательным, но осталось главное, ради чего собственно мы сюда и приехали, причём втроём. Ну, не ради же того, чтобы на каменотёсную посмотреть, в самом деле. Нам просто надо было подальше от ушей отъехать.

— А теперь, сеньор Альварес, давайте о деле, — сбил я со всех установившийся к этому моменту романтический настрой. — А именно, о войне.

— Конечно, сеньор граф, — напрягся было расслабившийся управляющий.

— Завтра или послезавтра мы уезжаем. На войну со степняками. Отражать набег. Признаюсь, я удивлён, что степняки до сих пор не объявились.

— Их будет много, — ответил на мои слова Рохас, — а потому решили идти после второго урожая, а не первого. Так бывает.

— Бывает, — согласился и Мерида.

— У нас два варианта развития событий, — продолжил я. — Первый. Феррейрос отказывается от мирных переговоров. Тогда мы просто покидаем это место до осени, и вернёмся, когда будет понятно, какими силами располагаем после отражения набега. Феррейрос не почешется для вашей защиты, горожане в случае появления орков просто закроют перед вами ворота. Они уже не раз так делали, не пуская моих людей в город. Дескать, орки похватают моих людей и уйдут, не будут сидеть под их воротами и угрожать.

— Сволочи! — А это снова эмоциональный добряк Рохас.

— Какие есть, — констатировал я. — Но мы ЗНАЕМ, как они себя ведут и что от них ждать. А значит для вашей защиты я планирую оставить здесь три сотни. А именно сеньоров баронов Веласко, Мериду и сеньора Сигурда Рохаса во главе этого сводного отряда.

Сигурд приложил кулак к груди и склонил голову — отдал честь.

— Он наиболее опытный из моего воинства, из тех, кому я могу доверять. У меня много баронов, но большинство пока либо никак не проявили себя, либо намекают, что они — полное дерьмо. А потому выбора нет, буду делить войско и ставить здесь своих самых надёжных и проверенных людей.

Это я чтобы польстить баронам. Не забываем, карантен, время мобилизации, у Ворона и Мериды уже давно вышел. Правда, сейчас время набега, мобилизация обязательна для всех, всё спорно… Но всё равно Эммануэль уже почти полгода не был дома. Новорожденные дочки, наверное, вымахали, скоро ходить начнут. А он всё на войне и на войне. Да и Хлодвиг тоже человек; хоть и проныра, но имеет право и дома побыть, с семьёй, и войско его — отдохнуть.

— Для того, чтобы горожане ни вас не тронули, ни моих людей, — продолжал я, — мы пишем с вами пергаменты, ряд найма сеньоров баронов. После чего они перестают быть моими людьми и становятся ВАШИМИ наёмниками.

У моих баронов скривились рожи от такой перспективы. Это ж урон чести по местным понятиям. Ничего, переживут — так надо.

— Соответственно, они выступают под флагом виа, никаких собственных прапоров с символикой Пуэбло.

— У виа нет своей символики, — покачал головой Дионисий. — И своего прапора.

— Тогда даёте им королевские флаги! — отрезал я. — Король — совладелец, пускай считаются королевским войском, охраняющим строительство, и вас, строителей.

— М-да! — потянул Мерида. Перспективы продолжали не радовать.

— А что делать! — развёл руками я. — По пергаменту вы мне… Не мне, баронам — платите деньги.

Но на самом деле, сеньор, этот пункт — для горожан, чтобы не имели повода напасть. Бароны мобилизованы, я отряжаю их охранять вас, как граф, ведущий строительство этого места. Реально не надо относиться к ним, как к наёмникам, они сотрудничают с вами, а не подчиняются.

— М-да-а, — повторился Мерида. Это он про проплывающие мимо деньги.

— Хлодвиг, мы это уже обсудили, — осадил я. — Сеньоры остаются здесь до прибытия моих войск с юга, и мы продолжаем боевые действия против Феррейроса. А вы, сеньор Альварес, распускаете наёмное войско согласно ряду. Но на время действия ряда, никаких агрессивных действий сеньоры бароны не ведут, горожан не трогают и не задирают, транспорты с продовольствием и фуражом в город свободно пропускают.

— Мудро. Весьма мудро, — уважительно закивал управляющий.

— Да, но есть маловероятный второй вариант, — продолжал я. — Горожане завтра подписывают со мной мирный договор. И по его условиям я ввожу для города налог на ввозимые с моей территории продукты.

— Так ведь вокруг Феррейроса все земли — ваши. Нет? — округлил он глаза.

— Холмы граничат со степью с той стороны, — усмехнулся Ворон. — Там нет графства Пуэбло. Правда там склон порос лесами, телеги не протащить, а за лесом — степняки, но это другой вопрос.

Дружный смех.

— Это точно! — поддакнул Рохас. — Пусть от этих тварей продовольствие везёт.

На самом деле Холмы — тоже пограничная линия. И отдельные отряды налётчиков из Степи эти горы иногда переходят. Оттого у Феррейроса такие крепкие стены — были прецеденты нападения. Но эти места считаются спокойными потому, что железо очень дорого, и в горах Феррейрос держал большие контингенты горных егерей, знающих, как определить или выследить степняков, и защищающих от них шахты, а соответственно и то, что за ними западнее. Южнее Феррейроса, где мои владения, этим заняты бароны — вдоль Холмов идёт непрерывная цепь баронств. Самых бедных, надо сказать, но у них снижена налоговая ставка, чтобы могли содержать ещё и егерей в горах.

— Так или иначе, — продолжил я, довольно ухмыляясь, — на всё, что везут из МОИХ земель, накладывается налог в четыре пятых. Либо пусть оплачивают деньгами в четырёхкратном размере по фиксированной на день подписания договора цене. В этом случае сеньоры Рохас, Мерида и Веласко официально остаются под городом для контроля сбора этого чрезвычайного налога. Задача охраны вас с них не снимается, но в этом случае они не поступают в ваше распоряжение, даже номинально.

— Это понятно, сеньор Пуэбло, — задумчиво кивнул Альварес.

— На самом деле я надеюсь, что они не подпишут договор, — признался я. — Потому, что мне это не выгодно. А ещё потому, что в случае моей неудачи на фронтирах, горожане обязательно нападут на моих людей. Потому я оставляю именно этих сеньоров — барон Мерида оценивается мной как прохвост, мимо которого лишний центаво не провезёшь.

— Рикардо! — возмущённо фыркнул Хлодвиг.

— Это была похвала, друг мой, — улыбнулся я. Управляющий — тоже, понимающе. — Сеньор Веласко кристально честен, и мотивирован — ему дочерей поднимать. Мимо него тоже сложно провести «палёный» груз. А сеньор Рохас — самый опытный как воин, его жизненный путь как командира длиннее, чем у нас всех вместе взятых. — Сигурд довольно на это кивнул. Обоснование отличное. А ещё, но вслух не скажу, у Ворона — самые лёгкие доспехи, самая лёгкая конница — как раз контрабандистов по степи гонять, на Мериду у меня основная надежда, и именно как на прохвоста, а Рохас слишком прямолинеен, чтобы вступить с Меридой в сговор и прокатить мимо меня часть собранного «налога». А ещё он и правда толковый командир, но только небольших тактических соединений с узкими целями. А Алькатрас и Ковильяна мне и на фронтирах пригодятся.

— А теперь, сеньор управляющий, говорю только для вас. Это тайна, но у вас слишком высокий пост — вы обязаны знать такие нюансы. Если горожане подпишут мир, они обязательно на моих людей нападут. Как только восполнят запасы еды, фуража и сена для осады, как только скуют или закупят достаточно оружия. Нападут и будут ждать в осаде королевскую гвардию — чтобы раз и навсегда разобраться со мной и моими «налогами». Это будет осенью. Ибо их шахты разорены, я угнал всех кандальников оттуда, и новых быстро взять неоткуда. Попытаются купить у вас, но я запрещаю продавать или сдавать в аренду кого бы то ни было, иначе обещаю, повешу вас на ближайшем дереве, помяните моё слово.

— Сеньор граф, давайте без угроз? — сощурился Альварес. — Я понимаю важность проводимой вами операции в этом регионе и не хочу быть крайним. Только если все пять директоров примут это решение в обход меня. Но они, думаю, тоже догадываются о вас, верёвке и ближайшем дереве.