Милый мой бухгалтер

— Ты ничего не видела и ничего не запомнишь об этом вечере. Просто сильно устала и поехала домой. Больше не наведывайся в это место и не ходи так поздно в одиночку.

Сказав приказным тоном мне это напутствие, он протянул руку и коснулся моего лица, стирая что-то со щеки.

— Вещи выброси и купи себе новые, — все так же приказал он, почему-то задержав свои еле теплые пальцы возле моего лица. Я пошевелиться лишний раз боялась, не понимая, что происходит.

Отпустил меня, поднялся и затем сказал:

— Спасибо, что спасла моего брата. Если мы ещё раз встретимся, чего бы мне очень не хотелось, я отплачу тебе.

Вслед за этими словами, что прозвучали одновременно как благодарность, угроза и клятва, он захлопнул дверь машины, оставшись снаружи. Такси поехало по улице, а я судорожно пыталась понять, что, чёрт побери, сейчас произошло?

Глава 12

Таксист под моим цепким и испуганным взглядом ехал ровно, не нарушая правил, что в такое время в столице редкость. Сам он выглядел как типичный таксист: мужик лет сорока с двухдневной щетиной и глубокими морщинами под глазами. Он ведет себя так, словно меня здесь нет, даже в зеркало не смотрит и музыку послушать не предлагает, как обычно делают все таксисты. Тишина мне на руку, можно спокойно подумать, при этом отмечая, что такси направляется в центр города. Была у меня мысль выскочить на перекрестке, да слова бугая показались мне очень четкими.

В этот раз меня отпустили, но я должна держаться подальше от этого района и от самых бандитов. Что-то мне подсказывает, что в слова «отплачу тебе» мужчина вкладывал совсем иной смысл. Мало ли чем он мне отплатит, может, местом на кладбище? От этой мысли вздрогнула и сильнее укуталась в шубку. Такси подъехало прямо к моему подъезду как ещё одно напоминание, что у бандитов есть все мои данные и, хуже того, они видели мою ужасную фотку в паспорте, а я там так плохо получилось, что просто ужас.

Таксист молча ждет, когда я выйду, а меня жаба душит. Я ведь спасла его «брата»! Мне он денег не дал, а таксисту заплатил вон сколько, лишь бы он довез меня, не задавая лишних вопросов! Это как-то нечестно! Не то, чтобы я поступила по-другому, знай, что со мной так обойдется «родня», но это было обидно. Особенно учитывая, что из-за этого происшествия моя подработка пролетела как фанера над Парижем, и платить кредит по-прежнему нечем.

Я выползла из такси, которое сразу же умчалось. Вот повезло человеку, столько денег за одну поездку заработал, а я заработала только рану на руке и угрозы. Жизнь так несправедлива. Шатаясь, дошла до подъезда, рука в перчатке как-то подозрительно ныла. Вдруг и правда инфекцию занесла? В лифте почти задремала, чувствуя, что жарко. Открыла дверь в квартиру, а там темно. Спят, что ли, уже все? Потянулась к выключателю, но передумала, сразу пошла к ванной, там закрылась и лишь после решилась включить свет.

Шубе конец — констатировала в итоге, смотря на когда-то белое нечто, что теперь больше похоже на лежанку для бездомных животных, чем на шубу. Скинула ее и затолкала в стиральную машину, ей все равно конец, а так хотя бы покатается в центрифуге, прежде чем отправиться на балкон, где ей до конца дней своих картошку от морозов накрывать. Перчатку снимать я не торопилась, слишком плохое предчувствие у меня на счет того, что я могу под ней увидеть. Не могла же я, в конце концов, отделаться только испорченной шубой от этого «дивного» вечера?! В последнее время мне если не везёт, то по-крупному. Скинула обувь и, затаив дыхание, принялась стаскивать перчатку. Она ещё как назло не хотела слезать: ладонь припухла.

Сопя от боли, я все же ее стащила, чтобы тихонько присвистнуть. Мальчишка укусил меня за ребро ладони, недалеко от мизинца и безымянного пальца, теперь это место укуса и два пальца по соседству распухли как сардельки. Так ещё кольцо с безымянного пальца никак не снять, пока отёк не спадет. По идее надо бы в больницу обратиться, но я этого места как огня боюсь. Попасть туда все равно, что получить ещё один приступ. Открыла шкафчик за зеркалом, в котором у нас хранятся лекарства, и принялась обрабатывать рану. Поняла, что что-то не так, когда после перекиси водорода не появилось характерного белого шипения, а вместо этого началось такое кровотечение, что я чуть коньки не откинула. Вот именно тогда надо было звонить в больницу, но мой телефон забрал маньяк гопник. Какой-то непонятный жар заполнил моё тело, и уже толком не понимая, что реально, а что нет, я заползла в ванну и открыла кран с холодной водой. Как я в ванне уснула — не запомнила, сновидений не было, только чувство, что мне безумно жарко.

Утро началось с ощущения, что мне очень холодно. Я открыла глаза и не сразу поняла, что почему-то нахожусь под водой. Вынырнула из ванны, испугавшись того, что творю, и судорожно задрожала, чувствуя адский холод из-за того, что нахожусь в ёмкости с ледяной водой. Меня трясло, пока укутывалась в полотенце и халат, не понимая, что происходит. Как я в ванне-то могла уснуть?

В дверь постучали, и я испуганно оглянулась. Сейчас события вчерашнего вечера кажутся каким-то бредовым кошмаром.

— Атя, ты там? — постучала снова в дверь Леся с сонным голосом. — Чего это ты решила вместо завтрака искупаться? Выходи!

Я метнулась взглядом по ванной, которую успела хорошенько уделать своей грязной одеждой и следами моей попытки обработать руку. Я взглянула на оную, ожидая увидеть, как сильно ее раздуло за ночь, но не увидела ровным счетом ничего. По-прежнему моя рука, совершенно обычная и без следов каких-либо укусов. Кольцо по-прежнему на безымянном пальце, сидит как влитое. Что, чёрт побери, происходит?

— Атя? С тобой там все в порядке? — забеспокоилась сестра.

— Что происходит? — послышался голос Клавы, и я перестала разглядывать собственную руку как нечто странное.

Забросила одежду в стиральную машину к шубке, которая приказала вечно жить. Последней забросила перчатку. Та внутри полна следов засохшей крови, что подтверждает — жуткий вечер мне отнюдь не приснился.

— Атя, открывай! — Клава уже забила в дверь, заставляя меня пошевелиться.

— Что происходит? — поинтересовалась Зинаида. — Где завтрак? Атропа, ты что там делаешь? Здесь, между прочим, очередь!

Замотав волосы в полотенце, подхватила свои сапоги и лишь после этого открыла дверь.

— Извините, надо было постирать срочно и сапоги почистить, — избегая смотреть им в глаза, пробормотала и быстро проскочила между женщинами в коридор. Там оставила сапоги и бросилась в свою комнату, пока ещё вопросов не задали.

— Что это было? — прозвучал в коридоре вопрос Леси, а затем через пару секунд постучали уже в дверь моей комнаты.

— Да? — я постаралась отвечать беззаботно, пока сама быстро искала в шкафу другую одежду.

— Атя, у тебя что-то случилось? — спросила Клава нерешительно.

— Мы войдем? — предложила Леся и дернула за дверь, хорошо хоть я ее закрыла.

— Девочки, вы как-нибудь сами сегодня с завтраком. У меня на работе завал, отчет в налоговую надо срочно сдать. Я сейчас переоденусь, волосы высушу и сразу уеду.

Я старалась говорить, как очень занятая работой, попутно вытирая волосы, дверь открывать не спешила. Если они меня в угол зажмут, вряд ли я смогу им противостоять. Если расскажу, все как есть, могут и в больницу засунуть, бабушка говорила о подобном, когда я твердила, что когда мои припадки начинаются, люди умирают. К тому же вдруг тот бандит узнает, что я проболталась? Меньше всего мне хочется встретиться снова с кем-то из той странной компании, особенно с голым маньяком-гопником.

— Что у тебя за работа такая? Платят мало, и времени ни на что не хватает? — принялась возмущаться Леся, а затем сменила пластинку. — Может, я яичницу всем пожарю, а Атя пока приведет себя в порядок?

— Нет! — вскрикнула Клава.

— Я бы не возражала попробовать твою готовку, — поддержала свою среднюю дочь Зинаида, наверняка пытаясь наладить с ней отношения ценой язвы желудка или минимум пищевого отравления.