Пограничник

Всё пошло на сдвиг, наша жизнь, как миг

Коротка, как юбка у путан.

Нам всё нипочём, через левое плечо

Плюнем и пойдём через туман…

Огонь. Море огня. По нащупанному прорывом ярусу башенки метрах в десяти над нами. Отсюда не слышно, но представил себе, как орали солдаты, крутящие вороты! От испуга, конечно. Я жёг и жёг, давил изо всех сил. И это сработало — решетки остановились.

В грудь ударил болт. Под углом — оторвав пластинку чешуи, улетел к копытам коня. Но это опасно, очень опасно! Ополченцы уже на местах.

Прицел. Ниши для стрелков рядом, руку протяни, слева и справа от прохода. А это куда проще, чем мочить вслепую. ОГОНЬ!!!

Пусть месяц провоцирует нас на обман,

Пусть испарение земли бьёт, как дурман,

Пусть каждый пень нам как капкан, пусть хлещет кровь из наших ран,

Но мы пройдём опасный путь через туман.

Спасительная темнота.

Глава 14. Война — фигня главное маневры (продолжение)

Скучно! Ибо рутинно. Драйва — море, адреналин — через край, эмоций — куча. И при этом — скучно.

Ибо как оказалось, инерция мышления, которая и в наше быстрое информационно развитое время бесит, сейчас вообще подобно летящему через космос астероиду. Видишь где он, знаешь траекторию, знаешь, куда через столько-то времени впишется и с какими разрушениями, но ни икса не можешь ему помешать. Ибо тяжёлый, падла. Разве только бурить, как Брюс Вылез, но то для уровня технологий Роминого мира из области либо Голливуда, либо клинической шизофрении (что часто одно и то же).

Люди, осаждающие замок, гонят ссаными тряпками прочь подкрепление, без которого оный вряд ли возьмут, потому, что хотят пограбить сами и не желают делиться. Из-за этого огребают, гибнут, их сеньор проигрывает войну… Но также ничего не может сделать, как мы астероиду. Так и горожане, и наёмники — все действовали согласно изложенному мной психопортрету, даже не пытаясь поступать разумно, даже не пытались ставить своей целью выигрыш в войне, а не битве. При том, что командир наёмников мне был подан как чел мудрый и опытный. Конечно, погоняло «Смелый» — результат личного геройствования, но раз ты управляешь сотней наёмников, ты по определению не тупой. Ну а горожане и Лютый — это клинический случай, я их сильно разозлил, захватив на время ворота и ворвавшись в город. Ах да, мы ж ещё и пленных захватили, шестнадцать мать его человек. Как только парни выбрались из города, осмелели, Тит развернул строй и жахнул по выезжающим преследователям вначале из луков, потом атаковал в лобовую, потом слезли с коней, похватали кого смогли и уехали. Все пленные ранены, но те, кого зажали между стеной и бастионом, ходящие.

Правда, в городе потеряли шестерых. Из тех, кто не успел уехать до закрытия ворот. Если бы не я, там бы два десятка осталось, но эти шестеро спастись не могли по определению, так как горожане отжали их от ворот, окружив полукольцом и вдавив в какой-то переулок. Это я позже узнал. Те не мудрствовали, сдались — а что делать? Но кто смог добраться до ворот, вышли все, и благодарность за спасение мне до земли высказывали.

Горожане ещё подождали, чтоб мы наверняка отъехали от стен, и только после смело пошли в атаку — догонять нас. А тут нашу сотню, наконец, нашёл Диего Алонсо со своей наисвежайшей братвой. До этого бродил чуть южнее, как тот ёжик, с криком: «Лоша-а-а-адка! Гра-а-а-аф!» Но, после неоднократного сигнала труб, наконец, на звук вышли на нас. Там ничего интересного не произошло, просто атакующая свежая сотня в плотном строю, да в тумане, да когда горожане потрёпаны и напуганы… В общем, они ещё пятерых пленных взяли. Итого двадцать один.

Ворон и Мерида доложились, что из их ворот кто-то выезжал, небольшой отряд, перехватить не успели. А заезжать позже попытались телеги, аж с десяток. Откуда? Кто? Вроде наёмники без конвоя из лагеря носа не казали. Да ну их, неохота разбираться. Один фиг там пленных не взяли, даже некомбатантов, допросить некого. Некомбатанты в дымке тумана растворились, кто выжил, воинов побили всех, а оставшиеся ушли в город галопом.

У остальных баронов не произошло ничего. Разве Сигурда надо отметить. Подходил к лагерю четыре раза, вплотную, без какой-либо угрозы оттуда, расстрелял по два тула стрел, но наёмников на вылазку не спровоцировал. Теперь ломаю голову, где стрел взять — из Пуэбло пару возов высылал, но почти всё за эти дни уже расстреляли. А старые собирать… Угу, в тумане или на территории лагеря противника? Впрочем, ещё по паре тулов есть, на завтра хватит, а там всё равно кампанию на этот год закончим.

В себя пришёл вечером. В своей палатке. Рядом сидела Ингрид, держала за руку. Говорит, переживала не сильно, это всего лишь очередное переутомление, но напомнила, что в прошлый раз серия таких же переутомлений привела к тому, что я чуть не помер. Меня у Каменной Переправы антибиотиком пичкали, чтоб выходить, а это самый ценный ресурс, что есть сейчас в мире. Поила меня молоком с мёдом, говорит, у руководителя проекта виа нашли. Разумеется, я попил молока и спать — ни о каких подвигах с баронессой не было речи.

Наутро туман не развеялся, хотя и стал реже. Доминик послал к воротам сторожить новые сотни, в смысле из новых баронов, причём по сотне на ворота. Видно чувствовал, что горожане носа больше не высунут. Почти угадал, в одном месте попытались, Сигурд с братвой наваляли им, и сразу свалили, даже не стали до ворот гнать. И поступили мудро (либо это чуйка сработала, Сигурд у нас самый крутой и самый опытный), ибо в этот раз со стен заговорили камнемёты, а то место, где они дрались с горожанами, накрыл ливень стрел. Кое-кого даже задело.

Я же весь день валялся в палатке, изредка выходя к костру поесть шашлыка — мы добивали городские стада, чтобы нечего было возвращать, ибо гнать во внутренние области — значит воровать, ниже моего достоинства. Байки не травил, восстанавливался, налегал на молоко с мёдом.

У нас были раненые за эти два дня. И убитые. Кто-то умирал из раненых, но, слава богу, не от заражения крови — всем тяжёлым давали «ведьмин порошок», который творил чудо выздоровления. Эти дни все воины, что были под моей рукой, прониклись сказочным уважением к нашей Анабель, а бароны попросили у меня по десять коробочек — для себя. При них написал Астрид пергамент, где распорядился выделить, отправить в их замки через фельдъегерскую службу. А ещё мы давали зелье раненым горожанам. Но двое всё равно умерли. Ну, тут все под богом, а мы на войне.

А вот следующим утром туман началрассеиваться окончательно, и исчез к полудню. Но война застопорилась — у лагеря объявились активисты из города под белым флагом. Нет, никого из городской верхушки, но был тот чел, который осаждал Лютого в прошлое посещение меня магистратом бурга. Подробно пересказывать суть переговоров не буду, суть в двух словах — сеньоры продолжали стоять на том, что я должен уйти, без аннексий и контрибуций, и они, так и быть, мне прощают разорения, причинённые им моей атакой.

— А иначе что, сеньоры? Что вы сделаете? — открыто насмехался я, сидя у костра и жуя «шлик» прямо с меча. Ага, позёр, впечатление произвести — брутальный я вьюнош.

Они переминались с ноги на ногу. Подразумевалось, что я должен бояться наёмников, их же теперь в сумме много, но я как-то не особо их боялся, особенно после боёв в тумане. А пугать ежа голым мысом, да в присутствии нескольких сотен крепких парней, которые поднимут тебя насмех… Это провал переговорного процесса.

— Сеньоры, я согласен на обмен пленными, — решил я из их посещения хоть какую-то пользу поиметь.

— Условия? — А это тот тип, буду называть его «скользкий». Ибо глазки злые, бегают. Но при этом умные — знают, куда бегают и что делать, чтобы было всё хорошо. Лично ему, естественно, хорошо. Но чувака уважали. И Лютый его слушался, и приехавшие с ним трое «клерков» перечить не смели, хотя сеньоры тоже немаленького в иерархии города ранге.