Пограничник

— Пошли дальше.

Розлив ничего из себя не представлял. Несколько крепких мужчин осторожно снимали горячий чан с довыпарки, переносили сюда, где ставили в специальный желоб, осторожно преклоняли, видимо, под контролем специальной работницы, ответственной за качество, и разливали в подставляемые к жёлобу специально завезённые стандартные (!) тридцати или трёхлибровые горшки. Затем чан несли назад, к кранику на выпарку — по расчётам Марины там как раз сироп собирался нужной густоты, наливали, и несли назад на доупарку, а в выпарку сливали свежий разбавленный сироп с варки. Непрерывный, мать его, процесс! Конвейер! Ручного труда пока ещё много, но дорогу осилит идущий, пусть думают, улучшают. Что-нибудь да придумают. Вон, у меня уже механизация, какой, ручаюсь, более нигде в королевстве нет. А станет ещё лучше.

Вышли. Продышались — а то прям вспотел внутри. Насквозь мокрый стал, рубашка к спине прилипла.

— Тихон, всем доволен, — выдал вердикт я. — Думайте дальше, как улучшать. По поводу мастерской — зимой будет холодно, нужно будет подумать, как подогреть воду для мытья овощей.

— Греть воду? — Это Марина переспросила. С недоумением.

— Так вода ж ледяная! — зло фыркнул я. — Попробуй долго в ней поплещись. Надо о работниках думать, солнце, и они к тебе потянутся. У нас тут тепла на выброс образуется — море, надо лишь понять, как его использовать. Оно всё равно в трубу улетать будет, бесплатное. А значит смысл ставить рядом новую печь для подогрева воды, если тепла и так валом? Осилишь?

— Так сразу и не скажу, вашсиятельство. — Тихон задумался, снова почесал подбородок. — Но буду думать. До зимы время есть.

— Да, есть. И ещё. Понимаю, эта мастерская временная. Но когда на Светлой поставим каменное русло, будем ладить постоянную мастерскую. А значит, стены должны быть, и стены каменные. Или кирпичные. А значит, никакого обдува не будет, и надо чётко продумать вентиляцию. Какую — не знаю, но она должна справляться. Это тоже не на сейчас, а к зиме. Фронт работ понял?

— А то, так точно, вашсиятельство. — Тихон за малым не козырнул. Но не козырнул бы — не воинского сословия.

По отчётам Марины выходило, что пока лидер — свекла красная. Попробовал (образцы хранились у неё отдельно) на вкус — сахар и сахар. Чуть горьковатый, но пока у нас карамель вся горьковатая. Не мёд, придётся с уценкой торговать. С дисконтом. Но всё равно отобьётся. И жмых для скотины бесплатный, а скотины у нас сильно прибавилось — уйма возниц таскает грузы от Аквилеи, даже без учёта, что я увёл замковую сотню. Но отдельно она сказала, что ей кажется, что есть белая круглая, у неё похожий выход, правда, пока опытов было мало — её пока мало привозили.

— Пробуй, Марин, — благословил я. — И это… Как найдёшь самый выгодный сорт — озадачь Рохелео, нового помощника Ансельмо, пусть привезёт специалистов и семена — будем выращивать такую у себя. Пока в небольших количествах.

— Ты ж говорил, что отдашь всё на откуп северянам? И не станешь их «топить», конкурируя? — с лёгкой издевкой улыбнулась она.

— А как они мне поверят, что я могу сделать это, если у меня не будет своих посадок и своих приятных сортов? — парировал я.

— Не доверяешь ты людям, твоё сиятельство, — улыбнувшись, покачал головой стоящий рядом Тихон.

— Я никому не доверяю, — улыбнулся в ответ я. — Люди по природе своей скоты. Так что работайте. Жду отчёта по результатам и ваши выводы. Всегда надо иметь план «Б», на случай, если партнёры тебя «кинут».

— Сделаем, ваше сиятельство, — присела в реверансе Марина.

— Трое, Рикардо, — задумчиво покачал головой Вермунд. Мы стояли около работающего колеса и «курили» — разговаривали о важном. Свита топталась, занимаясь своими делами, в стороне. — Всего трое. Остальные хандрят. Первый мой объезд настрой у всех был благодушный, но они думали, позже ты лично объедешь всех, со всеми «перетрёшь» за жизнь, примешь присягу. И, думаю, вернись ты из под Магдалены, проблем не было. Да даже и не вернись, съездил бы в свой поход и вернулся бы сейчас — то же самое. Но то, что ты натворил в этой несвятой святой… — Консул заохал. — Они все как с цепи сорвались. Дескать, пока граф не объяснит что к чему, почему собрался гнобить и уничтожать нас, баронов, хрен ему, а не арьербан.

— Суки! — лаконично выдал я, скрежеща зубами. Двадцать три минус пять кто под Феррейросом, и минус три… Пятнадцать. Пятнадцать мать его баронов против меня!

— Последние слова почти всех, что, как начнётся набег — сами придут к Кривому Ручью. Но, Ричи, это не дело. Скажи хоть, что задумал, и стоило ли оно этого? Ты же понимаешь, что освободив ВСЕХ, ты подрываешь устои? Ты разрушил свою экономику, а завтра рухнет и их, когда ИХ люди побегут за свободой К ТЕБЕ. Как не быть на тебя злыми?

— Но и с этими тремя, получается, не всё гладко, да? — ухмыльнулся я. Вермунд лаконично молчал. — Что там не так?

— Доверие авансом. В кредит, — выдавил он. — Хотят переговорить с тобой, и только после примут решение. Ты чудишь во всеобщем понимании. Делаешь нелогичные вещи. Да, борьба с разбойниками — святая миссия. Но проехать ради неё пол-королевства, бросив родное графство в канун набега? А потом — зачем ты сжёг Картагену? Она не то, что была лояльна к нам, но положительно нейтральна. Графство закупало там львиную долю оружия. А теперь они не продадут, даже если быстро восстановят все мастерские. А где взять?

— Плевать. — Я зло усмехнулся, ибо понимал, что это на самом деле жопа. Но вернуть назад ничего не мог. А мог бы — один фиг поступил бы также. — Мы будем ковать своё оружие. И свои доспехи. Говорят, Дорофей сильно улучшил качество стали.

— Улучшить улучшил… — Новый тяжёлый вздох. — А сколько нам потребуется времени для этого? Но проблема не сами мастерские — проблема в железе. У нас нет своего железа, а тут ты ещё и с Феррейросом подгадил. Проблема его привезти. И везти придётся по Белой. Мимо владений Картагены. А потом переть возами по степи. Сейчас хорошо, лето, сухо. А к осени зарядят дожди — что тогда? Твоя виа будет нескоро, очень нескоро!

— А это здравая мысль, Вермунд. Всё, решено! — воскликнул я, словив неожиданный «приход». Мысль вертелась в голове, но чётко оформилась, что надо поступить так, и срочно — только что. — Здесь, в Пуэбло, делаем экспериментальную базу. Разрабатываем новое и выпускаем стандарты. Носновные производства разместим в устье Светлой! — Радость из меня так и лучилась, обескураженный Вермунд непонимающе отшатнулся. — Адольфо! — закричал я.

Канцлер, беседующий вдали с мастеровыми, встрепенулся и пулей помчался ко мне.

— Слушаю, вашсиятельство…

Он определённо меня боится. Правда, не знаю, почему. Вроде бы я отказался от дальнейших отношений с его женой, и он должен это понимать. А может тут наоборот всё, и моя связь с его женой — гарантия его устойчивости? Я не смогу «утопить» его из личной привязанности к его супруге? Ибо разводов тут нет, и такая связь в реалиях этого мира- оптимальная стратегия карьерного роста. Эстер своего Марко также «в люди» передком вывезла, за какие-то два или три года со службы на дальнем фронтире оказалась в замке графа и даже в его постели. Подумаю как-нибудь на досуге.

— Иди в замок, пиши от моего имени письмо Карлосу Шестому Серторию, — нахмурил я брови, не выходя из образа. — Прошение о закладке нового города на Рио-Бланко. Пусть НЕМЕДЛЕННО пришлёт кого-нибудь для открытия. И параллельно письмо в Южную Епархию — пусть пришлют для оного же своего священника.

— А Аквилея? Тамошний священник… — за пнулся канцлер, и под моим тяжёлым взглядом замолчал.

— К чёрту Аквилею! У нас будет свой диоцез. — Кажется у меня от вырисовавшихся перспектив даже руки подрагивать начали. — Хочу, чтобы город освещал посланник епископа. Напиши, пусть подумают у себя в Овьедо, кого туда направить. Выделим под этот диоцез треть графства. Кстати, оставшуюся треть тоже неплохо было бы сделать независимым диоцезом, с резиденцией прелата тут, в будущем городе. — Топнул ногой, показывая, в каком именно. — Пуэбло скоро сильно вырастет, так что это будет по статусу.