Страница 42 из 51
- Это по моей просьбе вас вызывали! - поднимаю руку и встаю, когда до меня доходит очередь. - Хочу подать заявление на самого себя.
А дальше под удивленными взглядами всех подряд излагаю без искажений свою версию событий, опуская лишь причины нашей драки с местными.
- Прошу вас инициировать официальное процессуальное разбирательство, - завершаю свой без сомнения впечатляющий спич, если судить по лицам присутствующих.
Японцы в форме, прибывшие на вызов, как и говорила память этого тела, здесь выполняют не только функции патруля. За считанные минуты при помощи местного завуча они скачивают какие-то файлы и, вообще не глядя на меня, еще какое-то время работают в виртуале.
- Так. Кто законный дееспособный представитель заявителя? - один из копов, видимо, добрался до моей анкеты и сейчас несказанно удивлен. - У меня заявление и акты не проходят без этого, а имени в базе нет.
- Родная мать... недееспособна по медицинским показаниям... федеральный номер реанимационной капсулы... клиника... - рефреном отзывается второй. - Что за...
- Нет у меня этого представителя. Пожалуйста, давайте определим во время заседания в ручном режиме? Насколько я сейчас вижу по базе, это допускается. - До чего хорошо иметь доступ к сети по мановению руки и со скоростью звука. - Вопрос назначения моего доверенного лица тоже прошу внести в повестку предстоящего судебного заседания.
Сейчас самый скользкий момент в моем расчете. По идее, в данной ситуации существует ровно два пути и многое зависит от того, по которому из них пойдут копы (и кое-кто еще).
Тика поднимается и ровно обращается к полицейским по-японски. Я предсказуемо не понимаю ни слова, но примерно через минуту меня за бок щипает Мартинес и жарко шепчет на ухо:
- Тика тебя усыновляет, что ли?! Рыжий, ты кто?!!
- Не пугай, - скосив лицо в ее в сторону мимическими мышцами, скриплю в ответ. - У меня все всегда под контролем ровно до тех пор, пока ты не начинаешь вибрировать. А ты сейчас меня из состояния покоя успешно расшатываешь.
- Потому что ты меня здорово удивляешь... Я - молодая, глупая и слабая латинос. Мне можно. - Одноклассница на своих каблуках находится глазами чуть выше уровня моих.
Ее хмурый тон и серьезный взгляд никак не вяжутся с ее же текстом.
- Я понятия не имею, что она сейчас говорит им, - чистая правда. - Я ж не понимаю по-японски. Что там?
- Она говорит, что в рамках процессуального производства принимает все виды ответственности за тебя на себя с твоего согласия. Ссылается на какие-то статьи федерального гражданского и семейного кодекса и берется доказать в суде, что имеет перед остальными преимущество в вопросах твоей опеки.
- Хм. Приятно. Но у меня расчет был чуть на другое, - я снова искренен. - Не планировал, что она вмешается. Хотя хуже, наверное, не будет... Лезть отменять такое заявление как-то рука не поднимается, - вздыхаю.
Выступать Тике наперерез действительно не стоит, если я правильно ловлю момент.
По правде сказать, мои нынешние действия - чистейшей воды экспромт. Такое бывает и в ринге: руки-ноги словно ватные, противника не чувствуешь, дистанция то и дело рвется то в одну, то в другую сторону. Первый раунд, второй, третий.
А потом вдруг бац - и поймал волну. Соперник резко сдыхает и мозгами, и физически; начинается самое приятное - игра в одну калитку.
Все бы ничего, но Тика Хамасаки сейчас исполняет роль судьи в ринге, как если бы тот вдруг невесть откуда вооружился трехметровым стальным прутом и принялся размахивать им над головами соревнующихся спортсменов с намерением поддержать одного из них.
***
В суд она поехала на машине старшей Хамасаки, четко проговорив свои намерения и не оставляя той ни малейшего шанса отказаться. Справедливости ради, японка и не сопротивлялась.
На первом этаже их уже ожидала Эрнандес, рядом с которой застенчиво переминался с ноги на ногу знакомый лицом паренек из известного участка, в реале имевшей чин старшего детектива. Айя не сразу вспомнила его имя (Эрнесто!), но подруга написала, что этот легавый - свой и правильный.
Вдруг понадобится что-нибудь кулуарно разводить "под ковром"? Эрни обязан родне и, если будет возможность (и необходимость), найдет нужные концы по минимальной цене с максимальной скоростью, прямо из здания суда.
Цифра, которую предстояло заплатить за услугу, была ими решительно проигнорирована.
Какое-то время пообщавшись в закрытом чате, они обе пришли к выводу, что, к сожалению, этот выстрел скорее всего окажется холостым - не тот вопрос.
- Но ладно. Не на этом же экономить... Че-то не нравится мне их скорость. - Ана толкнула ее направо сразу за дверями в зале заседаний. - Падай в последнем ряду, вперед лезть не будем.
Детектив Эрнесто, не оглядываясь на них, прошел и сел ближе к судейскому помосту.
Судья, немолодой японец, как по заказу появился из-за своей двери одновременно с моментом, когда ввели Рыжего. Что интересно, под руки одноклассника никто не держал и со стороны вообще все выглядело так, как будто Седьков топал на вечеринку.
- Ты о том, что за четверть часа уже и начало объявили? - хмурый вопрос Мартинес совпал по времени с ударом судейского молоточка об тарелку, будь они все трое неладны.
По их национальному опыту, подобная скорость рассмотрения дела ни о чем хорошем говорить не могла.
- Да. Хотя, наверное, у нее, - Ана указала глазами на сидящую в первом ряду Хамасаки-мать, - свои возможности. Финансовые в том числе: внесла тариф за срочное рассмотрение - и вуаля.
Тика словно услышала, что за спиной разговаривают о ней: повернулась назад, неуверенно посмотрела на них.
- Да ну. Не может быть, - продолжила баскетболистка шепотом. - Не может она оттуда слышать, еще и с испанского переводить.
- Ей неприятно, что мы в зале. - Айя методом исключения уверенно определила расширением причины колебаний матери одноклассницы.
- ... основание? - задал тем временем вопрос судья.
А вот следующий ответ японки заставил старшеклассниц переглянуться и вкрутить громкость своих расширений на полную:
- ... Личное знакомство с отцом заявителя. Личные с ним отношения. Моральная ответственность за этого ребенка. - Хамасаки уверенно ткнула пальцем в резко ошалевшего Седькова.
Последний, вопреки своей обычной жизни, сейчас был снабжен специальным наушником, в котором искусственный интеллект суда добросовестно переводил ему каждый звук заседания на понятный язык.
Конституционные права, черт побери.
- Херасе. - Айя сориентировалась быстрее подруги. - Так вот оно что. А я-то смотрю... А оно вот как... Бл*. И нахрена ты только Эрнесто приволокла.
Сказать, что она была обескуражена и удивлена, значило ничего не сказать.
- Что?!
- Еще один ненужный свидетель! - Мартинес забористо выматерилась. - Батя Рыжего чпокал Тику Хамасаки. У них были отношения, она только что сейчас так сказала перед судом. - Заморожено просипела Мартинес, лихорадочно вращая шестеренками.
В принципе, это объясняло если не все, то многие необъяснимые странности.
- Не врет, - лихорадочно забормотала баскетболистка, переварив новость. - В суде точно не соврешь, она под электронной присягой. Херасе. Теперь понятно, почему кроме нас никого внутрь не пустили.
- Кроме нас никто и не рвался. Но мне теперь тоже понятно, почему она так не хотела, чтобы сюда шли мы.
Не сговариваясь, подруги повернулись друг к другу и долгий десяток секунд молча хлопали глазами, несмотря на все работающие расширения.
Слова почему-то исчезли у обеих.
Глава 20
- Откровенно говоря, это достаточно необычное дело, - судья перешел на английский и задумчиво перевел взгляд с Рыжего на Тику. - Хамасаки-сан, как ваш согражданин и представитель одного с вами социального слоя, не могу не спросить.
Для всех присутствующих было понятно, что на самом деле имелся в виду этнос. Упоминание о социуме было эвфемизмом.