Костяной Скульптор 7

Глава 194

Пурпурная дверь Гордыни дала мне способность Подчинения, позволявшую влиять на сознание сначала нежити, а потом и вообще всех существ, делая из них моих верных рабов. Можно было приказать подчинённым пойти в бой, приготовить ужин или же просто убить самих себя — любой приказ цель исполняла с одинаковым рвением и тщательностью.

Алая дверь Гнева открыла самую полезную в бою способность Усиления, превращавшую мою энергию в алый, а после моего становления и создания тёмного пламени, чёрный туман, позволявший как увеличивать мои собственные физические показатели, так и напрямую воздействовать на окружение. Арсенал возможностей был практически безграничен, от создания клинков и установки барьеров до возможности задушить врага туманом Усиления. Также Усиление было противником почти любой обычной магии, разъедая любую энергию кроме запретных.

Зелёная дверь Зависти и способность Изменения дали возможность манипулировать своим телом, уменьшая, увеличивая, растягивая, добавляя и убирая органы, конечности и ткани. С помощью Галасты я мог стать как карликом, так и великаном, мог за считанные минуты заживлять раны, мог менять внешность, скрываясь в толпе от преследователей, мог значительно увеличить свой боевой потенциал, укрепив мышцы и кости.

Жёлтая дверь Жадности стала способностью Похищения, благодаря которой я получил свою боевую форму. Убивая врагов, я теперь не только поглощал их энергию, но и впитывал информацию об их телах, после чего мог использовать эти знания, чтобы соорудить себе новое тело, состоявшее из частей своих жертв. А после становления и получения силы чёрного пламени эта способность позволила гармонично и максимально эффективно объединить особенности всех типов монстров, взяв от них лишь самое лучшее.

Голубая дверь Похоти не дала начало никакой новой способности, но она была не менее, а может и более важна. Без неё я бы не смог применять все остальные способности на людях, демонах, нечисти и тёмных тварях, то есть никогда бы не получил чёрное пламя и не смог добиться того, что имею сейчас.

Синяя дверь Лени открыла способность Делегирования, благодаря которой мои спутники больше не должны были плестись у меня в хвосте. С поддержкой Паттиса, бывшего епископа церкви, я теперь мог передавать свою энергию другим и Найс с остальными избавились от необходимости муторного многолетнего накопления силы. К сожалению, когда мои энергии объединились в чёрное пламя, я лишился возможности извлекать из своих запасов нужную силу для каждого конкретного своего спутника.

Но последняя, оранжевая дверь Обжорства должна была решить эту, а также ещё множество других проблем. Я уже очень давно хотел открыть именно эту дверь, практически сразу после того, как выяснил, что получил бы от активации последней способности, которую назвал Пожиранием. И когда я висел в цепях в темнице инквизиции, не имея возможности к побегу, открытие именно этой двери мне казалось наилучшим вариантом. Но после, когда я сбежал и передо мной встал вопрос, какую способность я хочу следующей: Лень или Обжорство, я уже должен был основательно задуматься. Проблема была в том, что Пожирание было самой полезной, важной, но при этом и самой сложной из всех моих способностей. И так как я не мог использовать их без квартирантов, в дверь Обжорства должен был попасть тот, кто смог бы в полной мере проявить всю силу этой способности. Так что Паттиса, церковника, ненавидевшего меня до глубины души, я не решился подпускать к Пожиранию, а после долго и безуспешно искал подходящего квартиранта.

Может быть предательство Лиората и было крайне неприятным, но с другой стороны иметь демилича в качестве управляющего Пожиранием было для меня идеальным вариантом. Потому что, вопреки названию, над которым я особо не думал, истинная суть способности Обжорства состояла не столько в поглощении, сколько в тонком контроле энергии. Главное и очевидное преимущество — возможность впитывать энергию не только из тел убитых лично мной противников, но и вообще из всех умерших существ вокруг, а также просто из пространства, было лишь верхушкой айсберга. С помощью Пожирания я мог превращать тёмное пламя в любую из составлявших его энергий на выбор, мог манипулировать энергией внутри других существ и объектов, вскрывая магические замки, ускоряя исцеление чужих ран, самостоятельно создавая магические артефакты, а ещё мог, передав какому-нибудь заурядному скелету энергию с помощью Делегирования, манипулируя ей, превратить простейшую нежить в того же рыцаря смерти, лишь бы хватило сил. Так что демиличу, буквально созданному идеальным магом, тем более с опытом и знаниями Лиората, невозможно было найти лучшей замены.

И первым же, что я решил сделать, активировав Пожирание — это стать как можно сильнее. Со всей окружающей территории ко мне, контролируемая Лиоратом, устремилась энергия смерти. В среднем в кубометре пространства её было куда меньше, чем в единственной кости обычного скелета. Но, во-первых, даже если брать в расчёт только зону изолированного пространства, то в моём распоряжении были миллиарды кубометров, а во-вторых, на Заброшенных землях энергия смерти была крайне нестабильна и в каких-то участках её могло быть значительно больше, чем в остальных.

Так что, с учётом ещё двух поглощённых душ Правителей, довольно скоро в стихийной магии я приблизился вплотную к границе этого ранга. Однако преодолевать границу или же направлять энергию в тело я не спешил. Для начала стоило позаботиться об остальных. Слишком долго их сила оставалась без изменений. Тёмное пламя вышло из моего тела, но потом вдруг холодный чёрный огонь вспыхнул светом и жаром, превратившись в энергию ада, начавшую без остановки втекать в тело Рагока. Монстры не разделяли телесную и стихийную магию, для них существовала лишь сила в чистом виде, так что мне не надо было волноваться, что бывший паладин, сейчас с трудом способный сохранять сознание после стольких травм, не сможет правильно поглотить полученную энергию. Напротив, стоило силе преисподней начать впитываться в плоть демона, как его раны тут же начали затягиваться с невероятной скоростью. Спустя три минуты череп, легко видимый из-под откушенного скальпа, вновь зарос плотью и кожей, спустя пять — восстановился рог, через десять — глаз, а через двадцать уже и рука, откушенная костяным драконом, почти полностью восстановилась. К тому моменту, хоть я и не торопился с вливанием силы, Рагок преодолел уже две стадии и, как и я, был близок к рангу Правителя. А ещё в изолированной пятикилометровой области Найса наконец-то закончилась энергия и я-таки открыл глаза.

— Ну что, как вам?

Все, включая восстановившегося и ставшего в разы сильнее демона, смотрели на меня круглыми от удивления глазами. По идее маги именно это и делали: поглощали энергию из окружающего пространства, постепенно абсорбируя её своим телом или энергетическим центром. Так что с технической точки зрения в этом аспекте способности Пожирания не было ничего необычного. Однако скорость, с которой я это делал, превышала все мыслимые пределы. Всё равно как если бы огромная винная бочка была опустошена через игольный прокол за несколько минут. И с учётом того, что никому из них я не сказал заранее, в чём будет суть последней способности, было вполне понятно, почему они были так удивлены.

— И долго ты так можешь? — первым в себя пришёл Веск.

— Пока есть энергия. В изолированной области она закончилась, так что нам будет нужно переместиться куда-нибудь ещё.

— Мне снимать постепенно? — Найс без лишних слов понял, как ему стоит действовать.

Я лишь кивнул. Сними он барьер изолированной зоны резко — и энергия смерти, словно вода, сломавшая плотину, хлынет внутрь. А столь резкое движение энергии вполне могло привлечь ненужное внимание. Да, её концентрация всё ещё была довольно низка и на самом деле такие меры были скорее перестраховкой, но лучше было перебдеть, чем недобдеть. Так что слепой маг открыл в барьере вокруг изолированной зоны небольшое окошко, через которое энергия начала постепенно заполнять область. В принципе я мог бы и остаться здесь, поглощая бесконечно притекавшую силу, но это означало бы слишком глобальное падение концентрации энергии в районе, что, опять же, могло стать маяком для Воплощений. Нам надо было действовать максимально осторожно, тем более сейчас, когда всё шло так хорошо. Нельзя было своей беспечностью и недальновидностью разрушить свои же успехи.